10 июля. С утра приехали на велосипедах две монахини собирать на бедных. Обошла почти весь сад — березовую рощу, буки, но Арагона так и не докричалась. Лежали, читали (я — Цветаеву с надписью Володе: Такому как я — быстроногому! Марина Цветаева. Париж, Октябрь 1928. Книга: После России, 1922–1925, Париж, 1928).
После завтрака сидели в саду, смотрели, как Арагон подвязывает розы. С каким-то неистовством и терпением! — исколол все руки. Потом я пошла с ним по участку смотреть, что расчищено и скошено. Он, не переставая, обламывал сухие сучья и выдергивал крапиву и плющ. Заехала за нами Надя и мы поехали к Леже обедать. Смотрели немного его и ее картины, ковры, керамику, Володин портрет в желтой кофте. Галстук серый. На закуску гигантский лангуст, потом утка в апельсиновом соусе. Провожали обратно на мельницу в двух машинах. Я — с Леже и с шофером. Посидели с Эльзой и Васей на скамейке, там где ивы.
Эльза Триоле и Луи Арагон. Сен-Арну-ан-Ивелин (мельница). 50-е годы
11 июля. Очень жаркий день. Арагон читал мне начало статьи об Овечкине (для книги). Потом я срезала отцветающие розы в саду. Вася пошел с Арагоном в чашу отпиливать сухие ветки и деревья… После завтрака поехали в город. Мы с Васей на кино-выставку смотреть «Цирк» Чаплина. Чудовищная гроза. Град побил витрины в кафе, повалил людей со столиками, посуду. Вдоль улицы летели огромные зонты. Мы этого не видели — Арагон сидел в этом кафе!.. Добрались на Рю де ля Сурдьер в метро. Гроза продолжалась до вечера. У Эльзы меня ждали блузки (на выбор) — шьет ее соседка для больших домов. Купили две для Эльзы, 3 — для меня. Все за двенадцать тысяч франков. Поели наспех и разъехались по театрам. Дождь прошел, пожилой шофер такси заговорил с нами по-русски, вероятно эмигрант.
13 июля. Пошли с Эльзой за покупками в Галери Лафайетт. Жара немыслимая. Все толстит. Позавтракали там же на крыше. Вася пошел договариваться, когда смотреть «Диктатора» и завтракать со Зданевичем. В 5 ч. пошли на «Диктатора» и застали кончик просмотра новой картины Бюнуэля, которую он сделал вместе с Дали. Очень опоздали к Делии, часа на два с половиной. Не достали такси, запутались в метро и т. п. У Делии изумительно пели две девушки старинные испанские песни под гитары и барабанчик… Оттуда — на мельницу. По дороге уже кусочки иллюминации и танцев. В одном местечке встретили процессию: впереди нотариус и еще какие-то именитые горожане, духовой оркестр играл что-то похожее на «са ира». Дети, флаги, фонарики.
14 июля. Весь день отдыхали на мельнице. Приехали Казанова с Клодиной и с мальчиками. После обеда пустили маленький, привезенный ими, фейерверк, повесили бумажный фонарик и трехцветный флажок — отметили 14-е июля. Пили a l'amitie des peoples, за здоровье Ник. Вас. Казановы отвезли меня и Васю в Париж, по дороге — везде балы. Посмотрели ТВ до 11 часов — передача праздника и велогонок. За нами заехали Познеры и мы зашли рядом на бал пожарных, у них во дворе выстроена изба и надпись на ней, что здесь происходит постепенное раздевание (как в Америке). Почему — неизвестно. Потом поехали к Нотр Даму в кафе Bucherie. Оттуда пошли по направлению Сен-Жермена — везде музыка, танцуют, иллюминировано. Шли сложными улочками и переходами до двора, кот. жители этого дома, в том числе букинисты, декорировали живописью, портретами коммунаров, рисунками, свечами — необыкновенно живописный двор. Наружная лестница, на ней нарядные люди — как в итальянской картине. Чуть потанцевали!.. Поехали домой.
15 июля. Продлили паспорта в консульстве, прошлись по улице, где торгуют всякой снедью — сырами, полуфабриктами, юбки, обувь, рубашки, замки — всё подряд. Улица кишмя кишит народом. Позавтракали в ресторанчике, поехали смотреть «Мсье Верду». Духота невыносимая. Вечером у Шагала: керамика, картины и книги, книги огромные драгоценные: «Мертвые души», басни Лафонтена, «Jazz» Матисса, какой-то испанский художник с подписями-стихами Тзара. Квартира четырехкомнатная с поразительным видом на Сену. Мимо прошел пароходик весь в разноцветных огнях. Перед тем, как зайти к Шагалу — погуляли вдоль Сены, обошли восхитительную маленькую площадь, треугольную с деревьями — антиквары, элегантные рестораны. Утром очищала наши костюмы от стеарина вчерашнего и прожгла Васин пиджак!
Л. Ю., М. Шагал, Л. Арагон, В. Катанян. 1963
16 июля. Поехали в Библиотеку арсенала — Тзара сказал, что там могут быть материалы о Володе, но ничего, кроме Эльзиных двух книг не оказалось. Мы пообедали и поехали в Гранд Опера на «Оберон» Вебера. Это абсолютно не изменилось с 1913 года! В антракте смотрели с террасы на Париж в огнях. Потом сидели в кафе.
17 июля. Утром смотрели ТВ хронику. Заехал за нами Сориа. На улице — Сахара. Поехали обедать в китайский ресторан. Оттуда в Пантеон, оттуда рядом в церковь кот. начала строиться в XII веке — асимметричная, удивительно красивая. Оттуда в музей Родена. Силы иссякли… Пили воду с виски и слушали пластинки — всякую испанщину, Ростроповича, Ойстраха, Стравинского — Свадебку, Три солдата, французские песенки. Жан подарил нам пластинки и мы вчетвером поехали в кино. Смотрели «Хлеб, любовь и фантазию» с Де Сика и Лоллобриджидой и забавную короткометражную — виртуоз бильярдной игры (карамболь). Домой пешком, мимо всяких баров с голыми женщинами, но никуда не зашли. Даже ночью нечем дышать. Днем было 37 в тени!
18 июля. Зашел Ильязд, подарил свои книги. Повел завтракать неподалеку в маленький ресторанчик. Оттуда мы с Васей в Музей Человека, смотрели гениальную негритянскую скульптуру. Шофер такси, который привез нас туда — русский. Когда проезжали мимо Советского посольства сказал: здесь земляки живут.
19 июля. Заехали в Инвалид, поглазели на могилу Наполеона. Завтракали с Эльзой в Датском ресторане (на втором этаже). Оттуда Эльза отвела меня в парикмахерскую, шикарнейшую, где я отчетливо объяснила парикмахеру, что я ненавижу красные волосы и что я хочу остаться в том же виде, что хна, что басма и т. п. После чего меня выкрасили именно в этот ненавистный мне цвет, причем это непоправимо до тех пор, очевидно, пока вырастут новые волосы!.. Я в ужасе! От парикмахера к Лафайетт — купили зонтик, я категорически отказалась что-либо мерить, устала, как собака. Сначала жара, потом гроза и проливной дождь. Вася шатался один. Наконец уехали на дачу. Здесь изумительно, Собаки счастливы, Арагон прочел начало своей статьи о Володе.
Парижский Дом инвалидов, гробница Наполеона Бонапарта
20 июля. Проснулись поздно. Пасмурно. Прохладно. Эльза с Васей на чердаке — записывают по путеводителю и по карте наш маршрут по Нормандии. Арагоша возится где-то в саду. Я моюсь, делаю руки и ноги. По ошибке, после завтрака выпила очень крепкий кофе (вместо бескофеинного) и сердце не в порядке — лежала, чтоб не разболеться и не сорвать поездку. Эльза с Васей и после завтрака сидят над картой. Арагоша в дебрях под проливным дождем. Пришел насквозь мокрый, в резиновых сапогах, счастливый. Уложили чемоданчик. Дай бог не разболеться, чувствую себя отвратительно. Днем была гроза.
