И наконец — городской обвод, который проходил внутри Берлина по линии окружной железной дороги и был также подготовлен к обороне.
Территория укрепленного района была разбита на девять секторов, обозначенных буквами латинского алфавита. Восемь секторов были созданы по окружности, а один — в центре. Этот центральный сектор готовился с особой тщательностью. Многие его кварталы оборудовались как батальонные узлы сопротивления. В городе насчитывалось более 400 железобетонных долговременных сооружений. Некоторые из них представляли собой многоэтажные бункеры, врытые в землю. Они вмещали гарнизоны до 1000 человек.
Для обороны каждого сектора выделялось 8–10 батальонов фольксштурма, усиленных артиллерией и снабженных большим количеством фаустпатронов. Эти силы соответствовали примерно одной пехотной дивизии. Внутри сектора они глубоко эшелонировались, опираясь на приспособленные к обороне производственные и жилые здания. Отходившие под ударами наших войск части противника присоединялись к отрядам фольксштурма и вместе с ними продолжали оказывать ожесточенное сопротивление. Чем ближе к городу, тем заметнее возрастала концентрация вражеских сил.
Снабжение Берлина резко ухудшилось.
21 апреля перестали работать все предприятия немецкой столицы. Прекратилась подача газа и электроэнергии. Кончились запасы угля. Остановились трамваи и троллейбусы, перестало функционировать метро. Не действовали водопровод и канализация.
Связь в городе поддерживалась при помощи городской телефонной сети. Разведка доносила, что противник использует ее для корректирования огня артиллерии по районам, занятым советскими войсками, а также для передачи данных о положении и перемещении наших частей.
В первые часы боевые действия наших войск на улицах Берлина носили недостаточно организованный характер: подразделения и части не имели опыта наступательных боев в условиях очень большого города. Сказывались также неполадки в подготовке штурмовых отрядов и групп, необходимых для захвата укреплений и приспособленных к обороне каменных зданий. Среди многоэтажных домов, где не было четко выраженной линии соприкосновения с противником и люди зачастую не видели своих соседей, весьма трудно было налаживать взаимодействие между наступавшими частями и поддерживавшими их средствами. Старшие начальники теряли управление своими подчиненными, не оказывали им должной помощи при организации боя. Атакам подвергались нередко те объекты противника, которые следовало бы обходить. Все это снижало темп продвижения и вело к неоправданным потерям.
Однако первой и главной причиной медленного продвижения войск в Берлине было ожесточенное сопротивление противника. Используя инженерные заграждения, баррикады и завалы на улицах, фашисты вели борьбу не на жизнь, а на смерть. Против наших танков, как и на подступах к Берлину, действовали зенитные пушки и фаустпатроны. Немецкая авиация все еще продолжала бомбить боевые порядки советских войск. Над 3–й ударной армией ежедневно регистрировалось до 150 самолето–вылетов.
Сражение в городе не затихало ни днем, ни ночью. Наши войска быстро овладели навыками наступательного боя в новых условиях.
Почти все дивизии 3–й ударной действовали в первой линии; только 265–я стрелковая дивизия находилась в резерве за левым флангом 7–го корпуса. Весь Военный совет армии, начальники родов войск и служб, многие офицеры штаба, политического отдела и других отделов полевого управления большую часть времени находились в войсках, в районах их боевых действий, оказывая на месте необходимую помощь.
23 апреля командный пункт армии перешел в небольшой населенный пункт Ной Линденберг, в пяти километрах к северо–востоку от Берлина. Здесь были сосредоточены все наши средства управления.
В Ней–Линденберге, в отличие от других берлинских пригородов, не было многоэтажных зданий: он стоял в стороне от больших дорог и утопал в садах. На деревьях уже распускались почки, появились молодые ярко–зеленые листья. Весна вступала в свои права, наперекор войне, наперекор разрухе и уничтожению.
22 и 23 апреля продолжались ожесточенные бои в предместьях Берлина. Войска 3–й ударной овладели крупными пригородными районами Буххольц, Розенталь, Панков, Вейсензее и Лихтенберг, продвинувшись до пяти километров. Установилась теплая сухая погода, она благоприятствовала ведению боевых действий. Даже при сплошной облачности видимость была хорошая. Но над Берлином висела дымка, которая мешала использовать артиллерию и авиацию для ударов по опорным пунктам противника. Можно было угодить по своим.
Командующий фронтом усилил нашу армию четырьмя тяжелыми гаубичными бригадами и двумя бригадами гвардейских минометов.
Вечером 23 апреля Василий Иванович Кузнецов поставил войскам следующие задачи.
79–му стрелковому корпусу к исходу 24 апреля овладеть в своих разграничительных линиях северным берегом реки Шпрее.
12–му гвардейскому корпусу к этому же времени выйти на северный берег реки Шпрее левее 79–го корпуса.
7–му стрелковому корпусу овладеть районом города севернее парка Тиргартен, имея одну дивизию в резерве. Одновременно командарм обращал внимание командира корпуса на недочеты в организации боя и управлении частями.
Отправив в войска эти короткие распоряжения, я выкроил немного времени, чтобы послушать полковника М. И. Новикова, возвратившегося из 12–го гвардейского корпуса, где он находился с начала наступления. У Михаила Ивановича накопилось много впечатлений. Но с особой охотой рассказывал он о героизме и мужестве наших бойцов и командиров.
Хорошо сражались с врагом полки 23–й гвардейской стрелковой дивизии. Батальон майора Никина из 66–го гвардейского полка только в течение 23 апреля отразил 15 контратак противника, уничтожил более 300 гитлеровских солдат и офицеров и 190 взял в плен. За эти бои командиру батальона майору Семену Ивановичу Никину, командиру роты лейтенанту Николаю Степановичу Шелихову и рядовому Сербеку Сугуловичу Чилингарьяну впоследствии присвоили звание Героя Советского Союза. Многие бойцы и офицеры батальона были награждены орденами и медалями.
Точными залпами громил врага 124–й гвардейский артиллерийский полк 52–й гвардейской дивизии, которым командовал подполковник Н. И. Биганенко. Находясь в боевых порядках пехоты, артиллеристы прямой наводкой уничтожали живую силу и огневые точки противника. Умело руководил своим расчетом командир орудия младший сержант А. Н. Гуссейнов. На подступах к Берлину его орудие разбило 14 ручных и станковых пулеметов, 2 пушки, подавило вражескую минометную батарею и уничтожило более 40 гитлеровцев.
