Ознакомительная версия.
Именно слонами было принято защищать самые слабые участки боевого строя, где пехота и кавалерия не могли быть столь же эффективны. В данном случае слоны играли роль неких «пушек» и даже орудийных «батарей», когда их было несколько штук. Характерно, что в греко-македонских армиях, а вернее, эллинистических войсках диадохов Александра Македонского и их потомков, слонов в основном выстраивали в одну линию либо перед всем фронтом, либо перед центром, либо перед флангами, причем на равном расстоянии друг от друга, примерно в 30 м (вернее, 30,83 м). Впрочем, зачастую все зависело от численности «слоновьего корпуса» и протяженности фронта либо его части, которую надлежало прикрыть слонами. При этом слонов выстраивали на расстоянии от пехоты и кавалерии не менее чем в 60 м, чтобы в случае отражения врагом слоновьей атаки было пространство, где их можно было бы снова собрать и, не смешав свои собственные боевые порядки, отвести их в тылы или снова бросить в атаку.
Иногда, когда слонов было очень много и не представлялось возможным всех их равномерно рассредоточить вдоль всего строя в одну линию, тогда из них могли образовывать некий стратегический резерв на случай критической ситуации в ходе боя и ими могли «затыкать» брешь либо останавливать прорыв вражеской кавалерии. Но такие случаи были крайне редки, если были вообще.
Если слонов было мало, то их, наоборот, старались всячески беречь на случай необходимости ошеломляющего эффекта от их внезапного появления на поле боя.
Когда слонов хотели использовать в качестве своего рода «живого» щита против вражеской конницы, то их размещали на флангах впереди (либо по бокам) своей собственной кавалерии. Причем четвероногих гигантов ставили полумесяцем, чья выступающая сторона обязательно смотрела на врага, а края отодвигались назад. Так поступали, чтобы, с одной стороны, не быть слишком близко к своей кавалерии и не пугать ее лошадей, а с другой – не быть слишком далеко от своих остальных родов войск и не оказаться от них отрезанными стремительным броском неприятеля. При данном построении лучники, пращники и дротикометатели обязательно стояли в интервалах между слонами, чтобы своим «огнем» сдерживать атаки вражеской кавалерии и наносить ей урон, но самим не подвергаясь при этом потерям, будучи под защитой слонов. Под их прикрытием они порой могли выдвигаться на выгодные боевые позиции. Столь же успешно они могли сражаться под слоновьим прикрытием с легковооруженной пехотой врага. Если слонов ставили сбоку от фланговой кавалерии, то они сами могли нападать на фланги неприятельской пехоты либо схлестнуться в противоборстве с вражескими слонами, тоже размещенными на крыльях своего боевого порядка. Когда какая-либо из сторон брала верх, то тут же противная сторона бросала в атаку свою конницу, чтобы развить успех, пока неприятельская элефантерия откатывается в тыл.
Иногда, когда слонов было очень немного, они могли играть роль «живых» бастионов, о которые на поле боя должны были разбиваться вражеские атаки. Тогда слонам обязательно придавали большие отряды поддержки из тяжелой пехоты и кавалерии.
Против плотного слоя вражеской тяжелой пехоты слонов бросали, лишь когда их было очень много, и тогда натиск целого стада из нескольких десятков четвероногих гигантов – огромной слоновьей массы – было остановить очень трудно. Когда слоны играли роль тарана вражеского строя, то сзади их поддерживала тяжелая пехота, но шла она на дистанции и, скорее всего, с интервалами, чтобы было куда пропустить отраженных врагом животных и в панике кинувшихся назад. Точно так же поступала и вражеская тяжелая пехота, которая не стояла сплошным фронтом. Скорее всего, она имела интервалы, чтобы пропустить бегущих на них слонов либо во время расступалась перед «живыми танками».
Правда, в этом случае требовалась очень высокая выучка и психологическая стойкость пехотинцев и четкое ими командование, что в суматохе боя было выполнить очень сложно, порой чуть ли не невозможно. Лучше всего это удавалось вымуштрованным римским легионерам, да и то не «с первого захода» и не всегда.
Долгое время было принято считать, что четвероногим гигантам присуща психическая неустойчивость и во время сражения они могут быть легко напуганы и броситься на своих же солдат. В результате у современных ученых сложилось предвзятое отношение к этому роду войск. На самом деле, чтобы научиться отражать атаку чудовищно сильных четвероногих гигантов, нужно было придумать эффективные способы противоборства, тем более что одно только уже появление слонов на поле боя так или иначе на многих солдат оказывало сильнейший психологический эффект. Рассказывали, что против слонов были очень эффективны горящие метательные снаряды. Возможно, оно и так, но едва ли это было возможно в открытом бою, где у воинов, находящихся в гуще схватки, вряд ли была возможность зажечь стрелу?! Другое дело обстреливать животное из-за укрепления.
Зато другой способ – «ежи» или три склепанных друг с другом металлических шипа таким образом, что как бы «ежик» ни упал, одна из его «иголок» всегда «смотрела» наверх. Тем самым именно это средство могло быть одним из самых успешных в борьбе с наступающими четвероногими гигантами. Точно такой же эффект могли приносить доски со специально вбитыми в них огромными гвоздями или острыми шипами. Имя их разработчика осталось истории неизвестно. Возможно, это случилось еще во времена Александра Македонского. Правда, и те и другие еще надо было умело «рассыпать» на пути следования слонов, причем непосредственно перед их атакой, т. е. прямо под «гусеницы» «четвероногой бронетехники». Иначе эти «примочки» не успели бы «сработать»: враг постарался бы убрать их с пути «катящихся в атаку живых танков». И хотя последние считались весьма эффективными, но их применение все же грозило значительными потерями среди пехотинцев, отчаянно кидавших смертоносные доски под ноги гигантам, чьи могучие хоботы ловко хватали их, ломали им ребра, душили либо просто с силой бросали оземь… на те же самые доски!
Правда, специально подготовленные бойцы ухитрялись подкрадываться к слонам вплотную, стремясь поразить их копьем в брюхо либо подрубить им серповидным мечом или боевым топором с длинной рукояткой сухожилия под коленями колонноподобных ног, самые чувствительные части тела животных. Напомним еще раз, что ноги у слонов всегда сильно перегружены, и любые повреждения быстро выводили их из строя: в отличие от других животных, слон не только не может передвигаться на трех ногах, но даже долго стоять, если одна нога серьезно ранена. Но и подобные «трюки» чаще всего заканчивались смертью его исполнителя: разъяренное от боли животное успевало отомстить обидчику с помощью смертоносного хобота. Тем более что, как уже говорилось выше, отрубить нависающий сверху хобот из упругой и твердой кожи (своего рода кожаный панцирь!) ударом снизу – задача почти непосильная, требовавшая исключительной физической силы, невероятной ловкости, особой сноровки, очень острого меча и, что самое главное… отчаянной храбрости.
Ознакомительная версия.
