Кто может перечислить все многочисленные сражения, назвать имена их участников, в солдатских книжках которых записаны их выдающиеся подвиги в бою?
Что давало им силу выступить против вражеских иностранных войск, которые окружали их? Было ли это преданное товарищество, была ли это вера в родину или в отечество, которая породила эту силу в них?
Они были «пожарной командой» и последним барьером для врага. Поэтому далеко не всегда действовали по приказу, а всего лишь по своей воле. Однако, несмотря на героическое сопротивление, они все же не смогли сдержать наступавшие на них орды с Востока.
Часто они плакали от отчаяния и ярости.
Несмотря на шипение и свист снарядов противника, они продолжали его мужественно атаковать.
Целыми днями танки врага скрипом своих гусениц и грохочущими звуками «трах-бумм», а также реактивные минометы «катюша» свистом своих мин постоянно пели страшную песню о смерти.
Солдаты молились и призывали Бога, чтобы он облегчил их участь.
Где он был? В их отвергнутых сердцах, которые к нему взывали? Однако они искали его в этом аду, но не находили никогда.
Когда затем пришел горький конец, многие были ранены и покалечены, и лишь только единицы нашли путь домой.
Однако, вернувшись на родину, они не смирились и, засучив рукава, принялись восстанавливать разрушенное войной хозяйство. Они помогали, как могли. И в этом был их священный долг!
Сегодня пенсионеры и пенсионерки не склонились, они сохранили свои былую выдержку и осанку. Они продолжают быть откровенными, прямолинейными, сохранив старые прусские добродетели верности и веры.
В послевоенное время «солдат наци» часто дисквалифицируют и не уделяют того внимания и чести, которые им подобают.
Однако их не огорчают партийные разногласия и вечные политические ссоры, касающиеся прошедшей войны. Они живут для себя, в своем собственном боевом содружестве.
Они будут еще много лет скорбеть о своей гордой участи, о своих погибших на поле боя товарищах.
Они помнят всех мертвых солдат, которые остались лежать на другой стороне.
Если все народы будут вечно помнить своих погибших на войне товарищей, то апокалипсические всадники войны никогда больше не ворвутся в семью народов и сохранят память о человечестве.
Памяти жертв, «расстрелянных по законам военного времени»
Почти 310 человек, находившихся на борту воинского транспорта «Фузилер», «расстреляны по законам военного времени» 20 ноября 1944 года у побережья Мемеля русской артиллерией. Число жертв было неизвестно, пока Народный союз не опубликовал 25 мая траурное объявление. Во время траурного митинга, который состоялся на центральной площади Клайпеды, после возложения венка выступила заместитель бургомистра города Юдита Симонавициуте, представитель посла Андреас Кюне, председатель профсоюза металлистов Уве Юргстиес и Генеральный секретарь Народного союза. Короткая панихида и общая молитва закончили церемонию. В митинге памяти участвовало подразделение литовского Морского флота.
Корабль «Ветра» литовского Морского флота ждал участников митинга, чтобы отправить их на места гибели «расстрелянных по законам военного времени». Через 45 минут плавания корабль бросил якорь против Паланги, около 10 км на север от Клайпеды, где на морском дне лежат обломки «Фузилера». Во время траурной церемонии Буркхард Ниппер произнес заупокойную речь, после чего венки и цветы присутствовавшие бросили в море. Ниппер произнес благодарственное слово командующему литовских морских вооруженных сил, капитану 2 ранга Кестутису Макияускасу, который предоставил корабль Народному союзу для этого мероприятия.
Для всех участников митинга это было впечатляющее по переживаниям событие, которые Народный союз впервые организовал в его память.
Эпилог
Если в 1944 году еще существовала небольшая надежда, что войну каким-либо способом можно «победоносно» выиграть, то в 1945 году ее уже не существовало. Последние военные месяцы господствовала полная безнадежность в попытках как-то исправить положение. Бесчеловечность и жестокая твердость восточного противника, необходимость помогать беженцам с востока, требование западных союзников «безусловной капитуляции», а также и чувство долга за погибших товарищей заставляли каждого честного немца тем не менее продолжать борьбу. Кто сегодня может это понять? Пожалуй, только те, кто участвовал в этой битве.
«Великая Германия» состояла тогда из четырех дивизий и нескольких временных подразделений противовоздушной обороны и тылового обслуживания, а также из более мелких групп или частей, формально состоящих в других войсках. Ей пришлось участвовать в особенно жестоких сражениях! Дивизия мотопехоты «Великая Германия» с 15 января по 22 апреля 1945 года потеряла 16 988 солдат всех званий.
История «Великой Германии» говорит о том, как совершенствовалась эта гвардейская армия и все ее части. Из особой армии выросло элитное подразделение, которое, с одной стороны, постоянно пополнялось персоналом, оружием и техникой, но с другой стороны, тем не менее понесло большие жертвы, чтобы сохранить свое единство во времена, когда ко всей армии предъявлялись чрезмерные требования.
Ретроспективный вопрос: «Имело ли все это смысл?» Ответ на него не лежит ни в политической, ни в военной области. Но он, скорее всего, правомочен! Впрочем, как и все ретроспективные рассмотрения, чересчур упрощен.
Всякие действия могут восприниматься по-настоящему только в свете того времени, когда они происходили. И из этого принципа оцениваться. Можно относиться к солдатскому долгу как угодно. Оценивать положительно или отрицательно человеческую жизнь на благо государства, страны, народа и семьи солдата, но внимание и признание ее должно всегда иметь место!
Эти заключительные слова заканчивают диафильм о дивизии мотопехоты «Великой Германии» и ее «сестер»: танкового корпуса «Великая Германия», танковой гренадерской дивизии «Бранденбург», караульного батальона «Великой Германии», гренадерской бригады «Фюрер», танковой гренадерской дивизии «Фюрер» и танковой гренадерской дивизии «Курмарк».
Большевистский писатель Илья Оренбург — к советским солдатам:
«Солдаты Красной Армии! Убивайте! Убивайте! Убивайте! Если ты оставишь немца жить, немец повесит русского человека и опозорит русскую женщину. Если ты убил одного немца, убей другого — нет для нас ничего веселее немецких трупов. Не считай дней. Не считай верст. Считай о днях убитых тобой немцев. — „Убей немца!“ — это просит старуха мать. — „Убей немца!“ — это молит тебя дитя! — „Убей немца!“ — это кричит родная земля. Не промахнись. Не пропусти. Убей!»[27]
