Однако все эти решения не могли ничего изменить. Наступала новая эпоха, на арену выходили новые общественные силы. Книга становилась все более острым орудием общественной борьбы, и прежде всего сам царь стремился использовать ее для пропаганды идей могущественной самодержавной власти. Спрос на книгу неизмеримо возрос, выросли и изменились предъявляемые к ней требования. Рукописная книга уже не могла удовлетворять этим требованиям, дело было далеко не только в исправлениях, как казалось современникам. Письменная книга из средства прогресса, каким она была когда-то для Руси, превратилась в тормоз дальнейшего развития. Назрела необходимость заменить рукописную книгу печатной.
Книгопечатание было во всем мире той новой силой, которая, появившись в XV веке на исторической арене, помогала самодержавной власти в борьбе с феодальной раздробленностью, помогала культурному движению, бывшему до того монополией церкви, стать более широким и всеобщим, содействовала переходу от средневековья к эпохе Возрождения.
В XV веке во всей Западной Европе рост новых производительных сил уже подрывал феодализм. Горожане — ремесленники и купцы — вступили в борьбу с феодальным дворянством, средневековыми порядками и опорой их — церковью.
Назрел великий исторический перелом. И когда в середине XV века Иоганн Гутенберг изобрел книгопечатание, точнее, подвижные буквы для печатания книг, — его изобретение дало сильнейший толчок развитию нового общества.
Иоганн Гутенберг. Бронза. Ивановский областной музей.
Горожане успешно использовали книгопечатание в борьбе против феодализма. Это изобретение, а также быстро развивающаяся грамотность, наносят смертельный удар безраздельному господству духовенства в области идеологии. А ведь именно церковь выработала идеологию средневекового феодализма. Теперь попы лишились своей монополии не только на грамотность, но и на высшее образование.
В противовес церковной литературе и схоластической науке с книгопечатанием появилась и стала широко распространяться античная литература. Если в рукописной книге мы встречали только небольшие отрывки и цитаты из древних авторов, нередко к тому же искаженные, то печатный станок скоро создал целые библиотеки античных писателей.
Книгопечатание придало мощный размах и ускоренный темп тому движению, которое Энгельс называл «религиозной революцией» и в основе которого лежала, конечно, борьба классов; религиозная оболочка этой классовой борьбы, еще неизбежная в те времена, могла только прикрыть, но не устранить определявшие эту борьбу материальные классовые интересы.
Печатный станок успешно послужил плебеям и крестьянам в крестьянской войне в Германии. Лютер, выступая против богослужения, перевел библию с латинского на родной немецкий язык, отпечатал ее и дал этим мощное орудие плебейскому движению в Германии XVI века, хотя сам и изменил народным элементам движения, стал рабом немецких князей.
С гораздо большей силой и энергией использовал печатный станок подлинный плебейский революционер Томас Мюнцер. Он печатал страстные революционные прокламации под видом проповедей, в которых наносил сокрушающие удары не только римской церкви, но и основам христианства. На произведения Мюнцера наложили запрет, которому он, впрочем, не подчинился: его типографа выслали из страны. Ничто не остановило этого пламенного революционера, и он продолжал борьбу оружием и печатным словом одновременно.
Книгопечатание использовали и короли в борьбе с князьями и феодалами для усиления своей власти, которая вносила известный порядок в хаос и раздробленность средневекового общества.
«Распространение книгопечатания, — писал Ф. Энгельс, — оживление изучения древней литературы, все культурное движение, которое с 1450 года становилась все более сильным, все более всеобщим, — все это послужило на пользу бюргерству и королевской власти в борьбе против феодализма»[3].
В конечном счете, книгопечатание оказалось великим открытием, которое по самому характеру своему помогло покончить со средневековьем и подготовить победу нового буржуазного строя, появившегося на исторической арене в ярких и радостных красках эпохи Возрождения.
Но это изобретение относится еще целиком к ремесленному периоду; с точки зрения своей техники книгопечатание не представляло тех материальных основ, которые внутри феодального общества подготовляли новую, характерную для буржуазного общества, машинную технику, крупную промышленность. Новую, машинную, технику подготовляла еще внутри мануфактуры другая материальная основа, а именно: два очень старых изобретения — часы и мельница.
Книгопечатание явилось одной из необходимых предпосылок буржуазного развития по своей роли в идеологической борьбе; техническая же сторона изобретения, самая материальная основа книгопечатания — подвижные буквы, станок и т. д. — могут быть оставлены в стороне, когда речь идет об экономических предпосылках развития капиталистической техники. Между тем, некоторые исследователи пытаются уже в первой русской типографии видеть и материальную, техническую предпосылку капиталистического способа производства, для которого в России XVI века вовсе еще не было соответствующих условий.
На самом деле начало книгопечатания в России, как и на Западе, сыграло выдающуюся роль не технической и не экономической, а именно идеологической и общественной стороной этого великого открытия.
В России XVI века, при Иване IV, по другим причинам, чем на Западе, но также стало настоятельной задачей введение книгопечатания. Оно было уже подготовлено всем ходом исторического развития страны.
Глава вторая
Русское государство в XVI веке
Россия должна была отстоять свое право на существование в суровой борьбе с окружавшими ее врагами: татаро-монгольскими завоевателями на востоке и юге, литовско-польскими панами на западе и юго-западе, с Ливонским орденом рыцарей и Швецией на побережье Балтики.
Чтобы отстоять родину, сохранить независимость, русскому народу необходимо было создать могущественное централизованное государство. Только такое государство могло найти силу для обороны и для развития движения вперед[4].
Народ уже понес тяжелые потери из-за феодальной раздробленности, продолжавшейся в течение нескольких веков. Из-за нее пала под ударами монголо-татар древняя столица Руси — Киев, и в течение двухсот лет русский народ вынужден был терпеть не только материальный, но и жестокий моральный гнет. Монголо-татары не ограничивались собиранием дани; они грабили, насиловали русский народ, топтали его достоинство, национальную гордость, его культуру.
