Ознакомительная версия.
Белый террор, кстати, не вымысел коммунистов. Это историческая реальность. Его жертвами стали тысячи и тысячи безвинных людей, не только большевиков, но и обычных рабочих и крестьян. Однако жестокость одной воюющей стороны никак не может оправдывать ответную, тем более удесятеренную, жестокость другой. В данном случае в массовых репрессиях вообще не было необходимости, поскольку оба покушавшихся – и Каннегисер, и Каплан – были схвачены по горячим следам, на месте преступления. При правильно проведенном следствии вполне можно было разобраться: либо это акты экзальтированных одиночек, либо за ними стояли конкретные контрреволюционные организации. Увы! По сей день оба покушения остаются не расследованными до конца – слишком многое упущено…
В те страшные недели осени восемнадцатого года в числе расстрелянных были и настоящие контрреволюционеры и заговорщики, но основная масса жертв была казнена без малейших к тому оснований, по пресловутому классовому признаку. Иначе говоря, в вину ставились не действительно совершенные преступления, но сам по себе факт рождения в семье, принадлежавшей до революции к привилегированному классу или сословию.
Но еще более ужасно другое – репрессии восемнадцатого стали предвестником, «моделью» во сто крат более страшного, уже куда более массового большого террора образца 1937 года, жертвами которого были уже не только реальные и мифические «враги народа», но и сам народ, в том числе и те искренние идеалисты от революции, что свято верили в ее великие цели, в построение солнечного и счастливого социалистического будущего.
…Рассказывая Рейли об обстановке в Петрограде, Грамматиков рвал какие-то бумаги, рвал и тут же сжигал клочки.
– Вам не следует возвращаться к Елене Михайловне, – предупредил он.
– Я осведомлю кое-кого о случившемся, – ответил Рейли, – и немедленно отправлюсь в Москву. Главные события развернутся там.
Еще с вечера Рейли договорился с капитаном Кроми о встрече в ресторане Балкова. В условленное время капитан не пришел. В отдельном кабинете ресторана Рейли прождал еще полчаса. Кроми не появился. Тогда Рейли решил покинуть ресторан и пройти мимо английского посольства, чтобы убедиться, что там все в порядке.
Подойдя к знакомому зданию на Дворцовой набережной, Рейли увидел толпу зевак и отряд красноармейцев. Стоял грузовик. Рядом на тротуаре лежали тела двух убитых чекистов – Шейнкмана и Янсона.
Кто-то тронул Рейли за рукав. Оглянувшись, узнал случайно знакомого красноармейца.
– Здравствуйте, товарищ Рейлинский. Вот как неудачно получилось… Отстреливался, гад. Вон он лежит…
На лестнице, у двери, лежал Кроми. В чем, в чем, но в личной храбрости боевому офицеру, кавалеру многих орденов было не отказать.
Дело в том, что, располагая реальными данными об участии иностранных дипломатов и Рейли в контрреволюционном заговоре и ошибочно связывая его с терактами Каннегисера и Каплан, ЧК решила, пренебрегая нормами международного права, провести обыски в помещениях дипломатических представительств, прежде всего Великобритании и Франции, а также в квартире Локкарта в Москве.
Капитан Кроми, выполняя свой служебный и воинский долг, оказал вооруженное сопротивление и в ходе перестрелки был убит.
В такой обстановке Рейли не стоило и помышлять об установлении связи с питерскими заговорщиками.
Надо быстрее убираться из Петрограда. Здесь его знают слишком многие. Рейли направился на вокзал. Путь ему преградила красноармейская цепь. Отступать было поздно. С независимым видом он подошел к проверявшему документы и показал свой пропуск. На удивление, его тут же пропустили.
В Клину Рейли купил свежую газету. Развернул, пробежал глазами по заголовкам, и ему стало не по себе: арестован Локкарт, арестован Александр Фриде. В газетном сообщении мелькали фамилии и других людей, с которыми Рейли не был знаком, но о которых слышал.
Визитная карточка с московским адресом, так неосторожно оставленная им в Питере на столе Елены Михайловны и подобранная Берзиным, свое дело сделала. Чекисты устроили засаду на квартире Елизаветы Оттен в Шереметьевском переулке. Там была задержана Мария Фриде, которая принесла Рейли, не зная, что он в отъезде, пакет от брата. В пакете содержались совершенно секретные данные о формировании дивизии Красной армии в Воронеже, о графике работы Тульского оружейного завода, о количестве патронов, выпускаемых им в месяц, и много другой ценной информации. От Марии ниточка потянулась к ее брату.
Всего было сразу арестовано около тридцати человек, из которых примерно половина после проверки была отпущена по недостаточности прямых улик. Анри Вертамон и Ксенофонт Каламатиано успели скрыться. При обыске в их квартирах было обнаружено множество вещественных доказательств их шпионской и диверсионной деятельности. В тайнике у Вертамона, к примеру, нашли почти полпуда пироксилина, несколько десятков капсюлей от динамитных шашек, шифровальные таблицы и секретную карту Генерального штаба.
«…Сообщение потрясло, словно взрыв. Значит, операция провалилась. И все из-за покушения мальчишки Каннегисера, своей нелепой стрельбой в Урицкого сорвавшего заговор против советского правительства. Вероятно, в ЧК уже есть сведения и о нем, и о его связях. Хорошо еще, что вовремя я уехал из Петрограда. Там наверняка бы поймали», – так думал Сидней.
Резкая команда вывела Рейли из оцепенения. На перроне показались красноармейцы. Рейли юркнул обратно в вагон. «Проверка документов. Что же делать?» Оставаться в вагоне опасно. Неужели конец? Поднялась злость на самого себя. Так глупо попасться. Мозг лихорадочно работал, пытаясь найти решение. Проверка шла одновременно с обоих концов состава. Есть еще время подумать, пока комиссары дойдут до его вагона.
Рейли вышел в тамбур, открыл наружную дверь, огляделся по сторонам. У переднего и заднего вагонов часовых не было, они уже подошли ближе. Мелькнула мысль: а если под вагон? Рейли скользнул на подножку и метнулся вниз. Незамеченным прополз до хвоста состава. Оттуда рывком – к пакгаузу. И вот он уже укрыт кирпичной стеной от красноармейцев. Покинув территорию станции, наконец почувствовал себя на свободе. Надо срочно перебираться в Москву. Там он найдет убежище, верные люди еще остались.
Под ногами Рейли горело. После убийства Урицкого и ранения Ленина ЧК предпринимала самые энергичные меры. Кроме рядовых заговорщиков был задержан наконец Каламатиано. Москву прочесывали частым гребнем.
Какое-то время Рейли слонялся по городу. Остановился у витрины магазина, потом у газетной тумбы, чтобы перевести дух. У него не было больше в запасе конспиративных квартир. Самые надежные – в Шереметьевском переулке и снятая Ольгой Старжевской – провалены. Опыт подсказывал: в них – засады. Почему? Размышляя об этом, он пришел к выводу, что, очевидно, потерял осторожность Фриде. Он не знал, какую роль в раскрытии заговора сыграл Берзин. Это благодаря ему была взята под наблюдение квартира Оттен, там взяли с поличным Марию Фриде, потом ее брата, далее чекисты вышли на помощника американского торгового атташе Каламатиано и резидента французской разведки Вертамона. В общей сложности в руки ЧК попало, как сообщили «Известия» 17 октября 1918 года, свыше 60 агентов.
Ознакомительная версия.
