Однако недели через две я получил его первое донесение. Оно содержало сообщения о наблюдениях за поездами с четырёх постов, организованных им в Льеже. Они обеспечивали наблюдение круглые сутки и давали подробную картину продвижения войск через Льеж, самую важную узловую станцию в Бельгии.
Из Германии к западному фронту, между Верденом и морем, шли всего две большие железнодорожные артерии: одна через Льеж и другая — через герцогство Люксембург. Эти четыре поста, сообщавшие обо всех движениях по линиям Льеж — Брюссель, Льеж — Намюр, Льеж — Вервье и по линии Урт давали союзникам чрезвычайно важную информацию. Затем было организовано четыре поста в Намюре, охватывавших всё движение через этот узловой пункт, по линиям Намюр — Монс, Намюр — Арлон, Намюр — Динан и Намюр — Брюссель. Следующим центром был Брюссель. Здесь он организовал четыре поста на линиях: Брюссель — Гент, Брюссель — Гель, Брюссель — Намюр и Брюссель — Лувен. Благодаря всем этим постам, постам Бергена « Лувёне и нескольким другим независимым постам, организованным в качестве запасных и контрольных, мы не только могли следить за каждым передвижением войск в Бельгию или из Бельгии в Льеж, но с помощью постов в Брюсселе и Намюре мы могли сказать, на какой участок фронта направляются войска или с какого участка фронта они едут.
Полковник Оппенгейм перестал жаловаться на бездеятельность разведки. В добавление к вышеуказанным документам я посылал ему донесения из Германии и результаты опросов германских дезертиров, — последняя служба была мной организована недавно.
Такое положение дел продолжалось шесть месяцев. Если Колло не увеличивал числа постов, то это была наша вина. Мы проповедовали осторожность, так как под [26] его руководством работало уже около тридцати агентов, а мы знали, что каждый новый пост увеличивал опасность обнаружения. Мы старались создать собственный «почтовый ящик» в Намюре, с нашим собственным курьером к границе у Визэ, и намеревались предоставить эту связь в его распоряжение для абсолютно независимой организации в районе Монса (откуда мы собирались проникнуть в оккупированную часть Франции), когда вся его организация внезапно провалилась.
Это была старая история: сначала был схвачен «почтовый ящик» в Антверпене, а затем немецкая контрразведка устроила засаду курьеру, доставлявшему донесение. Мы узнали, что этот курьер был сам Колло.
Колло не был казнен. Он обязан жизнью вмешательству социалистов. Вандервельде просил шведского премьер-министра, социалиста Брантинга, обратиться к Шейдеману, и немцы отменили смертный приговор и заменили его пожизненным заключением.
Когда я встретил Колло в Брюсселе после заключения мира и спросил его, почему он компрометировал себя, выполняя обязанности курьера, он без всякой аффектации ответил, что это была самая опасная функция в его организации и что поэтому он выполнял её сам. Он прибавил, что представлялось маловероятным, чтобы он выдал своих товарищей в случае, если он будет захвачен, так как немцы, ввиду его связей с социал-демократами, не посмели бы применить к нему пытки. Наконец, он считал, что, имея разрешение на передвижение по всей стране, он меньше, чем кто-либо другой, вызовет подозрения.
За оказанные им услуги бельгийский король Альберт назначил старика статс-секретарем, а британское правительство наградило его орденом Британской империи.
Что касается службы наблюдения за поездами то она продолжала функционировать, так как к этому времени все посты Колло были дублированы.
Средства и способы связи и фальшивые документы
Переход через границу был для нас самой трудной задачей. Это было также самой опасной задачей для наших агентов. В пограничной зоне немецкая контрразведка сосредоточила все свои силы. Она, так же как и мы, знала, что сведения не имели никакой цены до тех пор, пока они не попадали в Голландию. Граница между Бельгией [27] и Голландией легче остальных поддавалась наблюдению, так как не только представляла собой определенную линию, на которой можно было сосредоточить наблюдение, но здесь можно было протянуть электрический провод и поставить непрерывную цепь часовых, каждый из которых мог видеть с обеих сторон своих товарищей.
Я уже описывал проводников, этих смелых людей типа браконьеров, которые всегда были готовы в опасную минуту пустить в ход револьвер или нож. В резиновых перчатках и чулках тёмной ночью они переходили границу, когда часовой находился на самом отдаленном конце охраняемого им участка.
Самым ловким агентом-проводником был Шарль Виллекенс, сильный мускулистый парень двадцати пяти лет. Фламандец, он был родом из Кемпена. Здесь жили люди, которые в мирное время пополняли собой ряды контрабандистов, доставлявших товары через границу между голландским и бельгийским Лимбургом,
В течение трёх лет Виллекенс регулярно, каждый месяц, переходил границу и жил в Эйндховене, в Голландии. Немцы подозревали его в шпионаже, так как он переправил в Голландию немало беженцев, которые не всегда были достаточно молчаливы. Но им не удавалось его поймать. Он проскальзывал в безлунные ночи через границу, словно угорь, а затем кустарники и многочисленные приятели скрывали его от германской тайной полиции.
Были и другие фламандские проводники из Кемпена, которые имели всевозможные прозвища, например: «Лисица» или «Малыш». Мы иногда пользовались их услугами, но я никогда не доверял им. Они, прежде всего, стремились к наживе, и я знал, что ради того, чтобы переправить двух или трёх беженцев, которые дадут им от 500 до 1 000 франков с человека, они могли рискнуть жизнью наших агентов.
Виллекенс был человеком другого склада. Поступив к нам на службу, он отказался от переброски беженцев. Для него переход через границу был развлечением, это забавляло его. Он играл важную роль в нашей работе, так как доставил в Бельгию всех наших лучших агентов.
Мы редко пользовались услугами проводников для доставки донесений и прибегали к ним только в тех случаях, когда не располагали никакими другими средствами. Основной метод связи через границу состоял в переброске донесений через провод, когда немецкие часовые [28] ослабляли наблюдение. Для этой цели обычно использовались крестьяне, обрабатывавшие свои поля по обеим сторонам границы. Они имели право находиться вблизи провода и поэтому не привлекали к себе внимания часовых. Этот способ казался простым, но на самом деле он был исключительно трудным, так как немецкая контрразведка была вездесуща и всегда настороже. Также трудно было заставить бельгийского крестьянина поверить своему голландскому соседу, так как он знал, что если его поймают, то он будет расстрелян. Всё же этот способ переброски донесений был значительно лучше доставки их через границу агентами, поскольку он не требовал абсолютной ночной темноты и мог осуществляться регулярно.
