Ознакомительная версия.
Директор Института имени Я. Купалы
Академии наук Беларуси,
член-корреспондент АНБ Коваленко В.А.
Старший научный сотрудник
Института литературы,
кандидат филологических наук Тычина М.А.
27 января 1994 г.
И еще один эпилог,
он же пролог
...Тягостно мне писать о нас - о тех, кто сидел в зале суда. В последней своей книге "Зачарованные смертью" Светлана Алексиевич пишет: "А кто - мы? Мы - люди войны. Мы или воевали. или готовились к войне. Мы никогда не жили иначе".
Мы воевали... Вот словно специально рассевшиеся за спиной писательницы женщины тихо, чтобы не слышал судья, но внятно для Светланы Алексиевич состязаются в оскорблениях ее. Матери! Эпитеты таковы, что повторить их не могу... Вот И. Галовнева в перерыве подходит к пришедшему вступиться за писательницу отцу Василию Радомысльскому: "Не стыдно вам, батюшка, продались за деньги!" "Тьма! Дьявол!" - раздается из публики, и уже тянутся негодующие руки, чтобы сорвать с его груди крест. "Это вы - мне? Мне, который отпевал ваших сыновей по ночам, потому что вы говорили, что иначе не получите триста рублей обещанной помощи", - потрясенно вопрошает священник. "Зачем пришел? Дьявола защищать?" - "Молитесь за себя и за детей своих. Нет покаяния, нет утешения". - "Мы ни в чем не виноваты... Мы ничего не знали..." - "Вы были слепы. А когда открыли глаза свои, то увидели только труп своего сына. Кайтесь..." - "Что нам до афганских матерей... Мы своих детей потеряли..."
Впрочем, не осталась в долгу и другая сторона. "Ваши сыновья убивали в Афганистане невинных! Они - преступники! Ну и что, что приказ?" - кричит матерям какой-то мужчина. "Вы предаете детей своих во второй раз..." неистовствует другой.
А ты? А мы - не выполняли приказ? Приказ - молчать? Мы не тянули на собраниях вверх "одобряющие" руки? Я спрашиваю: нам всем нужен суд? Не тот суд - другой, о котором говорил на суде председатель Белорусской Лиги прав человека Е. Новиков; когда мы все - мы, молчавшие, матери наших погибших солдат, ветераны этой войны и матери погибших афганцев - сядем вместе и просто посмотрим друг другу в глаза?
А. Александрович
"Фемида", 27 декабря 1993 г.
Закончился гражданский процесс о защите чести и достоинства по иску Галовневой - Кецмура к писательнице Светлане Алексиевич. Последний день процесса собрал много журналистов, и в некоторых изданиях уже промелькнули сообщения о решении суда: иск Галовневой отклонить, иск Кецмура удовлетворить частично. Я не стану дословно цитировать заключительное постановление, скажу только, что оно носит, на мой взгляд, довольно примиренческий характер. Но примирило ли оно стороны в действительности?
Инна Сергеевна Галовнева, мать погибшего в Афганистане старшего лейтенанта Галовнева, по-прежнему на "тропе войны" - она собирается подавать кассационную жалобу и судиться с писательницей дальше и дальше. Что движет этой женщиной? Что движет этой матерью? Безутешное горе. Безутешное в том смысле, что чем дальше уходит в историю афганская война, чем отчетливее осознает общество, насколько авантюрной была эта затея, тем бессмысленней выглядит гибель наших ребят на чужой земле... Поэтому и не принимает Инна Сергеевна книгу "Цинковые мальчики". Поэтому для нее она - оскорбление: для матери слишком непосильная ноша - обнаженная правда об афганской войне.
Тарас Кецмур - бывший водитель-"афганец" - второй истец этого гражданского процесса. Его иск частично удовлетворен судом; два глубоко психологических, глубоко драматических эпизода в монологе под его фамилией, свидетельствующие, на мой взгляд, лишь о том, что война никого не отпускает живым, даже если целы руки-ноги, признаны по требованию Кецмура "оскорбляющими честь и достоинство". Впрочем, я даже готов понять Тараса. Помните, есть такой афоризм: "Бойтесь первых порывов души, они могут быть искренними"? Так вот его монолог в "Цинковых мальчиках" - это, на мой взгляд, именно первый искренний порыв души после Афгана. Прошло четыре года. Изменился Тарас. И мир вокруг него. И ему, наверное, хотелось бы многое изменить также и в памяти о прошлом, если уж не удастся эту память вычеркнуть вовсе из души... А тут "Цинковые мальчики" - написано пером, не вырубишь топором.
Светлана Алексиевич покинула заседание суда до окончания процесса после очередного отказа суда о ходатайстве писательницы на литературную экспертизу. Алексиевич резонно спрашивала: как можно судить документальную повесть, не зная основ жанра, не владея азами литературного труда и не желая вдобавок знать мнение профессионалов? Но суд был непреклонен. После второго отказа в литэкспертизе Светлана Алексиевич покинула зал заседания. При этом она сказала:
- Как человек я прошу прощения за то, что причинила боль, за этот несовершенный мир, в котором часто невозможно даже пройти по улице, чтобы не задеть другого человека... Но как писатель я не могу, не имею права просить прощения за книгу, за правду!
Гражданский процесс над С. Алексиевич и ее книгой "Цинковые мальчики" это наше второе поражение в "афганской" войне...
Елена Молочко
"Народная газета", 23 декабря 1993 г.
В декабре 1993 года судебный марафон по обвинению писательницы Светланы Алексиевич и ее книги "Цинковые мальчики" наконец завершился. Решение суда: писательница должна извиниться перед "афганцем" Тарасом Кецмуром, честь и достоинство которого суд признал "оскорбленным частично". Газете "Комсомольская правда" белорусский суд ничтоже сумняшеся присудил напечатать опровержение, а также письменные извинения писательницы и редакции.
Второй истице - матери погибшего в Афганистане офицера Инне Сергеевне Галовневой - в иске отказано, хоть суд признал "часть сведений, приписываемых авторству Галовневой, не соответствующими действительности". Иск Галовневой суду пришлось отклонить, поскольку в ходе слушаний была представлена кассета с магнитофонной записью выступлений Галовневой несколько лет назад на одном из митингов, где она полностью поддерживает книгу Алексиевич.
У Светланы Алексиевич на этом суде, в этом судопроизводстве и в этой системе шансов на защиту своего человеческого и профессионального достоинства не было...
Испугавшись всемирного возмущения политическим процессом над художественным произведением и его создателем, режиссеры белорусского трагифарса громогласно формулировали: "Это ни в коем случае не суд над книгой, не процесс против писателя и его творчества! "Это всего лишь гражданский иск о защите чести и достоинства, адресованный газете "Комсомольская правда" по поводу публикации 1990 года".
"А как же быть с презумпцией невиновности?" - поинтересовались после завершения процесса у судьи Ждановича председатель Белорусской лиги прав человека Евгений Новиков и глава Белорусской ассоциации свободных средств массовой информации Алесь Николайченко.
Ознакомительная версия.
