В 6.30 18 января 1945 г. после короткой артподготовки четыре немецкие танковые дивизии перешли в наступление. Растянутая по фронту оборона 1-го гв. укрепрайона была сокрушена. Части корпуса Гилле вышли к Дунаю, построение войск 3-го Украинского фронта было рассечено надвое. Если бы дело происходило в 1941 г. или в 1942 г., этот дебют мог стать прологом большого разгрома. В условиях 1945 г. большого успеха немцам добиться не удалось. Решая локальную задачу прорыва к окруженному Будапешту, они завязли в дефиле между озером Веленце и Дунаем. Недостаток пехотных соединений, серьезная деградация качества войск и более благоприятное для советских войск соотношение сил позволяли избежать катастрофического развития событий.
Однако советскому командованию все же удалось вытянуть в 1945 г. «счастливый билетик». 17 февраля 1945 г. занимаемый 7-й гв. армией плацдарм на реке Грон был неожиданно атакован крупными силами немецкой пехоты и танков. К вечеру 18 февраля левый фланг 7-й гвардейской армии оказался под угрозой окружения. Не имея достаточных резервов для восстановления положения, командующий армией М. С. Шумилов был вынужден в ночь на 19 февраля отдать приказ на отход. К 24 февраля части 7-й гв. армии отошли на восточный берег Грона. У немцев эта операция получила кодовое наименование «Южный ветер» (Suedwind).
В боях за плацдарм на реке Грон было установлено, что в ударе, нанесенном противником по войскам 7-й гв. армии, участвовал I танковый корпус СС (1-я и 12-я танковые дивизии СС), входивший в состав 6-й танковой армии СС. Этот факт свидетельствовал о переброске 6-й танковой армии СС противника из района Арденн на Восточный фронт — в западную часть Венгрии. Впоследствии один из захваченных в плен в боях на Балатоне офицеров 1-й танковой дивизии СС «Лейбштандарт Адольф Гитлер» обер-штурмфюрер Курт Штельмахер говорил: «По прибытии дивизии в Венгрию был предпринят ряд мероприятий для маскировки сосредоточения немецких дивизий. С этой целью 1 ТД СС получила маскировочное наименование „западная группа Тотенкопф“, 1-й мп — „строительный штаб бат. 11“, 2-й мп „строительный штаб бат. 12“, было приказано снять нарукавные повязки с наименованием дивизии, и было запрещено в разговорах упоминать о 1-й тд СС „Адольф Гитлер“. Солдатские книжки, однако, отобраны не были, и в связи с этим все маскировочные мероприятия расценивались офицерами как не достигающие цели».
Нельзя не констатировать — офицеры «Лейбштандарта» как в воду глядели. Солдатские книжки, изымаемые у убитых на поле боя, давали советским разведчикам ценнейшую информацию о действующих на данном участке фронта соединениях противника. Такое же значение имели дивизионные значки на бронетехнике. Допрашиваемые пленные, в том числе венгерские перебежчики, часто сообщали о перемещениях техники с определенными значками. Появившиеся в мирное время и в период «блицкригов» дивизионные значки в конце войны становились фактором риска. Осознавая это, немецкое командование распорядилось закрасить дивизионные значки на перебрасываемой в Венгрию технике. В этом одна из причин того, что фотографии подбитых и брошенных танков и САУ с Балатона довольно тяжело идентифицировать и привязать к определенному соединению. Однако весь комплекс мероприятий по сохранению в тайне перегруппировки 6-й танковой армии СС был перечеркнут за счет всего лишь одной операции местного значения.
Сказать, что данные о появлении в Венгрии частей I танкового корпуса СС произвели эффект разорвавшейся бомбы, — это не сказать ничего. После завершения немецкого наступления в Арденнах 6-я танковая армия СС стала головной болью разведки как на западном, так и на восточном фронте. Наиболее логичным представлялось ее использование под Берлином или, во всяком случае, в Германии. ГД. Жуков в докладе И. В. Сталину от 10 февраля 1945 г. в разделе с оценкой противника писал: «спешно перебрасывает с Западного фронта на берлинское направление 6-ю ТА СС». Разведка союзников в целом подтверждала эту версию. 20 февраля начальник штаба американской армии генерал Д. Маршалл сообщил начальнику Генерального штаба Красной Армии генералу армии А. И. Антонову, что немцы готовятся к контрнаступлению и создают на Восточном фронте две группировки: одну — в Померании для удара на Торунь, а другую — в районе Вены и Моравска-Остравы для наступления в направлении Лодзи. По сообщению Д. Маршалла, в южную группировку входила 6-я танковая армия СС. Такие же сведения были получены и от английского командования.
Дальнейшие события не подтвердили этих данных. Впоследствии советское командование пеняло союзникам на сообщения об использовании 6-й танковой армии СС на центральном направлении как на дезинформацию.
«Не исключена возможность, — писал генерал армии Антонов в своем ответе генералу Маршаллу, — что некоторые источники этой информации имели своей целью дезинформировать как англо-американское, так и советское командование и отвлечь внимание советского командования от того района, где готовилась немцами основная наступательная операция на Восточном фронте»[263].
На самом деле союзники сообщили об одном из возможных вариантов немецкого контрнаступления. Гудериан писал в своих воспоминаниях:
«Ввиду такой обстановки я решил еще раз попросить Гитлера отказаться от наступления в Венгрии и начать наступление против пока еще слабых флангов клина русских, вбитого ими в нашу оборону вплоть до Одера между Франкфуртом-на-Одере и Кюстрином. Наступление должно было развиваться в южном направлении из района Пиритц, Арнсвальде и в северном направлении с рубежа Глогау, Губен. Этим я надеялся усилить оборону столицы рейха и вообще оборону территории страны и выиграть время, необходимое для ведения переговоров о перемирии с западными державами»[264].
Однако ввиду упорства Гитлера в проведении в жизнь своей идеи о контрнаступлении в Венгрии описанный Гудерианом план был реализован лишь частично. 16 февраля 1945 г. 11-й танковая армия СС Штайнера перешла в наступление в Померании, начав операцию «Солнцестояние». На следующий день часть 6-й танковой армии СС атаковала плацдарм на реке Грон, обозначив свое появление в Венгрии.
Дальнейшее уже было делом техники. Появление новых дивизий на передовой обнаружить гораздо легче, чем в глубоком тылу. А после обнаружения выявленные соединения довольно плотно садились на крючок радиоразведки. Во фронтовом отчете по Балатонской операции процесс описывался следующим образом:
«Германское командование сняло с западного фронта и перебрасывало в Венгрию 6-ю танковую армию СС. Две танковые дивизии из состава этой армии были засечены в полосе 2 Укр. фронта. Радиоразведка и наблюдение отмечали передвижение этих дивизий в южном направлении. В конце февраля радиоразведка засекла новую радиосеть танковой дивизии противника в районе Комарно. По достоверным агентурным данным, в начале февраля через Мюнхен в направлении на Секешфехервар перебрасывались 2-я ТД СС „Райх“ и 9-я тд СС „Гогенштауфен“. В периоде 18 по 25 февраля наша радиоразведка отмечала в районах Надьконижа, Копривица, Дьюреваца, Вировитица работу четырех дивизионных радиосетей, несомненно, принадлежавших выдвигавшимся в этот район дивизиям из состава войск Вейхса»[265].
