Перебежчику Плешкису шведы предоставили политическое убежище. Он оказался литовским националистом, врагом Советского Союза, да еще вдобавок этот «идейный» враг советской власти имел в Лиепая до полудюжины женщин с детьми от него. Все попытки консульских работников нашего посольства убедить изменника вернуться на родину ни к чему не привели. Вскоре его забрали к себе американцы: они подбирали таких изменников и использовали их в разведывательных подразделениях войск специального назначения.
Характерно, что все матросы угнанного корабля были в свое время разжалованы командованием за различные мелкие проступки, и, как ни странно, они оказались настоящими патриотами, с гневом отвергшими попытки собравшихся к месту происшествия русских эмигрантов - членов НТС склонить их к измене Родине. Они организовали вооруженную охрану корабля, но отплыть от Готланда не могли, поскольку никто из них не имел опыта вождения судов, а рации эта баржа не имела. Матросы даже не знали, что в каждой стране имеются советские представители, и Коновалову стоило большого труда уговорить их пустить его на борт. Команда не имела с собою запасов продовольствия, и прежде чем начать подготовку к отплытию, вновь испеченному «флотоводцу» пришлось запасаться хлебом и колбасой на 11 человек.
Особо безобразным во всей этой истории было то обстоятельство, что тихоходная железная баржа 24 часа шла к Готланду и не была задержана нашей пограничной службой. Потребовалось около двух суток после нашего донесения, чтобы установить исчезновение из порта 12 человек вместе с этой баржей. Не на высоте оказались и шведы, не обнаружившие подход неизвестного судна к самому острову.
Обо всем этом была написана подробная докладная начальнику Главного штаба ВМФ ныне покойному адмиралу Ф. В. Зозуле с просьбой поощрить Коновалова и всех матросов, а также строго наказать виновных в таком позорном для флота случае. Л.Н. Коновалову было досрочно присвоено очередное воинское звание капитана 2 ранга. Матросы поощрены, им вернули прежние воинские звания. А виновных не нашли. Ими явились плохое знание людей, беспечность, формализм, плохое выполнение уставных положений многими должностными лицами, в том числе и с большими звездами на погонах. Докладная в верхах должной поддержки не нашла, но снискала автору кличку критикана.
Измена командира баржи явилась поводом для длительной антисоветской пропаганды в стране. Различные фотоснимки этой посудины с грязными бортами, без флага, с командой, одетой в брезентовые робы, не сходили со страниц газет. Умалчивалось о том, что это хозяйственное судно, приспособленное фактически для вывоза в море нечистот. Плешкис выставлялся этаким героем, борцом за свободу, бежавшим из-за «железного занавеса». Коллеги донимали нас ехидными шуточками. Коновалова называли «героем Балтики», меня - «морским волком»…
Ряд непредвиденных обстоятельств возникал при различных заявлениях бывшего председателя Совета Министров СССР Хрущева, касающихся в той или иной мере Швеции или ее соседей. Взрывы водородных бомб на Севере, нота Финляндии с предупреждением о возможных санкциях в случае изменения ею политического курса в отношении СССР, карибский конфликт и др. вызывали антисоветскую кампанию не только в прессе, но и враждебные демонстрации, пикетирование у посольства, поток писем, депутации от общественности и т. д. Следует заметить, что в порядке подтверждения своего нейтралитета шведы почти так же бурно протестовали против испытаний ядерных зарядов в США, их военных действий во Вьетнаме, событий в Конго.
Непоследовательные и путаные заявления и доклады Хрущева, его хулиганская дипломатия, непонятные даже советскому человеку решения вроде разделения партийных и советских органов на промышленные и сельскохозяйственные зачастую ставили нас, зарубежных работников, призванных разъяснять и пропагандировать эти решения, в крайне затруднительное положение своей очевидной абсурдностью. Шведы, привыкшие тщательно готовить каждое серьезное решение, удивлялись нашим волевым мероприятиям, высказывали свои сомнения в их рациональности, и нам, в душе согласным с ними, рассудку вопреки, наперекор стихиям, приходилось по долгу службы защищать официальную точку зрения, без уверенности, что она не будет через несколько дней опровергнута нашими же официальными органами, как это было с заявлением В.А. Зорина в ООН перед карибским кризисом.
Особое место в работе аппарата ВАТ занимала подготовка к визитам наших кораблей в Швецию, обмену делегациями, эскадрильями ВВС, спортивными командами.
С 1 по 5 июня 1962 года в Стокгольме пребывал с визитом отряд советских кораблей под командованием контр-адмирала П.П. Куликова в составе плавбазы подлодок «Виктор Котельников» и трех дизельных субмарин. Подготовка к этому пятидневному визиту заняла несколько месяцев. Составлялась и согласовывалась в двух инстанциях подробная программа с указанием всех деталей - от встречи отряда у Альмагрундского маяка до проводов шведскими эсминцами при убытии наших кораблей домой.
Программа, помимо массы визитов к шведским военным и гражданским властям, включала обширный перечень культурно-массовых мероприятий, т. к. с базой прибывал ансамбль песни и пляски Краснознаменного Балтийского флота. И здесь не обошлось без досадных мелочей, вызванных, очевидно, незнанием в Центре местной обстановки и нежеланием прислушаться к советам низовых исполнителей. Было запрещено проведение пресс-конференции со шведскими журналистами. Не ясно, почему на кораблях, открытых в течение нескольких дней для доступа местного населения, нельзя было встретить местных «гангстеров пера» и попытаться несколько нейтрализовать их антисоветский пыл советской водкой и икрой. Нам было ясно, что этот запрет будет иметь своим последствием поток антисоветской клеветы во всех местных газетах в течение всего визита. В этом случае чернилось бы все подряд - от раскраски бортов кораблей до внешнего вида моряков. В соответствии с мудрыми указаниями пресс-конференция не проводилась, она была заменена встречей с деятелями культуры, охотно санкционированной Центром, на которой были почти одни корреспонденты. Пресс-конференция под псевдонимом прошла блестяще. Командир плавбазы капитан 2 ранга Преображенский мастерски, остроумно, с морским шиком отвечал на многочисленные вопросы журналистов, выступая одновременно в роли хлебосольного хозяина. Результаты не преминули сказаться. Даже реакционные газеты писали о наших моряках в довольно лояльных тонах.
Шведских моряков несколько удивляло чрезмерно большое количество старших офицеров, прибывших на кораблях. Одних капитанов 1 ранга было около 10 человек, в их числе был и корреспондент газеты «Красная звезда». Такого количества крупных чинов у шведов с избытком хватило бы на комплектование военно-морского командования. Кораблем же такого класса, как «Виктор Котельников», у них командовал бы офицер в звании, соответствующем нашему капитану 3 ранга. Понятно, что стремление попасть в заграничное плавание было велико у многих старших офицеров флота, но они могли бы иметь хотя бы на время визита более скромные звания.
