Летопись показывает рождение Ивана Васильевича как событие мистического характера, сравнивая его с ветхозаветными историями: зачатием Исаака у Авраама и Сарры или зачатием Пречистой у Иоакима и Анны. Бесплодие стало для Василия III мучением и чуть ли не позором. Никоновская летопись трогательно и торжественно рассказывает о снятии этого бремени: «Бе… ему (Василию III. — Д. В.) всё тщание везде к Богу молебная простирати, желаше бо… от плода чрева его посадити на престоле своем в наследие роду своему… милосердый Бог разверзе союз неплодства его и дарова ему родити наследника державе его…»
Дорогой ценой куплено было семейное счастье великого князя Василия III. Ему пришлось расторгнуть первый брак с Соломонией Сабуровой и жениться вновь — на Елене Глинской. Та даровала стареющему правителю наследника. Долгие годы история с разводом отца будет отбрасывать зловещую тень на судьбу сына. Елену Глинскую не лучшим образом приняли русские вельможи. Чужачка из русско-литовского рода, она пришла на место Соломонии Сабуровой, абсолютно «своей» в среде старомосковской служилой аристократии. Она получила большое влияние на мужа. С ее именем накрепко сплелись некрасивые обстоятельства разводного процесса с первой женой.
В 1532 году у Василия III родился младший сын Юрий, единокровный брат Ивана Васильевича. Он, очевидно, страдал каким-то наследственным заболеванием, поскольку летопись говорит, о нем: «несмыслен и прост». Никакой роли в судьбе старшего брата и в делах правления он не сыграл.
Отец с необыкновенным вниманием заботился о сыновьях, но недолго пробыл с ними. После мучительной болезни великий князь скончался в декабре 1533 года. Старшему сыну шел четвертый год.
После кончины супруга Елена Глинская, опираясь на группировку верной ей знати, правила твердой рукой.
При ней было построено несколько важных крепостей. Она также провела реформу денежного обращения. Еще при Иване III и его сыне Василии III на Руси ходили серебряные монеты разной формы, веса, ценности. Даже денежный счет велся в двух принципиально разных системах: новгородской и московской. Отныне по всему Московскому государству вводилась монета одного веса и размера, с именем общего для всех государя. Великой княгине удалось подвигнуть русских воевод на активные действия против польско-литовских сил в тяжелой Стародубской войне.
И, главное, великая княгиня обезглавила оппозицию, способную низвергнуть ее с престола.
В начале ее регентства дядя Ивана Васильевича, удельный князь Юрий Иванович Дмитровский, повел странные переговоры с князем Андреем Михайловичем Шуйским. Оба они могли считаться претендентами на престол, пока прямой наследник великого князя оставался мал и не способен за себя постоять. Первый — брат Василия III, а второй — аристократ исключительной знатности.
По приказу Елены Глинской князя Юрия Дмитровского отправили в темницу, где он и умер через несколько лет «на чепи и в железах». Князя Андрея Михайловича Шуйского арестовали, но он, хотя, как показывает летопись, и был ведущей фигурой в большой политической интриге, отделался легко.
Другой брат покойного Василия III, удельный князь Андрей Иванович Старицкий, летом 1537 года попытался захватить Новгород и едва не вступил в прямое вооруженное столкновение с войсками Елены Глинской. Во главе правительственной армии встал князь И. Ф. Телепнев-Оболенский. Мятеж был подавлен, а некоторые крупные фигуры, принявшие сторону удельного князя, — казнены. Сам князь Андрей Иванович стал узником, а затем умер «в нуже и страдальческою смертью». Это произошло в декабре 1537 года. Некоторые другие аристократы удостоились опалы, в том числе и дядя самой регентши — князь Михаил Глинский. Желание указывать родственнице, как ей себя вести на троне, столкнулось с ее державной волей.
Трудно определить, до какой степени братья Василия III на самом деле стремились занять престол и затевали мятежи. Их активность во многом явилась ответом на жесткие превентивные меры Елены Глинской и ее партии. Великая княгиня опасалась за судьбу малолетних сыновей, а потому избрала курс радикального подавления всех политических противников, в том числе потенциальных. В этом смысле характер ее правления напоминает образ действий Екатерины Медичи. Великая княгиня, словно птица, пыталась защитить двух сыновей крыльями и готова была биться за них с любым врагом до смерти. В конечном итоге Елена Глинская достигла своей цели. Но после всех принятых ею истребительных мер московская знать не имела ни малейшего повода относиться к ней мало-мальски доброжелательно.
Поэтому, даже если великая княгиня после кончины супруга вела чистую и праведную жизнь, за ней повсюду и во всем следовал шлейф недоброжелательства. Надо полагать, это отношение хотя бы отчасти перенесено было и на ее старшего сына. Отсюда разговоры о «незаконнорожденном» наследнике престола. Называли даже «отца» — князя Овчину Телепнева-Оболенского.
Чувствовал ли мальчик подобное к себе отношение? Очевидно — да. И худо спрятанное презрение к наследнику, и злая память о его матери подпитывали в мальчике трагический взгляд на мир. Заставляли его вглядываться в лица приближенных с подозрением: не таишь ли ты, слуга неверный, пакости на уме? Как ты смотришь на меня? Смеешь ли оценивать меня?
Разве не станет такой человек искать признания — не только полной законности своей власти, но также силы и ума? С детских лет ощущая скверну в отношениях с первейшими вельможами, элитой царства, даже в умудренной зрелости трудно найти источники для покоя и умиротворения.
Невозможно проверить, кто был настоящим отцом Ивана Васильевича, да и недостойное дело — разглядывать семейные тайны далекого прошлого через замочную скважину. В этой истории гораздо важнее другое. Ситуация 1530-х годов позволяла русской аристократии надеяться на повышение своей роли в управлении государством или даже на смену правящей династии. После смерти двух братьев Василия III оставался еще один серьезный претендент на трон — князь Владимир Андреевич Старицкий, сын князя Андрея Ивановича. За его спиной стояла мать, княгиня Евфросинья, — особа энергичная и к тому же имевшая причины ненавидеть малолетнего государя из-за смерти супруга и унижения всей семьи Старицких.
В 1538 году Елена Глинская скончалась в возрасте цветущей молодости при обстоятельствах, которые не позволяют исключить отравление. С этого момента главной силой на арене управления государством становятся могучие аристократические группировки. То борясь, то вступая в соглашения друг с другом, именно они вырабатывают генеральный политический курс. А малолетний наследник остается безвластной живой ширмой для их державствования.
