Ознакомительная версия.
В столице первые полгода Лолита продолжала жить с первым мужем: «Не находила в себе сил сказать ему то, о чем он и так знал. Когда же мы все-таки подошли к этому тяжелому разговору, Александр был к нему уже готов. Он мне сказал только: “С этим человеком ты вместе не будешь. Его комплекс Наполеона никогда не даст тебе житья”».
Александр Евгеньевич Цекало родился 22 марта 1961 г. в Киеве в семье инженеров-теплоэнергетиков. Учился в специализированной школе с глубоким изучением английского языка, параллельно музицируя на фортепиано и участвуя в самодеятельности. Позже он научился играть на гитаре и написал «детскую космополитическую песню» «Голубь мира». Уже в школе пробовал себя в концертной деятельности: образовал группу «ОНО», в репертуар коей входили «Битлз», «Слэйд» и другие «образцы западного искусства». Участвовал в театральных постановках, в частности в отрывке из пьесы Б. Васильева «А зори здесь тихие…» играл старшину Васкова.
В 1978 г. Саша окончил школу и поступил на заочное отделение Ленинградского технологического института: «Родители хотели, чтобы я был инженером-энергетиком, как и они. Потому что актер – неблагодарная работа, которая заканчивается в определенный момент, с наступлением некоторого возраста». В период обучения работал в Киеве слесарем-наладчиком, играл в самодеятельном театре. В 1979 г. создал квартет «Шляпа» и по приглашению Киевского эстрадно-циркового училища был зачислен сразу на второй курс. Параллельно закончил экстерном «Техноложку», работал в Киевском театре эстрады монтировщиком сцены, осветителем. В 1985 г. окончил училище и уехал на работу в Одесскую филармонию.
То, что и мама, и первый муж, которого Лолита считала своим другом, предрекали ей одну и ту же судьбу с новым избранником, ее не смущало – «тогда я всего этого просто не воспринимала». Пять лет они жили в московской квартире все вместе: в одной комнате – Милявская с Цекало, в другой – ее бывший муж: «Саша периодически настаивал, чтобы я убрала “бывшего” из соседней комнаты. Но я ему твердо сказала: жилье куплено на наши общие с Александром деньги, и пока я не смогу отдать ему долг за комнату в коммуналке, он отсюда не уедет».
Первое время в Москве им пришлось не сладко, жили как придется. Когда бывало особенно трудно, собирали бутылки, даже окурки на лестничной клетке – предварительно обрабатывали их на свечке и потом докуривали. Цекало сразу начал обивать пороги телевидения, однако предложить им было особенно нечего. Супруги показывали какие-то свои песни, но восторга это ни у кого не вызывало. В тот период Саша подрабатывал тем, что писал для некоторых эстрадных артистов сценарии общения с прессой. Сейчас он, конечно, имен своих заказчиков не называет, но сам «принцип работы» демонстрирует с удовольствием: «Ну, например, вы задаете вопрос о том, легко ли мне перевоплощаться. А я, сделав задумчивое лицо, отвечаю: “Помните, как в рассказе у Кафки человек превращается в насекомое? Вот так и мы, артисты, превращаясь в какого-то персонажа, шевелим лапками, расправляем крылья…”»
Наконец Александру удалось подобраться к «Утренней почте», где ему объявили: «Певцов у нас и так хватает, а вот сценарии писать некому». И тогда Цекало сказал себе: «Мне нужно придумать сценарий». В отличие от Лолиты он всегда мог заставить себя творить: «В точности так же он придумывал и песни. Просто садился и говорил себе: “Надо”. Даже если не было вдохновения».
Иногда их вдвоем приглашали на детские передачи, например «Отчего и почему». За песни платили прилично, на эти деньги можно было жить полгода. Тогда же стал формироваться образ дуэта «Академия». Началось все с того, что Лолита привезла от матери концертное платье, приделала к нему кринолин, утащив со стройки стальную проволоку, которая никак не хотела гнуться. Какой-то знакомый отдал Саше отцовский фрак, но забыл «приложить» соответствующую рубашку, так что фрак пришлось надевать на голое тело. Потом откуда-то взялся второй фрак. Так они и стали во фраках на голое тело выступать – так и в эфире появились. Для всех это было неожиданностью – высокая красивая девушка и маленький, очень смешной мужчина: «Многое рождалось прямо на сцене. То, что мы делали, было абсолютно новым на эстраде, аналога этому в нашей стране не было. Уже много позже нас увидел один американский продюсер и сказал: “Господи, да это вылитые Сони и Шер!”»
Но чем лучше у них получалось на эстраде, тем сложнее становились семейные отношения. Они работали по 24 часа в сутки, до полного изнеможения: «Это как страшная, вечно включенная машина, которая постепенно съедала личную жизнь напрочь. Незаметно копившаяся усталость порой прорывалась наружу вспышками раздражительности. Саша мог позволить себе, например, при всех меня оскорбить. Ему ничего не стоило сказать: “Ну что ты можешь понимать с твоим тамбовским институтом культуры!”»
Сначала Лолита тихо глотала слезы, потом научилась точно так же отвечать: «А ты что понимаешь со своим цирковым училищем?!» Слово за слово – и катилось… Чем дальше, тем чаще у них возникало ощущение, что они движутся в разные стороны. И все же Лола считает, что Саша сам никогда бы с ней не расстался: «Он для себя с самого начала решил, что проживет со мной до гробовой доски. Постепенно он вообще стал считать меня своей собственностью». Хотя наверняка боялся, что жена может от него уйти, все время подчеркивал, что их неординарность, яркость – именно в дуэте.
Финансовой зависимости друг от друга у них не было. Супруги, образно говоря, складывали деньги в одну тумбочку, и каждый брал оттуда сколько ему нужно. Но от бизнеса Саша старался держать жену подальше. Все переговоры вел сам, запершись в туалете – «чтобы домработница не слышала». Но даже и без домработницы, когда они были одни, он делал то же самое. Вообще его характер очень изменился: «Саша работал как вол и волей-неволей сделался очень избирателен в отношениях с людьми: с теми, от кого что-то зависело, он разговаривал мило, а прочих же просто не подпускал к себе. Улыбки доставались только тем, кто мог представлять для него интерес. Я пыталась сглаживать эти шероховатости и улыбалась за двоих, оправдывая его тем, что он очень устал. Пока сама от этого не устала».
Семейная жизнь дала трещину лет семь назад, когда Цекало стал периодически пропадать, отключать мобильный телефон, но желания до чего-то «докопаться» у жены не возникало: «А уж когда в кошельке у собственного мужа находишь презервативы, то докапываться уже бессмысленно. Когда я в первый раз прижала его к стенке, он произнес: “Ну подумаешь, проститутки! Это все равно что в тренажерный зал сходить!” И добавил: “Понимаешь, когда ешь одни бутерброды с икрой, то иногда хочется и с ливерной колбасой”. Вот так. Я подумала: зачем же мне мужчина, который проводит время с проститутками? От этого отдает помойным ведром. И ответила: “Что ж, видимо, твой удел – оставшуюся жизнь есть бутерброды с ливером”».
Ознакомительная версия.
