Тогда же случилось то, что пресса вообще не заметила – пройден был пик добычи нефти на территории Соединенных Штатов.
В девятнадцатом веке начали с Пенсильвании, где запасы, весьма скромные, быстро истощились. В двадцатом веке пошли на запад и обнаружили «несметные» залежи, огромные поля-монстры. О драках и конфликтах по поводу этих полей писались романы и снимались дурацкие фильмы. Затем были Техас, Калифорния и Аляска. После чего оказалось, что, в отличие от глупости, жадности и безответственности, география и геология вовсе не бесконечны.
Некто Хаббард, геофизик, разработал в пятидесятых годах теорию, согласно которой пику нефтедобычи сопутствуют несколько не очень приятных явлений. По прохождении пика, утверждал Хаббард, цены начинают лихорадить, прыгая то вверх, то вниз, а затем начинается неуклонный их рост при неуклонном сокращении запасов. После этого наступает момент, когда для того, чтобы вынуть из-под земли баррель нефти следует потратить энергию, на получение которой уходит та же баррель. В следствие чего добыча прекращается. Хаббард предсказывал, что пик добычи в США придется на 1970-й год, а пик добычи в мире – на 2000-й.
Паники не получилось – нефтяные компании темнили по поводу добычи, правительства всего мира их поддерживали весьма охотно. В 1973-м году ОПЕК, нефтяное содружество арабских и околоарабских стран и Венесуэлы, наложило эмбарго на экспорт нефти, дабы отомстить Западной Европе и США за поддержку Израиля в войне против арабов и мусульман.
К бензоколонкам в США выстроились длинные очереди. Вашингтон принял незамедлительные меры, оказавшиеся не очень эффективными. Владельцы драндулетов с номерами, кончающимися на нечетное число, могли покупать бензин только по нечетным числам. Четные владельцы по четным. На всей территории страны ввели лимит скорости – 55 миль в час (90 километров). Также ввели временной сдвиг – весной и осенью – на один час, чтобы использовать как можно эффективнее дневной свет.
Одновременно с этим федеральное правительство отменило связь между деньгами и золотом. Доллар упал в цене, что сказалось на всех странах и рынках – и по нескольким причинам неожиданно обогатило на какое-то время огромное количество населения Соединенных Штатов. Эмбарго вскоре кончилось, билеты на трансатлантические и транстихооокеанские перелеты подешевели до кретинизма, и люди низкооплачиваемых профессий, а так же весь средний класс, все мещане – ринулись в отпуск за границу, сорить деньгами. Именно тогда в некоторых европейских странах сложилось неверное представление о народе Соединенных Штатов. Мещане говорили громко, вели себя нагло и заносчиво – в Париже, Лондоне, Риме и Берлине, были намного заметнее американцев, в течении двух веков посещавших эти города и не вызывавших никаких нареканий. Справедливости ради следует сказать, что такое поведение мещан из Америки замечали и клеймили в основном местные мещане же, узнававшие в этой заносчивости свои собственные привычки – это первое. Второе —благодаря наплыву американских мещан в некоторые европейские регионы Европа не свалилась в очередную депрессию, связанную все с тем же эмбарго.
Правительства Франции и Германии поменяли ориентиры и заняли про-арабские позиции, поскольку своей нефти ни у них, ни у Израиля не было, а на драндулетах кататься хотелось.
Скандал, связанный с подслушиваниями конкурентов, заставил президента Ричарда Никсона уйти в отставку. Его место занял вице-президент Джеральд Форд. Американские войска покинули Вьетнам. На околоземной орбите произошла экспериментальная стыковка американской и советской ракет, и газетчики захлебнулись в сентиментальном восторге.
В то же время на улицах американских городов, несмотря на все усугубляющуюся урбанистическую депрессию и стремительно растущую преступность, царила какая-то совершенно непонятная свобода. Люди вели себя очень раскованно, очень по-свойски, очень приветливо. Сидели на приступках, заговаривали каждый с каждым, пили и курили. Носили длинные волосы и неформального, необязательного вида одежду, чем легкомысленнее, тем лучше. Такое было ощущение, что цивилизованный мир устал и решил отдохнуть и расслабиться. Необязательность, ирония, добрый юмор присутствовали во всем – включая массовую культуру. Снимались необязательные фильмы, писались необязательные книги.
У этой расслабленности были и негативные аспекты, естественно. Помимо высокой преступности, в городах накапливалось неимоверное количество мусора. На стенах рисовали граффити. Система метрополитена в Нью-Йорке пришла в почти полную негодность – грохотали по тоннелям расхлябанные, размалеванные вандалами старые поезда, часто ломаясь. В поездах этих запросто курили и пили все, кому не лень.
Квартиры в самом центре Манхаттана сдавались по баснословно низким ценам. На аристократические кварталы волнами наступала беднота. Полиция, сменившая черную форму на голубую, чтобы не раздражать тех, кто радостно сравнивал полицейских с нацистами, работала из рук вон плохо – ее лишили всех мыслимых прав.
(Дополнение. Россия, судя по подсчетам, прошла пик нефтедобычи в конце восьмидесятых годов. Большое количество залежей природного газа, возможно, смягчило эффект на некоторое время. Газ кончается также, как нефть. В отличие от нефти, предсказать, когда в какой-то конкретной скважине кончится газ, практически невозможно. Нефть сперва идет на убыль – и можно рассчитать, что, вот, столько-то времени мы качаем из этой скважины, вчера качали больше, чем сегодня, стало быть, столько-то времени еще можно качать. Газ кончается сразу. Вчера качали, сегодня не качаем. Великобритании в восьмидесятых годах повезло – в Северном Море открыли залежи нефти. Это резко подняло «экономику» страны, и на какое-то время Великобритания стала нефтенезависимой страной. Продолжалось это два десятилетия. Пик был пройден в последние годы тысячелетия. Сегодня нефть в Северном Море стремительно убывает).
Глава двадцать первая. Кони Айленд
Когда-то Кони-Айленд действительно был островом – продолговатой косой с пещаным побережьем, как все острова и полуострова с южной стороны Лонг-Айленда – земли, намытой наступавшим, и затем отступавшим, ледником. Какое-то время на земле этой жили бесхозно неэлегантные индейские племена. Затем голландские и английские переселенцы потеснили индейцев вглубь земли, на восток, дальше от материка, а сами основали поселение вдоль Восточной Реки, на другом берегу которой рельефно возвышались скалы Манхаттана, а также вдоль побережья. В восемнадцатом веке землю эту обильно полили кровью столкнувшиеся на ней Континентальная и Королевская армии. Юго-западная оконечность Лонг-Айленда, называемая Бруклин, состояла некоторое время отдельным городом. В 1886-м году ее соединили с Нью-Йорком неповторимым шедевром архитектуры и инженерии – Бруклинским Мостом. Уже тогда Кони Айленд был модным курортным местом.