Ознакомительная версия.
В последние годы перед Отечественной войной у нас заметно снизился качественный уровень офицерского состава. Часто встречались люди, чьи способности и подготовка совершенно не отвечали занимаемому положению в армии. То же самое, если не в большей степени, относилось и к политработникам. Вполне понятно, как невыносимо тяжело командиру, когда он вынужден ежедневно, бок о бок работать с тупым, ограниченным и самоуверенным типом, про кого говорят: «На грош амуниции, а на рубль амбиции». Б. М. Луполовер не принадлежал к этой породе, что меня очень радовало, а чем лучше я узнавал его, тем большим уважением проникался к нему.
В течение двух зимних месяцев шла напряженная работа по формированию бригады и подготовке ее к предстоящим боевым действиям. На базе кадрового полка мирного времени формировалось уже третье очередное соединение. Каждая часть, убывая на фронт, действовала по принципу: после меня хоть потоп. В результате такого отношения совсем еще недавно благоустроенный военный городок походил на поле ратное после Мамаева побоища. В казармах и землянках, предназначенных для размещения личного состава бригады, царил хаос: недоставало дверей и окон, внутреннее оборудование во многих местах было разобрано и растащено. Нужно было проявлять немалую изобретательность, чтобы, не имея ни средств, ни нужных материалов, заделывать все дыры.
Личным составом бригада укомплектовывалась главным образом за счет кадровых частей, расположенных в Монгольской Народной Республике, и только частично призванными из запаса по мобилизации и выздоравливающими после ранения. Большинство солдат, прибывших из МНР, были старослужащими, по третьему году службы. Все они стремились на фронт. Командный состав был представлен в основном кадровыми офицерами, не имеющими еще боевого опыта.
Несмотря на тяжелые условия, люди сохраняли бодрость духа. Я не помню, чтобы кто-то ныл, жаловался, выражал недовольство или нарушал дисциплину. Трудности переносились спокойно, на них просто не обращали внимания. Люди понимали, что стыдно жаловаться, когда на фронте идут кровопролитные бои, хотя оттуда стали все чаще поступать радостные вести: то в одном, то в другом месте наши войска переходили в наступление. Вслед за Ростовом освобождены Елец, Тихвин, Калинин. Наконец-то после длительного отступления и колоссальных потерь поднялась, как писал Л. Н. Толстой в «Войне и мире», «…дубина народной войны со всею своей грозною и величественною силой и, не спрашивая ничьих вкусов и правил, с глупой простотой, но с целесообразностью, не разбирая ничего, поднималась, опускалась и гвоздила французов до тех пор, пока не погибло все нашествие».
Народ воспрянул духом, и нашим ребятам уже не сиделось в Уяре.
Была у нас, правда, одна проблема, которая доставляла много хлопот. Несмотря на все принятые меры, мы никак не могли справиться с вшивостью. Начальник медслужбы бригады майор Иван Данилович Евсюков, энергичный и ответственный за свое дело врач, казалось, предпринимал все, что было в его силах, но безуспешно. Я нажимал на него, командиров частей и подразделений, требовал ежедневных профилактических осмотров и докладов. Евсюков добросовестно выполнял свои обязанности, но порадовать меня ничем не мог.
— Вы что-то не доделываете, — говорил я Евсюкову, — нужно кропотливо, не спеша, от начала до конца проверить весь процесс обработки как личного состава, так и нательного белья и жилых помещений.
— Все это делается, и очень основательно, — ответил он мне, — но найти причин пока не удается.
— Тогда поработаем вместе и начнем с прачечной, — сказал я.
В прачечной на складе чистого белья нас встретила заведующая, полуграмотная женщина, жена уехавшего на фронт бойца. На стеллажах, столах и полу лежали связки нательного белья.
— Вот, товарищ заведующая, никак нам не удается избавиться от паразитов. Решили посмотреть, все ли у вас здесь содержится в порядке, — объяснил я ей причину визита.
Женщина взглянула на меня с явным недоумением, не разделяя, очевидно, нашего беспокойства, а потом ошарашила вопросом:
— А разве люди могут быть без вшей?
Мы онемели. Я посмотрел на Евсюкова, он был явно смущен и растерян, чувствуя неловкость за подчиненную, чьи первобытные взгляды никак не вязались с задачами санитарной службы. Мы не стали ничего объяснять и приступили к обследованию склада. Сразу же обнаружилось, что рядом с чистым бельем лежат узлы грязного. Очаг распространения вшивости оказался на складе в прачечной.
Первый военный Новый, 1942 год мы встречали вдали от фронта в Уяре. Сержантов и солдат у нас было мало, но офицерским составом мы были почти полностью укомплектованы. Появилась возможность собраться единой семьей, в непринужденной обстановке, поговорить по душам и лучше друг друга узнать.
Как водится, за праздничным столом были и тосты, и речи. Себе желали успехов в ратных делах, Родине — победы, женам — скорых встреч с мужьями. Впереди была неизвестность. Все понимали, что смертельный вихрь войны пронесется над каждым, а там… как повезет.
Но живой, к счастью, думает о живом. Грустные мысли улетучивались, на смену пришли песни, танцы, смех. Разошлись на рассвете. Под ногами приятно похрустывал снег, а 30-градусный мороз больно хватал за уши.
В конце первой половины января 1942 года бригаду проверял лично командующий войсками СибВО. Меня, уютно спящего под теплым одеялом, разбудил дежурный по бригаде и доложил, что генерал-лейтенант Медведев прибыл в своем вагоне на станцию Клюквенная.
Зная горячий нрав генерала, я вскочил, быстро оделся, разыскал Луполовера, и мы, словно пара орловских рысаков, помчались на станцию. Узнав у начальника станции о месте нахождения вагона, мы, немного отдышавшись, приняли бравый вид и направились к нему. Командующего на месте не было. К нам вышел его адъютант и с ехидной улыбкой сообщил:
— Командующий войсками округа направился в подразделения бригады. Он встает рано и командиров к себе не вызывает.
Генерала мы нашли в поле, в одном из батальонов, где подразделения отрабатывали «оборону». Не успел я отрапортовать ему, а комиссар — представиться, как командующий накинулся на нас с бранью и криком:
— Натрепались, черт вас возьми, «завоюем гвардейское знамя»! — процитировал нас Медведев. — Черта с два с такой подготовкой вы станете гвардейцами.
Бригада не имела еще лопат, и солдаты на занятиях не окапывались. Это и возмутило командующего. Говоря о гвардейском знамени, он имел в виду наше письмо крайкому и крайисполкому, в котором мы от лица личного состава бригады заверяли краевое начальство, что добьемся успехов в предстоящих боях и получим наименование «Гвардейская бригада».
Ознакомительная версия.
