В это же примерно время складываются взгляды Гитлера на архитектуру. Одним из его прожектов, занимавшим значительную часть его свободного времени, стала разработка плана переустройства Линца. Сосед Гитлера по комнате Кубичек вспоминает, что это превратилось для Адольфа в идею фикс. «Он настолько запутал меня, что я часто не мог отличить, говорит ли он о реальном доме, или речь идет о здании, которое должно быть построено. Для него же это не имело никакого значения». Гитлер, буквально не останавливаясь, заваливая бумагами и чертежами все горизонтальные поверхности в комнате, рисовал здания, здания, здания. Все как одно – в неоклассическом стиле – гигантские, циклопические сооружения с колоннадами и портиками. «Почему всегда самое большое? – объяснял он свое пристрастие к титаническим формам. – Я делаю это затем, чтобы вернуть каждому отдельному немцу чувство собственного достоинства». На этом пристрастии к циклопизму он спустя годы сойдется с архитектором Альбертом Шпеером. Еще позже, уже в Ставке в Вольфшанце, он говорил соратникам по партии еще и о том, что циклопические строения должны оставить, в случае, если Германия падет, достойную память для потомков – соответствующего размера руины, будящие воображение и заставляющие восхищаться величием предков.
В своих воспоминаниях Шпеер очень много места отводит описанию градостроительных планов, которые он составлял совместно с фюрером. Это далеко не случайно: именно благодаря архитектурным пристрастиям Гитлера обычный архитектор сделал головокружительную карьеру, став в итоге одним из самых могущественных людей в рейхе. В своих мемуарах Шпеер разрывается между двумя основными идеями: с одной стороны, ему необходимо откреститься от бывшего шефа, с другой – показать, что злодейская сущность Третьего рейха была на первый взгляд не столь очевидна. Поэтому и в описании архитектурных талантов Гитлера у него проскакивает известная двойственность: с одной стороны, он характеризует проекты как «скучные» и «безумные», с другой – расписывает их с определенным воодушевлением. К примеру, проект одного из новых зданий в центре Берлина:
«При осмотрах моих берлинских макетов Гитлера прямо-таки магнетически притягивал один участок плана: будущая центральная точка всей Империи, которая призвана будет на столетия вперед служить воплощением могущества, завоеванного в гитлеровскую эпоху. Как резиденция французских королей с градостроительной точки зрения охватывает Елисейские поля, так же должны были неизменно находиться в поле зрения с любого конца Великолепной улицы те сгруппированные вместе сооружения, которые Гитлер хотел бы как олицетворение своей политической деятельности иметь непосредственно около себя. (…)
Постройки, которым предстояло обрамлять будущую Адольф Гитлер-плац, затмевались величественным Дворцом с куполом, который по объему должен был быть в пятьдесят раз больше, чем здание, запроектированное для народного представительства. Как если бы Гитлер хотел тем самым наглядно в пропорциях продемонстрировать всю несущественность последнего.
Решение приступить к разработке строительной документации Дворца с куполом было принято им уже летом 1936 г. В день его рождения, 20 апреля 1937 г. я представил ему общий план, чертежи, изображение поперечных сечений, первый макет. Он воодушевился, упрекнул только, что я снабдил планы надписью «Разработано по замыслу фюрера» – ведь архитектором выступаю я, и мой вклад в создание этого сооружения куда значительнее, чем его эскиз-замысел 1925 г. Но эта формула осталась, Гитлер, по видимому, с удовлетворением воспринял мой отказ претендовать на авторство. Затем были изготовлены макеты фрагментов, а в 1939 г. уже и очень детализированный макет всего дворца почти в три метра и макеты интерьеров. У них можно было вытащить дно и на уровне глаз прочувствовать будущее впечатление. Во время своих частых визитов Гитлер никогда не упускал случая подольше постоять у этих обоих макетов, впадая в своего рода мечтательный транс. Что полутора десятилетиями ранее представлялось ему и его соратникам полетом взвинченной фантазии, он мог теперь с триумфом предъявить всему миру: «Кто бы мог подумать тогда, что это будет когда-то построено!».
Величайшее из всех ранее когда-либо задуманных зданий для собраний состояло из единственного помещения, способного вместить одновременно от 15 до 18 тысяч стоящих участников. По существу речь шла, несмотря на сдержанное отношение Гитлера к мистическим настроениям Гиммлера и Розенберга, о культовом сооружении, которое в течение последующих столетий, в силу традиции и духовного почтения, должно было приобрести примерно такое же значение, как собор святого Петра в Риме для католического христианства. Не будь этой культовой подоплеки, расходы на возведение и роскошь этого главного для Гитлера здания были бы бессмысленны и непонятны.
Круглый внутренний зал был по своему сечению трудновообразим – в 250 м. На высоте в 220 м можно было бы видеть завершение колоссального свода, начинавшего свой легкий параболический взлет на высоте 98 м от пола. Прообразом для нас в известной мере служил римский пантеон. Берлинский купол должен был также сохранить в своей вершине круглое отверстие для света; уже только оно имело бы поперечник в 46 м и тем самым превосходило бы размеры всего купола пантеона (43 м) и собора Петра (44 м). Кубатура зала должна была бы быть в 17 раз больше объема собора Петра. (…)
Снаружи купол напоминал бы зеленую гору высотой в 230 м, так как его должны были покрыть патинированные медные плиты. На вершине ее предполагался застекленный фонарь из максимально легкой металлоконструкции. На фонаре восседал на свастике орел. (…) Внешний общий объем этого сооружения превышал 120 млн кубических метров. Вашингтонский Капитолий просто затерялся бы в таком объеме. Настоящая инфляция цифр и величин.
Но Дворец для собраний отнюдь не был безумным замыслом без шансов на осуществление. Для нашего Дворца для собраний и для прочих построек, долженствовавших образовывать будущую площадь Адольфа Гитлера, были еще до 1939 г. снесены бессчетные мешавшие старые постройки вокруг рейхстага, а также проведены геологические исследования стройплощадки, выполнены детально проработанные эскизы, построены макеты отдельных фрагментов в натуральную величину. Как и все остальные постройки Великолепной улицы, строительство Дворца для собраний должно было завершиться через одиннадцать лет, в 1950 г. Поскольку для Дворца планировались самые длительные сроки строительства, торжественная закладка первого камня намечена на 1940 г.
С точки зрения технической не составляло проблемы возвести безопорное перекрытие над помещением в 250 м в поперечнике. Мостостроители 30-х гг. без труда освоили возведение сходных, статически безупречных конструкций из стали и железобетона. Ведущие немецкие специалисты рассчитали даже, что перекрываемое пространство могло бы иметь и более массивный купол. (…)
