Шателен, в эти годы поборник гидроэнергетики, вновь отстаивает свою точку зрения, прося пока не выделять вопроса о разработке торфяных залежей в России.
Но Лодыгина начинают поддерживать другие электротехники — Дмитренко, Воронов. Наконец, председательствующий Воронов подводит итоги неожиданно возникшей дискуссии, предлагая обсудить три вопроса: юридическое пользование водяными силами, предложение Лодыгина об утилизации торфяных залежей и о прокладке линий электропередачи. В довершение выражает личное мнение: вопрос, поднятый Лодыгиным, поставить отдельно.
После прений прошли выборы в ревизионную комиссию съезда. В. Дмитренко набрал 35 голосов, Лодыгин — 30, профессор Копняев — 25, Эфрот — 24, Шателен — 1, Каган-Шабшай — 1, Гейне — 2.
Среди участников съезда зародилась мысль устроить чествование старого изобретателя.
А. А. Воронов от имени делегатов съезда попросил Александра Николаевича продемонстрировать первые лампы накаливания, удостоенные Ломоносовской премии Академии наук.
Показывался и билет для входа на демонстрацию первых лодыгинских ламп 7 августа 1870 года — сорок лет назад! (Билет также сохранил Флоренсов.)
В залитом электрическим светом зале, под лампами, па колбах которых стояли иностранные имена, Воронов пригласил взволнованных делегатов почтить изобретателя электрических солнц вставанием, и возбужденное собрание заглушило его дальнейшие слова взрывом аплодисментов.
После доклада К. Ф. Зеленай «О новых способах разработки торфа» позиции теплоэнергетиков укрепились. Поднялся смущенный Шателен и сообщил, что вопрос эксплуатации торфа, поднятый почетным инженером-электриком Лодыгиным, очень важен, но жаль, что заявление поступило слишком поздно и потому можно лишь подготовить специальный доклад о торфе в VI отделе РТО.
На съезде присутствовали молодые электротехники, многим из которых придется всего лишь через 10 лет разрабатывать великий план ГОЭЛРО (К. Круг, М. Шателен) и начинать электрификацию России с постройки и гидростанций, и теплостанций, работающих именно на торфе.
Но тогда, в начале века, к идее Лодыгина относились скептически многие энергетики, потому что видели будущее России, богатой реками, в гидроэнергетике.
Лодыгину, работающему в это время над изобретениями электропечей, особенно ясно, как нужна дешевая электроэнергия. Будь она — и русская металлургия, обогатившись электропечами, сделала бы гигантский скачок…
Отцом электротермии А. Н. Лодыгина называют недаром. Он не только построил первый электротермический прибор еще в 1872 году — он занимался электротермией многие годы своей жизни, конструируя лабораторные установки для создания нитей из тугоплавких металлов, изобретая оригинальные индукционные «лодыгинские» печи.
Имея большие заслуги в электротермии, сам Александр Николаевич не только о них не говорил, но с уважением называл имена тех печестроителей, кто, по его мнению, был первым в том или другом направлении электротермии.
Он, много раз переживший несправедливость и беспамятность человечества, стремился подчеркивать приоритет других.
На Первом съезде лиц, окончивших электротехнический институт императора Александра III, он, создавший столько оригинальных запатентованных индукционных печей, напомнил молодым:
«Первая индукционная печь была построена Ферранти в 1887 году… В 1890 году был выдан патент на индукционную печь американцу Голби, а в 1900 и 1905 годах появились новые конструкции Кьеллина… в том же 1905 году взял патент Рехлинг-Роденханзер, печь которого отличается от предыдущих конструкций…»
Вернувшись в Россию, Лодыгин уже через два месяца отослал в Департамент торговли и мануфактур заявку на первую в России индукционную печь (патент выдан с невиданной проволочкой — через пять лет!). Затем последовала целая серия его заявок на печи этого типа, некоторые из них так и остались не запатентованы: началась революция, затем — гражданская война.
«…Индукционная печь представляет собою специальный тип трансформатора, — объяснял новый вид печей Лодыгин на Первом съезде лиц, окончивших электротехнический институт, — в котором предназначенный к расплавлению металл является первичной обмоткой, рассчитываемой на максимальное нагревание. Здесь имеет место случай, когда во всей полноте применим закон Джоуля… такой трансформатор, очевидно, может быть сделан однофазным или многофазным, и к нему применимы все видоизменения в конструкции и сочетании трансформаторов, какие существуют на практике».
Дошедшие до нас патенты Лодыгина на печи как раз и демонстрируют разнообразие конструкций.
Патент за № 21412 от 30 апреля 1912 года. Индукционная печь для нагрева и плавления металлов и других тел. В ней плавильный тигель сделан из огнеупорного материала и охватывает железный сердечник. Тигель может быть цельным или «состоящим из двух половинок с ребрами, помещающихся в двух, электрически разъединенных между собой — посредством ребер — резервуарах из немагнитного металла». Резервуары же — тонкостенные металлические коробочки, внутри которых по неметаллическим трубкам может протекать охлаждающая жидкость, пар или газ… поддерживая желаемую разность температур по обеим сторонам тигля.
Оригинальное устройство — «резервуары из немагнитного материала, соединенные неметаллическими трубками, по которым течет охлаждающая жидкость, пар или газ, — как раз и предохраняет сердечник электромагнита и индуктирующей обмотки от высокой температуры помещенного между ними кольцеобразного плавильного тигля». А значит, печь работает с большой отдачей и долгий срок.
На Первом Менделеевском съезде, также еще в 1907 году, Лодыгин сообщил о своей печи для электроплавки чугуна, расход энергии на которую был им точно высчитан — 1580 киловатт-часов на тонну.
(Но только через десятилетия электропечи для плавки чугуна вошли в жизнь — так долог путь от идеи до воплощения.)
Шли года, но электрометаллургия, несмотря на известность, по-прежнему пугала промышленников, и Александр Николаевич в статье в газету «Новое время», первоначально задавшись целью пропагандировать электрометаллургию, доходит до горьких справедливых упреков:
«…современный крупный завод не может обойтись без электрической печи того или другого рода; между прочим, в числе моих изобретений есть электрические печи, выработанные мною практически, на что мною были затрачены крупные суммы.
Вот уже три года я обращаюсь к казенным и частным заводам с предложением построить одну печь. Эти заводы нуждаются в таких печах, но строят печи, изобретенные иностранцами, выписывают иностранных инженеров,
