1960
Москва
«В тиши глубокой Подмосковья…»
В тиши глубокой Подмосковья,
Не на дороге столбовой,
Где люди в поисках здоровья
Глотают воздух голубой,
И я случайно пребываю,
С другими свой досуг делю,
Привыкший к августу и к маю
И равнодушный к февралю.
Березы, словно кружевные,
И сосны, строгие на вид,
Мне шепчут: «Мы тебе родные,
За что же ты на нас сердит?»
«Ведь за тобой несемся вдаль мы
Нам виден даже Арарат.
Ужель тебе милее пальмы
И олеандров аромат?»
А я пытаюсь им ответить,
В ста километрах от Москвы,
Что нет чудеснее на свете
Небес грузинских синевы.
Не это ль Альфа и Омега
Всех чувств, бушующих в крови,
Песнь торжествующего снега,
Песнь торжествующей любви.
10 февраля 1960 г.
Послание самому себе к дню рождения
Как только я глаза открою,
Встречая утренний рассвет,
Я ощущаю всей душою,
Что мне всего семнадцать лет.
Позавтракав, лечу я в город,
Стремясь прохожих обогнать.
И начинаю верить скоро,
Что мне, должно быть, двадцать пять.
К обеду стукает все сорок,
Но наяву, а не во сие,
Я чувствую, как мир мне дорог
И молодость живет во мне.
Обед прошел, и все в порядке,
И я всему как будто рад,
Но, не играя с жизнью в прятки,
Я говорю: мне пятьдесят.
А час вечерний я встречаю,
Как рыцарь без железных лат,
И сознаюсь за чашкой чая,
Что мне уже — за шестьдесят.
Ложусь семидесятилетним,
Столетним засыпаю я.
Так и живу на белом свете,
Не унывая, не скорбя:
Ведь завтра я глаза открою,
Встречая утренний рассвет,
И снова будет мне — не скрою —
Не больше, чем семнадцать лет.
23 февраля 1961 г.
Москва
Ищут счастья все без исключения
Наяву, во сне или в бреду,
Ищут все звезду свою вечернюю,
Хоть взошла б она в самом аду.
Но от счастья не видать ни искорки,
Как ни мчись к нему на вороных.
Кажется, что счастье — это вымысел,
Кажется, что счастья нет в живых.
Но взгляни вокруг себя внимательно —
И тогда ты, может быть, поймешь,
Что приходит счастье обязательно
Лишь туда, где умирает ложь.
Вот они, счастливые избранники,
Счастьем овладевшие земным,
Вот они, грядущего посланники,
Горе обращающие в дым.
Над дорогой их жар-птица кружится,
Солнце правды славя без конца,
Счастье здесь, в стальных руках натруженных,
Счастье в их бесхитростных сердцах.
Вот они, как соловьи поющие,
Даже ружья взяв наперевес,
Вот они — ив помыслах не ждущие
Манны с ослепительных небес.
Грудью их свободно дышит родина,
Счастье их — неугомонный труд.
Сорок лет сквозь бури ими пройдено,
Как в легенде, в несколько минут.
Вот они, за счастьем не бегущие,
Как убийца за чужой душой.
Вот они — воистину живущие
В полном смысле, слова хорошо.
22 марта 1961 г.
Москва
За темно-синей Ладогой,
В дни бурные и грозные
Дорогой жизни прозванной,
Теперь сияют радуги.
Я пью зрачками жадными
Сиянье семицветное.
И крепнет все отрадное,
И крепнет все заветное.
И вера крепнет вечная,
Огнем неистребимая,
В тебя, добросердечная,
Страна моя любимая.
За темно-темно-синейЛадогой,
В дни бурные и грозные
Дорогой жизни прозванной,
Теперь сияет радуга.
3 сентября 1961 г.
Орша
Как редки вечера такие —
Вот так стоял бы до утра,
Смотря с горы на дивный Киев,
На гладь широкого Днепра.
Так сорок лет тому назад
Писал я о тебе в волненье.
И вновь ты смотришь мне в глаза,
Уже овеянные тенью.
Нет! Мне не высказать всего,
И, заглушив сердцебиенье,
Я вижу только торжество
Твоих бульваров и строений.
Я вижу мужество твое.
И трудолюбие народа.
Мне кажется, что все поет
Под этим ярко-синим сводом.
Пусть вспомнят прадеды мои,
Когда-то жившие в Полтаве,
О граде, вставшем из руин,
О счастье родины и славе.
Как сорок лет назад, и ныне,
В порыве искренней любви,
Родной по крови Украине
Я говорю: века живи!
1962
Киев
Я шел, как все, с невыносимой ношею —
Других поклаж не требуй у судьбы, —
Творил, как все, плохое и хорошее,
Как все, был грешен и безгрешен был.
И все-таки, счастливый и несчастный,
Влюбленный в мир во всей его красе
Себя я осуждаю ежечасно
За то, что я такой же, как и все.
1963
Москва
Я голову терял не раз
От мимолетного движенья,
От блеска непокорных глаз
И их внезапного вторженья.
Мы знаем — всякая потеря
Нас огорчает и томит,
Находка радует и греет,
Порою душу веселит.
Но, видно, кто-то мной играя,
Меня кроил на новый лад.
Когда я голову теряю,
То я потере этой рад.
Найду, — как изгнанный из рая,
Я попадаю прямо в ад.
1963
Москва
Забито прочно ставнею
Разбитое окно.
Забыто детство раннее
Уже давным-давно.
Но все ж сквозь щели узкие
Оттуда рвется свет,
Как огненная музыка
Исчезнувших планет.
27 июля 1963 г.
Москва
«Все, что запомнилось особенно…»
Все, что запомнилось особенно, —
Крик чайки над волною вспененной,
Лазурь Невы, улыбка Собинова,
И образ твой, навек утерянный,
Простор и блеск Востока Дальнего,
Грузинская Мтацминда в мае, —
Становятся еще реальнее, —
Когда о них я вспоминаю.
Пусть годы мнут их и калечат,
Они, нимало не смущаясь,
Вновь уготавливают встречи
Друзьям, с которыми расстались.
Чем дальше их уносит время,
Сопротивленья не прощая,
Тем ярче помыслами всеми
Мы их дыханье ощущаем.
И в беспощадном состязанье —
Двух ощущений необычных.
Победа за воспоминаньем
Над всем, в действительности бывшим.
2 мая 1964 г.
