плугом сидела на пахоте, а потом и на тракторе. Пахали по весне и по осени круглосуточно. Ночью — при фонарях: у трактора фары впереди, а у помощника на плуге — фонарь, чтобы за бороздой следить. Да и за собой следи, чтобы под лемех не свалиться, особенно ночью. Бывало и такое. А на колхозные поля ходили всей семьёй. Времена были военные, тяжёлые. По их местам было сравнительно много дезертиров, да и солдат отступающих частей армии. Однажды, как рассказывала мама, они вдвоём с трактористом пахали ночью. Вдруг из лощины на свет выходит человек. Постоял-постоял и ушёл. Оба работника перепугались, конечно. А то и волки бывали. Вообще в степных краях волки не живут, но во время войны они приходили скрываться от военных действий в степные края. На людей не нападали, слышно не было, но по хлевам и в полях шалили.
Трактористкой она стала незадолго до войны. В школе проучилась четыре с половиной класса. Начальную школу, четырёхлетку, она закончила в Красном Кусте. А потом, в среднюю школу. Красный Куст и близлежашие к нему деревни ходили в Грязные Дворики (тогда был Грязно-Двориковский сельсовет). Мама проучилась половину пятого класса, но заболела корью, очень сильно. Всю обметало. У неё и остались на всю взрослую жизнь на лице оспинки. Думали, что заразит своих сестёр, но эта зараза их миновала. Когда мама выздоровела, то в школу уже больше не ходила. Сначала по дому помогала матери, а потом уже и в колхоз ходила трудодни зарабатывать. У неё колхозный стаж начался очень рано. Она даже стала ветераном трудового фронта. Такими же ветеранами стали и её сёстры, Александра и Мария. Поступила на курсы трактористок, закончила их, но на трактор самостоятельно села только во время войны, весной 1942 г., когда мужиков в колхозе оказалась недостача.
Летом 1942 г. в близлежащие деревни пришли военные и мобилизовали всех девчонок от шестнадцати и старше. Как говорили — на торфоразработки. Собрали и повели гуртом в сторону Токарёвки, железнодорожной станции. В их числе оказалась и мама. Хорошо, что один из конвойных, местный, был другом их семьи. Он матери сказал, что когда будем проходить через Росляи (Троицкие Росляи), мимо дома Фёдора Васильевича Выгловского (маминого дяди), ты попросись воды попить и не возвращайся. Так и сделали. Колонна ушла, а мама на другой день возвратилась домой. Что было потом с остальными девчонками, мама не знает. Говорит, что из них потом никто не возвратился в деревню…
Война продолжалась, девчонки подрастали, любые работы умели делать. Вот так и жили, конца войны ждали и возвращения отца и мужа. Надежд всё больше и больше было, поскольку пошёл уже 45-й год. Но в марте 45-го пришла похоронка, вдобавок к той пачке писем с фронта, которая хранилась у бабушки Маши в сундуке (похоронка пришла не в их семью, а матери дедушки Серёжи, Василисе Леонтьевне; Василиса Леонтьевна и пришла к ним в Свободный Труд с этой похоронкой на руках)…
Мама с отцом поженились в 1946 г. на Октябрьские праздники. Произошло это, начальная регистрация брака, 12 июля 1946 г. Но это была не женитьба, а их договорённость, просто для того, чтобы маме освободиться от работы трактористкой. Жениться-то они и не думали. Брак зарегистрировали, и они разошлись по своим домам.
У мамы в то время был жених, Фролов Василий. Это брат Незнановой (Фроловой) Марии, жены Владимира Филипповича Незнанова. Отец Владимира, Филипп Степанович, с первой женой, Сурковой Анной, произвели на свет Николая и Владимира. Женитьба Филиппа и Анны состоялась в середине августа 1927 года, Филипп Степанович был совсем молоденьким мальчишкой, чуть ли не 17-18-ти лет. После смерти жены, Сурковой Анны, Филипп Степанович женился во второй раз, на Мамонтовой Марии, что произошло примерно в конце июля 1948 года, практически больше, чем через двадцать лет после первого брака. С ней у него появились Саша и Галя. Саша — мой погодок, тоже 1949 г. рождения, только он — майский. Так вот, Василий Фролов и Зинаида Кудинова даже сговорились пожениться. Но всё пока не складывалось, началась война. Отец Василия некоторое время устраивал сыну бронь, но потом его мобилизовали. Поскольку Василий закончил десять классов, то направили его на командирские курсы, которые он закончил лейтенантом. Службу после войны продолжил в Молдавии. Опять договорился с мамой, что когда он там устроится, то приедет и заберёт её с собой. А тут, после фиктивной женитьбы с Чекалиным Иваном, этот Иван засылает на Покров 1946 года сватов к Кудиновым. Поговорили-поговорили, решили сватов принять. Мать её говорила:
— Зинушка, выходи к Чекалиным. Ты хоть не голодная у них будешь. А в Молдавию куда ж ты поедешь, к чужим людям-то?
13 октября 1946 г., перед Покровом, мать пошла в Росляи к дяде, Фёдору Васильевичу Выгловскому, звать на сговор. Возвращалась обратно через Ряжск (деревня такая, бывшая по названию Полетаевскими Выселками). Проходила свекольным полем, а недалеко паслись два вола и мирской бык. Бык маму увидел и погнался за ней. Хорошо, что рядом оказалась канава. Тогда для защиты полей от вредителей вокруг полей прокапывали канавы. Бык походил-походил рядом, покопал землю копытом и отошёл. Мама из канавы выскочила и побежала к грейдеру, думала, что проезжать кто-нибудь будет, отгонит быка. Бык снова за ней. У грейдера была выкопана силосная яма. Мама — в неё. Перебегала по яме от быка, пока мужик какой-то не увидел и не отогнал вилами это животное. Возвратилась мама домой, а говорить не может, онемела от нервного потрясения. Всё сватовство промолчала и до самой свадьбы не могла говорить, настоящей свадьбы, которая подтверждена записью 12 июля 1946 г., на осеннюю Казанскую, что празднуется 4-го ноября.
На свадьбе от Чекалиных были сам жених, конечно, дедушка Василий, бабушка Вера (их дочка Серафима в это время училась в ФЗУ вместе с тётей Шурой, Шура на свадьбу уехала, а тётя Сима сказала мне как-то в письме, что не смогла поехать, поскольку не во что было одеться; Антонины тоже не было, она в это время находилась с мужем и сыном, кажется, в Белой Церкви), да ещё из села Остроухово приехали Шура и Маруся (Александра Михайловна и Мария Михайловна Чекалины, дедушкины племянницы, дочери расстрелянного в 1921 году, во время тамбовского восстания, Чекалина Михаила Васильевича), бабушка Маша, сестра мамы Мария, Фёдор Васильевич Выгловский с женой, Собакины Любовь Егоровна и её муж Афанасий, кто-то и ещё от Выгловских и Кудиновых. Были и ещё какие-то их друзья и подруги из Красного Куста и
