16 августа. Эльза осталась на даче. Мы с Арагоном повезли Фифи в Париж в ветеринарную клинику. Она, бедная, через несколько часов там умерла. Мы узнали об этом вечером. Зашли с Васей в магазин Printemps, покупали галстуки, платочки, завтракали дома с Арагоном и Дексами. После завтрака отвезли Васю в книжную лавку, а я с Арагоном поехали к доктору по поводу моего носа и Арагонового слуха. Плохо себя чувствую. Как бы не свалиться…
17 августа. Утром приехала Эльза и мы с ней вдвоем бродили и покупали то-сё, а Вася тоже ходил где-то самостоятельно. Посидели в кафе, поглазели. А когда под вечер вернулись домой, где у Эльзы было назначено свидание с фотографом Дуано, консьержка сказала нам, что умер Леже, что звонил Арагон и просит Эльзу немедленно приехать. Мы невообразимо огорчены. Я не в силах была поехать к Наде. Вечером никуда не пошли. Звонила Наде. Она говорит, что когда мы в последний раз были у Леже, он сказал ей, что очень любит меня и Васю и что мы были для него открытием.
Фернан Леже
18 августа. Бродили, покупали мелочи, отметились в консульстве, еще бродили. Вечером зашли Садули и Познер. Я с Садулями говорила об Арагонах, о его здоровье и о том, как повлиять на него, чтобы он немного берег себя…
19 августа. Бродили, купили мне часики, Васе — башмаки, в которых он намучился — задники трут. Поехали в St. Chapelle — изумительная церковь необыкновенно сохранившаяся с драгоценными витражами — превращена в музей. Погуляли по Marché des fleures, позавтракали рядом. Гарсон рассказал нам, что его хозяин русский и что он лично (гарсон) объездил весь мир, кроме России и что свобода только во Франции, a Egalite быть не может оттого, что одни люди работают, а другие не желают и что так будет во веки веков. Затем мы с Васей, заехав домой и переобувшись, расстались. Встретились дома, пообедали. Заехал Сориа, кот. на несколько дней приехал из отпуска по делам моисеевского ансамбля. С ним в кафе, оттуда в кино на картину о Пикассо, потом покатал нас по Елисейским Полям. Попрощались с Парижем. Дома собирали вещи.
20 августа. Купили цветы для Леже и поехали на мельницу. Позавтракали и все поехали к Леже. Гроб стоит в его ателье. Очень много цветов и людей. Бокье плачет не переставая. На все это Володя смотрит с начатого портрета. В Надиной комнате Володин бюстик, в ее мастерской большой Володин портрет. С похорон к нам поехали Деке и Казанова с Арагоном, а мы остались посидеть с Надей. Деке скоро уехал, а Арагон в саду читал Казанове статью о Володе (восемьдесят стр.!). Я дослушала конец. Вместе пообедали. Гуляли по саду. После страшной дневной жары — прохладный вечер, звездное небо. Вчетвером потрепались на Арагоновской кровати. С восторгом легла в постель.
22 августа. Окончательно собрали вещи. Эльза дописывала статью. Заезжала Надя Леже. Арагон был в городе: весь его день ушел на составление номера, посвященного Леже. Гуляли по саду, прощались.
Церковь Сент-Шапель. Фото Я. Гройсман.
23 августа. Чуть не опоздали на самолет. Сидели на аэродроме, ждали, что позовут. Спасибо, подбежал чиновник и сказал, что сейчас улетают. На аэродроме проводили Арагоны и Бокье. Летели хорошо.
Письма В. В. Катаняну, И. Генс, Э. Триоле, Л. Арагону
1956–1972
В. А. Катанян, Д Д. Бурлюк, С. И. Кирсанов. Стоят: Л. Ю. Брик, М. Н. Бурлюк. 1956
В. В. Катаняну в Нальчик (Москва, 15 мая 1956)
Дорогой Васик, неужели сердце всё еще болит?! Напиши нам — Вася очень беспокоится, и я с ним.
У нас ничего интересного. На дачу ехать еще холодно. Третьего дня были там с Бурлюками, покормили их обедом, позябли и пошли к Асеевым пить чай и греться. Увязался с нами и Михалков. Все три поэта и Мария Никифоровна читали стихи. Мария Синякова очень здорово нарисовала обоих Бурлюков.
А еще Дав. Дав. выступал в Музее Маяковского. Народу было — не продохнуть. Людям понимающим они очень понравились, а музейщикам, разным старым художникам и т. п. они кажутся отвратительными…
Как во всём, что имеет отношение к Маяковскому, мнения резко разделились.
Вчера Бурлюки улетели на месяц в Крым — писать пейзажи.
Тираж Васиной книги еще не вышел! На пл. Маяковского стоят три! фанерных макета памятника, разных размеров. Мне нравится самый большой, а те, что поменьше, совсем не нравятся. Из этого заключаю, что поставят самый маленький.
Майя увлечена репетициями «Ромео». Радуется, что не танцевала его раньше, оттого что тогда «это было бы уже позади», а сейчас ей «предстоит эта радость».
Вася ходил сегодня в Колонный зал — там прощаются с Фадеевым.
Завтра прилетает Рома Якобсон на неделю. Постараюсь повидать его, хотя у него каждый день будут заседания, а в выходной все приезжие слависты поедут в Ясную Поляну.
Нам звонят с утра до вечера и рвутся к нам в гости. Мы стараемся никого не пускать. Но все равно нам мешают и мы отложили писанину для Лит. наследства на Николину гору.
Полевой попросил Васю составить сборничек стихов Лав. Давидовича. Вася составил и сдал Полевому. Неужели, правда, напечатают?! Бурлюку безумно этого хочется. Никто, никогда (кроме него самого) еще не напечатал ни одной его строчки…
Будь здоров, Васюта! Очень прошу тебя — пусть сердце не болит. Целую.
Лиля. Р. О. Якобсон Фото Б. Янгфельдта.
В. В. Катаняну в Нальчик (Николина гора, 20 августа 1956)
Дорогой Васюта! Ты мало пишешь! Нам простительно, нам писать не о чем, и тебе не писать нам — грех.
У нас абсолютно ненормальная погода — вчера был ослепительный солнечный день, сегодня беспросветный дождь и туман, а вечером звезды, лунища и огромный красный Марс. (А ты думал — что?)
Думаем пожить на даче еще месяц. Хозяева наши уехали с театром в Сочи и мы остались втроем с Тузиком, которого так закормили, что он не только перестал лаять, но ему трудно даже хвостом вилять, но мы его обожаем.
Завтра едем в город — машинистка, парикмахер, Литнаследство, книга Яхонтова и т. п.
Вчера видела здесь Сережу Комарова. Он рассказал мне, что Майя учинила очередной скандал из-за Алика,[178] которого не берут в поездку, и теперь у нее масса неприятностей. Завтра позвоню ей. Я ее не видела и не говорила с ней после ее приезда из Карловых Вар. Мы стараемся чтобы к нам ездили как можно меньше — надо успеть окончить все наши работы до ноября. В начале ноября е. б. ж. поедем на два месяца к Арагонам. Он уже прислал приглашение и машинка уже завертелась.
