Ознакомительная версия.
6
После смерти Слащёва всё в том же 1929 году Государственное издательство (Отдел военной литературы, Москва, Ленинград, тираж 5000, цена 70 коп.) вышла его книга, над которой Яков Александрович работал всё последнее время. Называлась она так: «Мысли по вопросам общей тактики. Из личного опыта и наблюдений». Весьма любопытно написанное от редакции предисловие, которое предваряет авторский материал видного военного специалиста:
«Труд подготовлен к печати покойным Я.А. Слащёвым и представляет отражение его личных взглядов. Богатейший боевой опыт и страстность, которую вносит автор в освещение и обсуждение отдельных вопросов, делают работу не только дискуссионной и с интересом читаемой. Это побудило редакцию оставить без изменений текст там, где высказываемые автором положения не вполне совпадают с принятыми в Красной армии, тем более что «Мысли по вопросам общей тактики» не претендуют на роль учебного руководства.
Наибольший интерес представляют главы:
«Разведка», где ярко чувствуется опыт автора, работавшего на должностях и общевойскового, и кавалерийского, и пехотного начальника. Это позволяет ему углубиться до работы разъездов и особенно пеших дозоров. Автор весьма убедительно доказывает необходимость создания специалистов-разведчиков и указывает способы их применения.
«Сторожевое охранение» интересно вниманием, которое автор уделяет заботам войск.
«Значение маневра» показывает те идеи, которые лежали в основе боевой деятельности автора. Отдел необычен «снижением» до взвода и роты и рассмотрением работы этих подразделений.
«Оборонительный бой» автор построил своеобразно и отлично от принятых в Красной армии форм. Особенно это сказалось в разделах: «От кого выдвигается боевое охранение», «Характер действий войск обороны» и «Значение укреплённых районов».
Отметим, что ни в оборонительном бою, ни в наступательном автор не останавливается на значении борьбы за моральное превосходство.
Ярко написан отдел «Особенности партизанских боёв». Автору неоднократно приходилось сталкиваться с партизанами и самому вести партизанские действия. Большой боевой опыт наложил и на этот отдел свой отпечаток.
Педагогическая работа автора получила отображение в отделе «Краткие основы методики боевой подготовки войск». Автору, конечно, чужд марксистский анализ, столь необходимый для научного освещения вопросов методики, но тем не менее командный состав и здесь найдёт ряд полезных указаний».
* * *
В последние секунды своей жизни Яков Александрович Слащёв увидел море. То самое Чёрное море Крыма осени 1920 года. Море для него всегда было связано со стихией, явлением природы, обладающим разрушительной силой, которой человек очень часто не в состоянии противостоять. Свою стихию он видел в боях и сражениях, где он всегда молодой и растущий военачальник был непобедим. Слащёв любил стихию и очень хорошо её чувствовал. В море он видел ту фантастическую творческую энергию, которая напоминала ему его личные погружения. Чем глубже он погружался в себя, тем искуснее были его решения. Они всплывали словно из глубин, не однажды поражая его самого своей гениальностью. Так бывает с людьми, поцелованными Богом в макушку. Но вот всё закончилось. Море, стихия оказались от него далеко, и «Бег» генерала Слащёва был завершён.
Автор книги «Михаил Булгаков: писатель и власть» В. Сахаров открывает нам истинное понимание «Бега»: «Эта поэтическая и печальная атмосфера холодной осени и заката автору особенно дорога, и поэтому он написал замечательные развёрнутые ремарки, точно определяющие лирическую музыку пьесы, её режиссёрское и актёрское решение…
В волшебно замедленном сне-полёте булгаковские герои на время забывают о конечной цели своего бега, обозначенной в эпиграфе из Жуковского (кстати, эпиграф этот найден уже в декабре 1924 года). Жизнь представляется им жестокой кутерьмой и полной катастрофой, старый мир неотвратимо рушится, новый страшен и непонятен. «Страшно жить, когда падают царства», — признавался автор пьесы. Бег не завершается в Крыму, персонажи попадают в Константинополь и Париж, а неугомонный весельчак Чарнота всё мается: «В Мадрид меня чего-то кидает…»
География эмиграции беспредельна — от Шанхая до Уругвая. Цель же булгаковских героев — не Мадрид или какой-то другой знаменитый город мира, но покой и свет в душе, возвращение к простым, вечным ценностям, восстановление утраченного согласия и единения между людьми. Обрести мир в душе можно и в Вязьме или Киеве, и герои пьесы рвутся домой, хотя понимают, что испытания их на этом не закончатся. Все они хотят остановить своё медленное падение в небытие и вернуться».
Как известно, судьба жены Слащёва Нины Николаевны Нечволодовой до сих пор остаётся неизвестной. Когда стреляли в Слащёва, то её рядом не оказалось. Однако автор статьи «Тени прошлого. Ординарец Нечволодов» Ильсур Зиннатуллин пытается раскрыть эту тайну:
«В 1937 году на экраны СССР вышел фильм «Юность». Картина рассказывала о гражданской войне в Крыму. Сценаристом фильма была Нина Нечволодова. А в пятидесятые годы выходит книга «Юность Ленина», где автором также является человек с аналогичным именем и фамилией. Если по фильму мне не удалось установить отчество Нечволодовой, то автором книги была Нина Павловна Нечволодова.
Уверен, что это один и тот же человек. Дело в том, что в обоих случаях вместе с ней фигурирует фамилия Леонида Резниченко. В 1937 году — режиссёр фильма, во втором случае — соавтор книги. Является ли Нина Николаевна и Нина Павловна одним и тем же лицом?..
А теперь вернёмся к записям белоэмигранта Аверьянова. Могу предположить, что Аверьянов ошибся в отчестве Нины Нечволодовой. Дело в том, что сам Слащёв называл её в своей книге «Крым, 1920» «ординарец Нечволодов». Вертинский, встречавшийся со Слащёвым, в своих воспоминаниях называл её «ординарцем Никитой» и Лидой. Также у него встречается вариант Нина Николаевна Ничволодова. Т. е. изменённая фамилия. Скорее всего, многие даже не знали настоящего имени Нины Нечволодовой. Является ли жена Якова Слащёва Ниной Павловной Нечволодовой, я утверждать не могу».
Знамя лейб-гвардии Финляндского полка, в котором служил и воевал Слащёв и которое он вместе с остатками полка вывез в Константинополь, в Центральном музее Вооружённых Сил СССР в Москве оказалось уже в 1949 году. Из Франции его передал В.В. Ушаков, хранивший у себя эту святыню с 1921 года.
Ознакомительная версия.
