- Коровка-то своя. Сумела спрятать в Присморжье от головорезов, - делилась она.
- В Присморжье? А у нас девочка есть оттуда. - И рассказал про Веру.
Екатерина Романовна, а это оказалась она, всплеснула руками, запричитала, зарыдала:
- Это же моя внучка...
Вместе с Панфиловым Екатерина Романовна поехала в медсанбат. Девочка бросилась к своей бабушке...
Меня всегда интересовало, как же сложилась жизнь Веры. Узнал: она окончила зоотехникум, уехала работать ветеринарным фельдшером в Калининградскую область. Вера Дмитриевна уважаемый человек в совхозе. У нее семья, муж Виктор, двое детей. Старший - Леша - назван именем ее брата, погибшего от рук фашистов. Младший сын - Андрей...
* * *
Наступала третья военная осень. Но солнце днем еще по-летнему было жарким, а вот ночи становились все холоднее и холоднее. Надо было готовиться к зиме.
Эта подготовка не пользовалась популярностью у личного состава. Стоило только появиться в траншеях, бойцы тут же забрасывали вопросами: "Все фронты перешли в наступление, товарищ полковник, а мы опять готовимся зимовать в обороне. Почему так?.."
- Оборона крепкая тоже нужна, а наступать скоро обязательно будем. Но уж если начнем, то прямо до Балтийского моря дойдем!
Бойцы на эти слова улыбались. Они твердо верили, что придет и наш ч"ред...
20 ноября 1943 года Северо-Западный фронт был расформирован, а его полевое управление выведено в резерв Ставки ВГК. Фронт существовал почти два с половиной года. Его войска сыграли важную роль в срыве планов
Гитлера - захватить северо-запад нашей Родины и подойти с севера к Москве. Отвлекая на себя немалые вражеские силы, войска фронта помогли мужественным защитникам Ленинграда отстоять город от фашистских захватчиков и не допустить выхода немецких войск к Октябрьской железной дороге.
Оставшиеся войска Северо-Западного фронта подчинили вновь образованному 2-му Прибалтийскому фронту, командующим которого был назначен генерал армии Маркиан Михайлович Попов.
Мы слышали много хорошего об этом военачальнике, обладавшем большим боевым опытом, глубоким знанием оперативного искусства, решительном и смелом в любой самой тяжелой обстановке. Генерал армии Попов был прост и внимателен в обращении с подчиненными и не стеснялся посоветоваться, расспросить командиров дивизий и полков.
С ним вместе прибыл член Военного совета фронта генерал-лейтенант Лев Захарович Мехлис.
Полевое управление 34-й армии вместе с армейскими частями и учреждениями было выведено в резерв Ставки ВГК и, как потом я узнал, в середине января 1944 года переименовано в управление 4-й армии.
* * *
Наступили холода. Работники тыла выдали личному составу зимнее обмундирование: полушубки, валенки, шапки-ушанки, теплое белье, рукавицы. Было улучшено питание. Совсем по-иному были одеты немецкие солдаты. Шинели на меху, эрзац-валенки, шерстяные носки, подшлемники и наушники не спасали от морозов. Холод загонял гитлеровцев в блиндажи и землянки. В частях противника падала дисциплина. Появились случаи перехода немецких солдат на нашу сторону. Одним из первых перешел к нам в районе деревни Овчинникове солдат второй роты 28-го легкого пехотного полка. На другой же день у деревни Горушка перешел еще один солдат из этого же полка, а через пять дней даже целое отделение второй роты 38-го легкого пехотного полка во главе с унтер-офицером.
"Жизнь для немецкого солдата стала невыносимой", - в один голос заявили они.
Многие из сдавшихся в плен охотно соглашались выступить по радио с обращением к тем, кто остался на передовой. Раньше это гитлеровцы, оказавшиеся в плену, делали очень редко.
Однажды вечером, когда солнце опустилось уже к самым верхушкам темного ельника, я зашел в блиндаж начальника разведки майора Зорько. Старший лейтенант Бейлин допрашивал пленного унтер-офицера. Немец стоял перед ним бледный, испуганно оглядываясь.
- Номер вашей дивизии, полка, батальона, роты?
Унтер-офицер втянул голову в плечи, словно ожидая, что его вот-вот ударят.
- Мы ждем! - повторил Бейлин.
- Штабной роты 30-й пехотной дивизии.
В это время вошел майор Пташенко и, спросив разрешения, обратился ко мне:
- Товарищ полковник! У блиндажа вас ожидает незнакомый генерал-лейтенант!
Я вышел из блиндажа и увидел двух генералов и группу, очевидно, сопровождающих их офицеров. Представился:
- Командир 182-й дивизии полковник Шатилов!
Генерал внимательно посмотрел на меня, крепко пожал руку и спросил:
- Вам, полковник Шатилов, уже известно, что 182-я дивизия вошла в состав 1-й ударной армии?
- Нет!
- Приказом от 19 ноября. Я командующий 1-й ударной армией генерал-лейтенант Коротков, а это - член Военного совета генерал-майор Колесников.
Я сразу узнал генерала Дмитрия Емельяновича Колесникова. Он был членом Военного совета 26-й армии на Юго-Западном фронте в первые месяцы войны, и мне не раз приходилось с ним встречаться.
- Но раз у вас нет приказа, зайдемте к вам в блиндаж и там разберемся.
Генерал Короткое позвонил в штаб армии. Выяснилось, что шифровка не успела еще прийти в дивизию. Командарм приказал доложить обстановку. Когда я начал докладывать о противнике, он спросил:
- Давно были пленные?
- Сейчас, товарищ генерал, допрашивают унтер-офицера в блиндаже начальника разведки.
- Пойдемте.
Мы вошли в блиндаж, где Бейлин продолжал допрос.
Пленный, увидев двух генералов, совсем растерялся. Полчаса назад в блиндаж пришел полковник, а тут вдруг сразу два генерала.
- Спрашивайте о планах командования!
- Какие задачи поставлены дивизии на ближайшее время? - задал вопрос Бейлин.
- Я унтер-офицер. О задаче дивизии не знаю. Офицеры говорят, что надо укреплять оборону и готовиться к зиме.
- Где расположен штаб дивизии?
Пленный замялся. Спрашивали о том, что является военной тайной. Зорько подвел гитлеровца к карте, разложенной на столе.
- Я карту плохо знаю, - залепетал унтер-офицер.
- Смотрите! - показал майор. - Сейчас ваша штабная рота расположилась здесь. А вот тут должен быть штаб дивизии. Верно?
Пленный кивнул.
Выслушав еще несколько ответов пленного, генерал встал:
- Ясно, у противника ничего не изменилось. Оборону держат прежние силы. Молодцы разведчики. Немца немедленно отправить в штаб армии.
Во время допроса член Военного совета тихо беседовал с начальником политотдела дивизии полковником Хромовым. Краем уха я услышал:
- В любых условиях боевой обстановки сохраняйте и укрепляйте партийные организации в ротах и батареях и на них опирайтесь. Их коммунисты ближе всех стоят к красноармейцам.
Командование армии побывало в расположении частей дивизии, тепло побеседовало со многими офицерами и красноармейцами. Когда был закончен официальный прием дивизии в состав 1-й ударной армии, а это произошло уже поздним вечером, я пригласил командующего, члена Военного совета и сопровождающих их офицеров на ужин.
