Ознакомительная версия.
Столкновения между двумя группировками из стен университета выплеснулись на улицы. Сторону студен-тов-антифалангистов поддержали видные деятели культуры, причем некоторые весьма активно. Среди последних был и известный кинорежиссер Хуан Антонио Бардем. 9 февраля, когда во время потасовки был ранен студент-фалангист, его единомышленники пригрозили смертью ста видным интеллигентам в том случае, если их товарища не удастся спасти. Студент остался жив, угроза не осуществилась. Но значение февральских событий трудно переоценить — впервые после 1939 г. демаркационная линия антифранкистской борьбы прошла не по привычной полосе. В антифранкистской группировке оказались и бывшие «победители».
Определенные выводы были сделаны и правительственными кругами, которые в эти годы прибегли к мерам, которые можно расценить как попытку «восстановить» национальное единство и примирить «две Испании», но на франкистской основе.
Несмотря на возмущение деятельностью Руиса Хименеса в недрах аппарата франкистского государства, сам Франко сделал все возможное, чтобы бывший министр остался в «его системе», а его деятельность укладывалась в прокрустово ложе «оппозиции», допустимой курсом «либерализации».
По словам самого Руиса Хименеса, Хосе Солис, генеральный секретарь фаланги с февраля 1957 г., неоднократно передавал ему от лица Франко настоятельные просьбы дать согласие на вхождение в Национальный совет в качестве советника, назначаемого непосредственно главой государства. Однако органы франкистского государства не были приспособлены для проявления какой бы то ни было критической позиции. Некоторое свободомыслие, допускавшееся Руисом Хименесом при обсуждении тех или иных проектов, служило постоянным источником столкновений с прочими советниками. Руису Хименесу пришлось выйти из Национального совета фаланги. Взамен ему было предложено стать прокурадором кортесов. Но и здесь он не избег конфликта. Глава государства, удостоивший Руиса Хименеса аудиенцией, признал его позицию в кортесах «странной», но тем не менее просил не оставлять своего поста и даже попытался внушить «странному» прокурадору, что в функцию кортесов изначально входило осуществление «конструктивной критики». Опыт же самого Руиса Хименеса свидетельствовал об обратном, и с февраля 1965 г. он перестал посещать заседания кортесов.
Карреро Бланко счел статью Руиса Хименеса от 16 февраля 1969 г. еще одним доказательством пагубности «реформ» Фраги: ведь именно его политика, по мнению «серого преосвященства», сделала возможным такие и подобные им публичные заявления.
10 июня 1969 г. Фрага направил донесение Кастиэлье, в котором он поставил в известность министра о результатах опроса общественного мнения. Согласно опросу только 28 % заявили о себе как о сторонниках прозападной ориентации внешней политики, проводимой правительством. Среди персон, придерживавшихся такой точки зрения, 50 % составляли специалисты высшей категории и 67 % — директора и управляющие крупных предприятий, функционеры высшего и среднего звена администрации. Но 43 % объявили себя сторонниками нейтралитета — это были средние и мелкие предприниматели, причем 63 % составили те, кто декларировал свой доход от 50 000 песет в месяц[502]. Иными словами, это был тот средний класс, который, по убеждению экспертов, привлекаемых правительством, и должен был составить костяк испанского общества, залог сохранения режима в будущем.
Гнев Карреро обрушился и на Кастиэлью — чего никак не ожидал Фрага — ведь в эти годы был взят курс на вхождение Испании в такие международные организации, как НАТО и ЕЭС, хотя пока и безуспешный.
У Франко уже не было былой энергии, чтобы восстановить «баланс» в правительственных и околоправительственных кругах. К лету 1969 г. «подковерная» борьба между технократами и «Движением» перестала быть тайной. Предлог был найден.
13 августа 1969 г. разразился скандал вокруг корпорации «МАТЕСА», патронируемой опусдеистами. Первые сигналы о коррупции подал директор таможни, фалангист старой гвардии Виктор Кастро. Была назначена комиссия кортесов. В результате — арест директора МАТЕСА X. Вала Рейса, обвиненного в финансовой афере и сокрытии неоплаченного колоссального долга. Не все детали стали достоянием гласности и десятилетия спустя, но нет сомнения в том, что речь шла о невиданном даже для Испании масштабе коррупции[503]. Это и использовали конкуренты «Опус деи» — Фрага Иррибарне и Солис, генеральный директор «Движения».
Карреро Бланко, как и следовало ожидать, настоял на том, чтобы оба министра, замешанные в раздувании скандала вокруг МАТЕСА, — Фрага и Солис — должны были выйти из правительства. Солис был обвинен в намерении создать независимый центр власти на базе вертикальных синдикатов. Но это в будущем. Основной удар Карреро был обрушен на Фрагу. Он был обвинен в том, что свое главное детище «Закон о прессе» использовал так, чтобы читатели, особенно за рубежом, могли составить представление об Испании как о стране политически иммобильной, экономически монополистической и социально несправедливой. Он обвинен был даже в том, что открыл Испанию для марксизма — книжные магазины при его попустительстве предлагали покупателям книги К. Маркса. Ему, курировавшему туризм, поставили в вину покровительство клубам «плейбой» и «стриптиз».
Отставка Фраги сопровождалась крутыми мерами, направленными против ростков либерализма, — книжные магазины понесли наказание за пропаганду коммунизма и атеизма, театры и кинотеатры — за пропаганду порнографии.
Подверглись гонению даже художественные салоны, осмелившиеся выставлять произведения сюрреалистов, столь нелюбимых Франко. И все это — чтобы добиться отставки Фраги[504].
Франко без больших колебаний согласился с предложениями Карреро Бланко, которому привык доверять. Вместе с Фрагой и Солисом был отправлен в отставку и Кастиэлья, занимавший пост министра иностранных дел 12 лет и благодаря которому стена изоляции Испании от внешнего мира была практически разрушена. Его место занял опусдеист Грегорио Лопес Браво. Интриги вокруг дела МАТЕСА неофалангистов, чтобы одержать верх над «Опус деи» и тем самым обеспечить себе будущее, когда Франко «уйдет», обернулись против них. В правительстве, сформированном 29 октября 1969 г., даже пост министра — генерального секретаря «Движения» занял Торкуадо Фернандес Миранда, также член «Опус деи». Дело «дефалангизации» «Движения» оказалось в надежных руках.
В отличие от прошлых лет, когда Франко старательно соблюдал «баланс сил», дабы обеспечить стабильность режима, этот кабинет был «одноцветным», состоявшим исключительно из технократов, за которыми просматривалась фигура Лопеса Родо. Удалось удалить даже «бессмертного» Камило Алонсо Бегу, соратника Франко еще с 20-х годов. Даже военный министр генерал Кастаньон де Мета и тот симпатизировал «Опус». Члены кабинета пытались установить контакт с Хуаном Карлосом, дабы обеспечить не только выживание, но и господствующие позиции для своей организации после смерти Франко. Но Франко еще был жив, хотя и с трудом удерживал бразды правления в своих слабеющих руках.
Ознакомительная версия.
