Ознакомительная версия.
76
Фамилия написана неразборчиво.
163°29′ восточной долготы по современному счислению.
Байдара, или байдарка, лодка, изредка деревянная, а большею частью обтянутая по шитому или вязанному деревянному остову тюленьей кожей. Величина байдарки определяется люками, т. е. числом гребцов, для каждого из которых в кожаной покрышке лодки прорезана круглая дыра. Байдары бывают одно-, двух- и трехлючные.
«Нева», судно Российско-американской компании (373 тонны, 14 орудий, приобретенное в 1803 г. в Лондоне за 89 914 рублей ассигнациями, вместе с другим судном — «Надежда», для кругосветной экспедиции в колонии, предпринятой в 1803 г., под начальством капитан-лейтенанта И. Ф. Крузенштерна. Судном «Нева» командовал капитан-лейтенант Ю. Ф. Лисянский (1803–1806 гг.).
В 1815 г. корабль, возвращаясь из Охотска по сдаче пушных промыслов, под командой лейтенанта Подушкина, с 62 человеками экипажа и пассажиров, разбился до основания у берегов Ситхи. Утонуло при этом 37 человек, убытку кампания понесла на 250 тысяч рублей ассигнациями слишком, сверх стоимости судна с вооружением. Крушению «Невы» посвящена специальная статья Берха «Описание несчастного кораблекрушения фрегата Р.-А. компании «Нева».
Очевидно, штурман Даниил Калинин, совершавший в 1804–1806 гг. кругосветную экспедицию с капитаном-лейтенантом Лисянским.
Paddler — англ. грабеж.
См. напечатанную В. М. Головниным, карту залива Ситхи, находящегося у северо-западного берега Америки со значением входа к главному Российско-Американской компании селению, именуемому Новоархангельск (Головнин В. М. «Путешествие вокруг света… на шлюпе «Камчатка», ч. 2).
Юкола — вяленая, провесная и несколько квашеная в ямах рыба. — Примеч. авт.
Война 1812–1814 гг. — вторая война за независимость Соединенных Штатов, недовольных применением со стороны Англии ряда тиранических прав на море (право осмотра кораблей, насильственного набора матросов и т. д.). Война окончилась миром, подписанным 24 декабря 1814 г. в Генте, по которому обе державы возвратили друг другу свои завоевания и обходили молчанием спорные пункты, вызвавшие войну.
Правильность наблюдения автора о постепенном вымирании алеутов подтверждают статистические данные. По данным переписи туземцев, составленной Резановым, посетившим колонии в 1805–1806 гг., число их уменьшилось вдвое по сравнению с переписью, произведенной в 1796 г. Барановым. Верно подмечает автор и причины этого явления — эксплуатацию туземного населения агентами Российско-Американской компании. Параллельные данные о тяжелом положении алеутов мы имеем и от более позднего времени. Командированный в 1860 г. для обозрения русских колоний в Северную Америку капитан-лейтенант Головин в отчете о своей поездке пишет: «Нельзя не заметить, что такса, определенная алеутам за морских бобров, а также и за остальные промыслы слишком мала. Она была увеличена уже два раза, именно в 1836 и в 1852 годах, но все еще не дошла до настоящего размера, т. е., чтобы носить достаточную выгоду алеутам и не была обременительна для компании. Как ни значительны издержки на содержание колоний и вообще на все расходы компании, но тем не менее выручаемые ею за промыслы выгоды дают еще достаточный барыш, а экономия в расходах весьма возможная и должная, покроет эту издержку. Занятые почти постоянно или промыслами или же приготовлениями к ним, алеуты не имеют времени для каких-либо других занятий, из которых могли бы извлекать свою выгоду, поэтому благосостояние их вполне зависит от платы, которую они получают за упромышленных зверей, тем более, что климатические условия не допускают ни хлебопашества, ни скотоводства. Между тем все предметы, необходимые для алеутов, как-то: обувь, одежда, хлеб и другие продовольственные припасы продаются компанией по ценам весьма возвышенным. Сравнивая и количество уловленных бобров с числом взрослых алеутов, окажется, что на каждого промышленника не придется в год и одного бобра, следовательно, менее 50 рублей ассигнациями, так что этой суммы, вместе с платою, полученною за шкуры земляных зверей, едва будет достаточно на одежду и предметы первой необходимости, и за этими расходами уже ничего не остается алеуту для устройства и улучшения своего быта».
Бедственное положение промышленных отмечает Н. П. Резанов, побывавший в 1805–1806 гг. в колониях в качестве лица, облеченного полномочиями от правительства. В своих донесениях в Главное правление Российско-американской компании он пишет: «Промышленные, получая свой полупай, или 140 рублей, трудились совершенно даром, так как им приходилось проесть и пропить более этих денег, и тогда как они заняты всевозможными тяжелыми работами. По моему исчислению расход каждого промышленного должен простираться, по нынешней дороговизне товаров, не менее 317 рублей в год.
Так к 1809 г. относится заговор против Баранова его промышленных. Душою заговора явились Наплавков и Попов, которые собрали вокруг себя значительное количество людей. Было решено, что во время дежурства по крепости (в Кадьяке) Наплавкова, последний убьет Баранова, а другие заговорщики тут же завладеют оружием в крепости и казармами. Заговор был открыт правителем колоний благодаря предательству трех промышленников-Лешинского, Березовского и Сидорова, которые донесли Баранову, что Наплавков и Попов хотят всех своих сообщников обязать подпискою. Баранов угостил доносчиков водкою и взял с них обещание дать ему знать, когда Наплавков напишет условие. 26 июля заговорщики собрались в квартире Лещинского и Березовского около дома Баранова и решили подписать обязательство. Содержание последнего сводилось к тому, чтобы повиноваться Попову, который назначался «хорунжим», убить правителя колонии и его единомышленников, захватить дорогие меха, артиллерию, снаряды, провизию и на корабле «Открытие» уйти из Ситхи. Когда условие было подписано всеми собравшимися, то Лешинский по предварительному уговору с Барановым, запел песню. На этот условный сигнал явился правитель колоний с вооруженными людьми. Все участники заговора были захвачены и пятеро из них высланы из колоний в оковах в Камчатку для предания суду.
Ознакомительная версия.
