Веревки, которыми связан тюк, перерезается, и он уходят внутрь пресса. Огромные железные челюсти монстра судорожно сжимаются, перекатывая его под языком, словно вкусное лакомство. Затем веревки снова затянуты и завязаны, и упакованный тюк выкатывается, чтобы освободить место для другого — всего за пятьдесят секунд. Он весит пятьсот фунтов, но рабочие захватывают его со всех сторон своими железными крючками и перебрасывают дальше, словно школьники, играющие в мяч. Суперинтендант сообщил мне, что прошлой зимой они спрессовали более сорока тысяч тюков.
Мятежники, со своей врожденной склонностью к захвату пустых фортов и доверху полных казначейств, захватили монетный двор Соединенных Штатов, в котором хранилось 300 000 долларов, а также Национальные казармы, в который в то время находился только один сержант. Во время посещения с группой других джентльменов места исторической битвы Джексона, в четырех милях от города, я бросил беглый взгляд на высокое и мрачное здание монетного двора и около часа провел в длинной, невысоких, белых и отделанных большим количеством открытых террас расположенных у реки казармах.
Над штабом реяла «Одинокая Звезда» Луизианы. Гарнизон состоял из 120-ти только что призванных солдат армии штата. Трое из недавно уволившихся из федеральной армии офицеров пригласили нас в свою комнату, чтобы за бурбоном и сигарами обсудить политические дела. Поскольку все присутствующие были оптимистичными и бескомпромиссными мятежниками, разговор был односторонним и неинтересным.
Далее мы поехали по берегу реки, вдоль почти бесконечных рядов кораблей и пароходов. Торговая активность Нового Орлеана была значительно более интенсивной, чем у любого другого американского города, разве что за исключением Нью-Йорка. Казалось, это соответствует картине, написанной выдающимся оратором Прентиссом, о будущих годах, «когда этот Город-Полумесяц [20] станет полностью золотым». Длинные причалы ломились от огромного количества товаров с запада, тюков хлопка и сахара, он отделен от берега целым частоколом из мачт сотен пришвартованных к нему судов. На некоторых из них были трехполосные и семизвездные флаги «Южной конфедерации», множество с флагами других стран, а также несколько со «Звездами и Полосами».
Вскоре мы очутились в старом квартале креолов [21]. Эти совершенно необычные люди — очень большой элемент населения — гораздо более естественны для прошедших эпох или другой земле, и, к сожалению, в девятнадцатом веке они никак не совмещаются с Америкой. Они редко улучшают или продают свои жилища, позволяют старым заборам и штакетникам все также оставаться вокруг их ветхих, довольствуются малым и редко посещают современные кварталы. Говорят, что самые старые из них всю свою жизнь прожили в Новом Орлеане и никогда дальше Кэнэл-Стрит не выходили! Многие из них были в Париже, но совершенно не знают Вашингтона, Нью-Йорка, Филадельфии и других северных городов. Они набожные католики, внезапны и быстры в ссоре, и дуэль до сих пор является их любимым развлечением.
Мы остановились у старого испанского дома — находящегося в самом центре густой рощи — и являющимся штаб-квартирой генерала Джексона, мы видели верхнее окно, из которого, стоя с бокалом в руке, он видел приближение врага. Дом не пустует, и он испещрен следами от пушечных ядер, которыми его пытались выбить оттуда. Как и его городская квартира — большой кирпичный дом на Ройял-Стрит 106 — он никак не изменился внешне после того исторического 8-го января.
Пройдя вдоль реки еще несколько сот ярдов, мы достигли поля битвы, где в 1815 году 4 000 неопытных, неорганизованных, плохо вооруженных новобранцев одолели 12 000 ветеранов — но американцы потеряли всего 5 человек, а британцы — 700 [22]. Эта огромная разница объясняется защищенным положением одной стороны за брустверами и ужасной открытостью другой, во время ее марша растянутыми на полмили сплошными колоннами по чистому полю, без всякой защиты за холмом или деревьями. Ужасное поле, на котором Великий Жнец собрал кровавый урожай!
В миле от реки находится болото. Джексон вырыл канал между ними, выбрасывая землю для сооружения бруствера с одной стороны, и направив по этому каналу воду из Миссисипи. Англичане панически боялись болота, они считали, что, попытавшись пройти через него, они все в нем и утонут. И поэтому, со всей своей непоколебимой саксонской отвагой они двинулись вперед — прямо в пасть разрушительного огня укрывшихся за бруствером американцев, и это сражение стало резней, а не битвой.
Рыхлая земля бруствера (общепринятое мнение, что тут были использованы тюки хлопка — миф) без всякого ущерба поглощала попадавшие в нее ядра. Там это было впервые продемонстрировано и доказано, а потом еще и во время Крымской войны и Американского Восстания — превосходство земли перед кирпичом и камнем. Самая твердая кладка рано или поздно будет разрушена и сметена, но снаряды и ядра никак не могут существенно повредить земляным укреплениям.
Армия Джексона была истинным воплощением армии оборванцев Фальстафа. В ее состав входили жители глухих лесов Кентукки, священники из Нового Орлеана, юристы, торговцы и клерки, пираты и преступники — только что выпущенные из тюрем, чтобы помочь в обороне — много негров — свободных и рабов и свободно присоединившаяся к армии совершенно неописуемая городская чернь, выделявшаяся главным образом благодаря своим лохмотьям и, казалось, от их развевающегося на ветру «дырявого рубища» веяло пожеланием «вечного мира» стоящему перед ними врагу.
Джуда Торо, выдающийся новоорлеанский торговец, доставлявший войскам боеприпасы, был поражен пушечным ядром, которое вырвало огромный кусок его плоти, но, несмотря на это тяжелое ранение, он прожил много лет, и оставил о себе добрую память как филантроп и общественный деятель. Партон рассказывает о юном американце, который во время битвы решил закурить сигару, а подняв голову, увидел, что человек, стоявший позади него, был разорван на куски, а его мозги оказались рассеяны по всему брустверу.
Более половины армии Джексона состояло из негров, которые в основном работали на лопате, но некоторые из их батальонов были вооружены, и в присутствии всей армии Джексон поблагодарил их за их храбрость. И в каждую годовщину прошедшей битвы выживших негров всегда оказывалось больше, чем других — настолько, что это возбуждало подозрение — а не мошенники ли они?
Свободное цветное население в то время, когда я был в Новом Орлеане, являлось очень своеобразной особенностью Нового Орлеана. В основном это были выходцы из Сан-Доминго, они держались в стороне от других чернокожих, имели много рабов и были самыми строгими хозяевами. Частенько их дочери воспитывались в Париже, выходили замуж за белых, и в некоторых случаях следы их негритянского происхождения почти полностью отсутствовали. Это, однако, не было характерной их особенностью. На Юге очень редко можно было встретить человека с чисто африканской родословной. Примесь белой крови обнаруживается почти всегда.
Наша компания обладала бесценным чичероне в лице судьи Александра Уокера, автора книги «Джексон и Новый Орлеана», самой ярким и интересным трудом об этой битве, ее причинах и результатах, весьма поспособствовавшей пониманию американской истории. Он неутомимо трудился во всех официальных архивах и встречался с участниками событий. Он показывал нам позиции, указал место, где погиб Пакенхем, и в своем рассказе в значительной степени использовал свой богатейший фонд разных фактов, рассказов и личных воспоминаний.
Теперь поле битвы обозначено простым, незавершенным и возведенным на грубом каменном фундаменте валом из миссурийского известняка. Его строительство было начато легислатурой штата, но потом фонд исчерпался и работа прекратилась. Теперь здесь обрамленный дренажными канавами участок хлопковой плантации, и уже нет никаких следов состоявшейся тут битвы, за исключением все еще видимой линии старого канала, изредка встречающихся небольших прудов, по берегам которых растут тростник, ивы и вечнозеленые дубы.
