И только теперь, через много лет, я все понял… Он и не должен был вспылить. Этот фантастический человек, как всегда, предугадал «действия противника». Он нарочно все сделал для того, чтобы письмо перехватили, а меня выслали. Он знал, что обыск будет небрежен, и я смогу у ехать с законченной рукописью. Вот почему, когда меня уводили, из его спальни не донеслось ни звука…
Я понял теперь его последние слова, обращенные ко мне: «Мое будущее наступит тогда, когда меня уже не будет. Но главное свое сражение я, кажется, выиграл. Не оплошайте и вы».
Но, вернувшись в Париж, я выяснил, что понял далеко не все. Оказалось, у императора была еще одна, возможно, главная тайна. Впрочем, так и должно было быть. Он не мог так просто от нас уйти…
В Париже, куда я попал спустя много лет, меня ожидали невероятные и очень упорные слухи. Впервые я услышал их в маленьком кафе напротив Люксембургского сада. За соседним столиком сидели двое: подвыпивший старик явно из «недобитков» – старых гвардейцев императора (об этом говорило его лицо, обезображенное ужасным шрамом), и молодой господин. Старик, озираясь, шептал молодому человеку так громко, что мне все было слышно: «Император жив… он заключил секретное соглашение с русским царем… Царь позволил ему скрыться назло англичанам… На острове умер двойник…»
Эти нелепые слухи о том, что император не умер, оказались на редкость упорными, хотя все здравомыслящие люди над ними потешались. Но вскоре случилось удивительное. Однажды меня навестил мой старый друг, аббат Муке, один из образованнейших людей нашего времени. И он всерьез заговорил со мной… о том же! Он сказал, что у него есть достоверные сведения, будто в Бретани крестьяне видели францисканского монаха, необычайно похожего на императора. И что маршал Мармон, постыдно предавший императора, ездил в этот монастырь и долго говорил наедине со странным монахом, а когда покидал его келью, у него на глазах были слезы.
– Не хотите ли со мной туда поехать? Вы единственный из моих добрых знакомых, кто хорошо знал императора…
Я решительно ответил:
– Мой вам совет – не будьте смешным. И поговорите лучше об этом с Бертраном, Гурго или Маршаном…
Я начал перечислять своих товарищей по заточению на острове, но аббат прервал меня:
– Я уже пытался это сделать. Маршан меня не принял, граф Бертран не дал мне даже закончить мой вопрос. Он сказал, что император вполне может быть в монастыре, а также в иных самых разных местах, но… исключительно в виде духа. Ибо он лично наблюдал его кончину. И вместе с Маршаном положил его в гроб. А генерал Гурго вообще послал меня… Но неделю назад он прислал мне письмо, где спрашивал… адрес этого монастыря!
Я только пожал плечами и пожелал аббату выбросить из головы подобную чепуху. Однако после его ухода я почему-то не смог последовать собственному совету. И решил встретиться со скандалистом Гурго.
Гурго жил в огромной, очень дорогой квартире на улице Сент-Оноре, недалеко от Пале-Рояль. Видимо, император неплохо о нем позаботился после смерти… Как и я, генерал не был при кончине императора. Он так надоел своими скандалами, что император почел за лучшее отпустить его с острова.
Когда мы встретились, старая вражда была тотчас забыта – теперь Гурго ненавидел только тех, кто остался на острове до конца. Так что я опускаю эпитеты, которыми он награждал при нашем разговоре Бертрана, Маршана и особенно графа Монтолона – «рогатого мерзавца, получившего от императора деньги в обмен на услуги известной б…и – его жены».
Наконец мы перешли к слухам о спасении императора. Оказалось, Гурго уже побывал в монастыре.
– Слухов было так много, – сказал он, – что я не выдержал и три дня назад поехал туда. Да, монах потрясающе похож, и, зная это, даже немного переигрывает, постоянно держит правую руку согнутой, будто закладывает ее за борт невидимого походного сюртука… и демонстрирует прочие известные всем привычки императора.
– Вы с ним говорили?
– Да, но немного. Мы перебросились парой слов, когда он шел в храм, и этого было достаточно. После чего я успел вдогонку посоветовать хитрецу побольше молчать, потому что его голос совершенно не похож на голос императора, который до сих пор звучит у меня в ушах…
– А вы имели возможность слышать императора до Святой Елены?
– Достаточно часто, – не задумавшись, ответил Гурго, и мне показалось что он… прихвастнул.
– Значит, ехать не надо?
– Только если совсем нечего делать. Но мой совет – лучше отправиться к б…м, чем ухлопать деньги на поездку. Лжец-монах не знает…
Тут Гурго торжественно подошел к письменному столу, достал золотой медальон, открыл его и показал мне маленькую прядь волос.
– Ее состригли с головы умершего императора. Согласно его завещанию, эти медальоны нам всем раздал Маршан. Так что император умер! Умер! Впрочем, людям так хочется, чтобы он был жив… И поверьте, будет еще много слухов…
– А почему Маршан не передал такой медальон мне?
– Значит, вам император его не завещал. Возможно, он не так вас любил, как вам казалось, – с удовольствием ответил Гурго.
Я уже уходил, когда он вдруг спросил:
– А хотите узнать самое интересное?
Я замер в дверях.
– Вот вы вроде все знаете про императора. Вы издали знаменитую книгу. А между тем вы ни хрена о нем не знаете! Известно ли вам, дерьмовый биограф, что еще до вашего отъезда император мог легко бежать с острова? И я – я лично! – подготовил этот побег! – Гурго наслаждался моим изумлением. – Пока вы строчили с императором вашу книгу, к острову причалил корабль из Бразилии под португальским флагом. И мне передали письмо от офицера из моего эскадрона. Оказалось, что он и другие офицеры, эмигрировавшие в Америку после Ватерлоо, основывали там некую коммуну ветеранов Великой армии… И три брата императора – Люсьен, Жозеф и Жером – побывали у них… с бо-о-льшущими деньгами! Кроме того, в Новом Орлеане жило около двадцати пяти тысяч весьма состоятельных французов, мечтавших, чтобы император стал… президентом США! И денег они не жалели! Короче, была подготовлена целая флотилия, чтобы освободить императора. В Новом Орлеане был даже отремонтирован для него дом… он до сих пор стоит там пустым… Оставалось все обсудить с императором. В это же время ему передали письмо от матери. Она жаловалась, что ей не разрешили приехать на остров: «Я уже очень стара и мечтаю умереть около тебя…» На самом деле в письме была тайнопись – план освобождения. Корабли из Америки должны были прибыть под флагами союзников… Но вскоре после получения письма в доме появился… губернатор Лоу и объявил, что ему все известно об американской флотилии! Вокруг были выставлены вторые цепи караулов, на остров дополнительно привезли английских солдат. Но самое интересное не это…
