Стив Деннис - Бритни: Изнанка мечты

Из книги Линни и последующих событий однозначно видно, как она рассердилась, что этим трогательным воссоединением она обязана Сэму Латфи. Они друг друга открыто не любили, и Линни писала, что степень его контроля над дочерью просто потрясает. Действительно, Сэм не особо скрывал, что к нему прислушиваются многие люди: адвокаты, охранники и папарацци.

Если воспринимать его как доверенное лицо одной из самых знаменитых поп-звёзд, понятно, откуда бралось его влияние. Сэм в профессиональном плане был единственным, кого слушала Бритни, и он помогал организовывать буквально всё, даже примирение с матерью. Он был для неё опорой, и это неизбежно давало ему власть, но Линни и Джейми Спирс смотрели на его положение со стиснутыми зубами.

Линни называла его «Генерал», и мало кто не согласился бы с ней, потому что этот самозванный защитник Бритни был единственным связующим звеном с ней. Может, именно это обстоятельство по-настоящему мучало Линни после долгой ссоры? Главный вопрос, который будет занимать теперь семью Спирсов: как можно восстановить связь с дочерью, если Сэм так глубоко окопался в её жизни, что даже спит у неё дома? В их голове долго роились подозрения, и поскольку Бритни показала свою неспособность к адекватным суждениям, они переживали, до какой степени она подчиняется советам Сэма. Не играло роли, были ли его намерения хорошими или плохими, уже один способ его проникновения в мир Бритни вызывал закономерную тревогу. Она знала его меньше четырёх месяцев, а он уже стал её главным советником, гуру и наперсником. Все совладельцы Корпорации Бритни в ужасе смотрели на фигуру за спиной генерального директора; картина как из «Знакомьтесь, Джо Блэк», только без мистики.

С точки зрения родителей, отодвинутых на обочину жизни Бритни, они могли лишь наблюдать через СМИ за её стремительной деградацией, и то, что они видели, тревожило их. Давний друг из Кентвуда говорит:

– Они надеялись, что к Бритни вернётся рассудок, а она всё больше теряла его. Джейми с Линни жутко переживали, что она покинет этот мир, покончив жизнь самоубийством или попав в автокатастрофу.

Тревога за душевное состояние Бритни усилила страх, что в один прекрасный день она покончит с собой. Похоже, впервые этот вопрос подняла Алли Симс, которая вблизи наблюдала за Бритни, а потому лучше представляла положение дел.

Источник, близкий к Алли, говорит:

– Честно сказать, когда Алли впервые упомянула «суицид», от неё отмахнулись, сочтя, что она сгущает краски, но Алли обо всём знала из первых рук, а Джейми с Линни – нет. Бритни дошла до состояния, когда боялась навсегда потерять детей, и не знала, как поправить ситуацию.

Алли испугали комментарии Бритни, что она хотела бы «лечь спать и больше никогда не проснуться», а ещё один раз она угрожала повеситься.

Алли постоянно убеждала Джейми, что ситуация требует предельной деликатности. Однако Спирсы считали, что такие люди, как Алли, это подружки-тусовщицы, а потому потакают ей. Мнения о том, как выйти из опасного положения, разделились, и правда в том, что никто не знал, как лучше поступить. Хотя судя по предыдущему заявлению Джейми в «Шестой странице», ему казалось, что он действует в соответствии с осведомлённым советом.

Один разговор взволновал Джейми. Он предположил, что угроза потери детей поможет Бритни, потому что, как он прекрасно знает, дойдя до предела, человек решает спастись. И тут Алли выпалила свои страхи.

– Богом клянусь, Джейми, она убьёт себя. Ты обязан прислушаться!

Её тревога передалась Джейми. Речь уже шла не просто о том, что непокорная дочь теряет почву под ногами. Она, по крайней мере, по слухам, была готова покончить с жизнью.

Джейми знал, что ситуация, развернувшаяся вокруг дочери – нелепость, которая уводит её по опасной дорожке. Теперь ему пришлось бороться со страхом, что она может совершить самоубийство. Годами он сидел на обочине, не в силах ничего поделать. На этот раз, насколько это зависит от него, всё будет иначе. Как говорит давний друг:

– Что было делать этому парню? Сидеть и плевать в потолок? Мы тогда все понимали, что он выжидает благоприятный момент.

Пускай в детстве он был ей плохим отцом, теперь он твёрдо решил искупить вину. Пройдя лечение от алкоголизма в 2004 году, он стал другим человеком, хорошим. И вот он собирался стать хорошим отцом.

В первую очередь его вмешательство осложнялось плачевным обстоятельством, что Сэм Латфи и, возможно, даже сама Бритни считают его персоной нон-грата. Сэм и тогда, и позднее, на суде, выразил мнение, что Бритни боялась отца. В дом пустили только Линни, и она приложит все силы, чтобы вставить ногу в дверь. Несмотря на воссоединение, отношения между матерью и дочерью оттаяли не сразу. Настроение Бритни колебалось от поисков мира до вспышек гнева, и она ещё не раз прогоняла Линни на мороз, как в период после Рождества 2007 года.

Линни в письменном рассказе о тех временах изображает Сэма кукловодом, оборачивающим ситуацию в свою пользу. Но совсем другая картина предстаёт в рассказах двух независимых источников, папарацци и юриста, наблюдавших за отношениями между Сэмом и Бритни, когда Линни не было рядом… и когда она пыталась наладить контакт. Сэм и не подозревал, что у него есть два союзника, чьи рассказы, взятые по отдельности, подтверждают друг друга.

Первый из них, юрист, говорит:

– Латфи был миротворцем, он настраивал Бритни в пользу Линни, так что её подозрения беспочвенны. Одной эсэмэски от Линни хватало, чтобы Бритни ударилась в истерику, называя маму всякими плохими словами. И именно Сэм всегда успокаивал её, убеждал прислушаться к здравому смыслу. Без сомнения, он был главным дипломатом со стороны Линни.

Однажды, в ноябре 2007 года, Линни приехала к воротам, чтобы встретиться с дочерью и внуками. Нажав на звонок, она попросила впустить её. Бритни категорично отказалась. Но Сэм убедил её впустить мать, поговорить с ней, навести мосты. Может, отсюда у Линни сложилось впечатление, что Латфи – «привратник», как она называла его.

Окончательная и беспристрастная истина без сомнения кроется в секретных отчётах надзирателя. Этот человек по долгу службы был обязан замечать все её вспышки в присутствии детей.

По всем свидетельствам выходит, что Сэм отнюдь не стремился держать Линни на расстоянии. Наоборот, он изо всех сил старался вернуть её в ближний круг. Конечно, мы не знаем его личных мотивов, и способ его появления на сцене был странным, это как минимум. Но те, кто видел обстановку в доме, говорят скорее о посреднике, чем о манипуляторе. А потом наступил вечер 3 января 2008 года. Бритни снова не разговаривала с Линни, но был только один человек, к кому Сэм мог обратиться.