На основании описаний свидетелей был составлен словесный портрет подозреваемого: блондин, правильные черты лица, без усов и бороды, лицо загорелое, рост средний, одетый в костюм тёмного цвета.
Попытка преследования подозреваемого вышеназванными свидетелями не увенчалась успехом, поскольку неизвестный начал отстреливаться из револьвера.
Полицейские постовые Станислав Багынски и Владислав Обребски показали, что они начали преследовать неизвестного преступника на ул. Коперника, при этом преследуемый начал отстреливаться и ранил Обребски. После чего преступник на ул. Щигльон внезапно скрылся из их поля зрения.
Во время осмотра всех близлежащих домов в этом районе, в подъезде д. № 4 по ул. Окульник на площадке 4-го этажа был найден плащ, в котором, по свидетельству очевидцев убийства Перацкого, находился неизвестный преступник. В карманах плаща были найдены платный билет за вход в парк за 9-е число и сине-жёлтая кокарда, которую, как было хорошо известно полиции, носили украинские националисты в Западной Украине.
При осмотре места происшествия были найдены три гильзы и из мебели и стен извлечены 2 пули. Экспертизой установлено, что пули выстрелены из автоматического револьвера калибра 7,65 производства Испании и боеприпасы (патроны) имеют марку «Д.В.А.» и являются немецкого производства, не находящейся в свободной продаже на территории Польши.
Пуля, извлечённая из головы Перацкого, имела аналогичное проихождение.
Также на улице вблизи кафе был найдена летняя шляпа, песочного цвета, которую убийца потерял, убегая от преследования.
При осмотре брошенного подозреваемым пакета было установлено, что это — самодельная бомба. По заключению экспертов, бомба не взорвалась ввиду неразбития ампулы с азотной кислотой. Сила взрыва этой бомбы могла равняться 3–5 ручным гранатам.
И это была первая удача следствия, та ниточка, с которой началось успешное расследование уголовного дела. Этому поспособствовало то обстоятельство, что ранее, 14 июня 1934 г. полиция при проведении проверок лиц заподозренных в причастности к Организации украинских националистов (ОУН) в г. Кракове в доме у Ярослава Карпинца (29-ти лет) обнаружила подпольную химическую лабораторию.
В досье польской полиции Карпинец значился как украинский националист под псевдонимами: «Цыган», «Изидор».
Анализ изъятых у Карпинца материалов и устройств, показал, что именно с них была изготовлена, изъятая в Варшаве 18 июня, неразорвавшаяся бомба.
Сам Карпинец, отрицал свою причастность к изготовлению, каких либо взрывных устройств, утверждая, что лаборатория была ему нужна для научной работы.
Таким образом, на основании собранных на протяжении первого дня данных, полиция пришла к однозначному и обоснованному материалами уголовного дела выводу, что убийцу нужно искать среди членов ОУН», — констатирует В. Бровко.
«На протяжении двух последующих дней полиция не достигла большего прогресса в расследовании, но 18 июня 1934 г. в полицию добровольно явился Измаил Чернов, проживающий в ночлежном доме по ул. Вольской, 42 в Варшаве и дал показания о том, что 15 июня с ночлежного дома пропал неизвестный ему мужчина, вещи которого остались в его комнате.
Проведённой проверкой установлено, что неизвестный, о котором говорил Чернов, есть Влодзимеж Ольшанский, который прибыл в Варшаву 12 июня 1934 г. из Львова, о чём он предъявил хозяйке ночлежного дома свои документы.
Предъявленные полицией хозяйке ночлежного дома и жильцам, плащ и шляпа, брошенные неизвестным преступником, убившим Перацкого, были им опознаны как предметы принадлежащие Влодзимежу Ольшанскому. Описание личности сделанное этими свидетелями полностью совпали с описания очевидцев убийцы.
Срочной проверкой в Львове, было установлено, что там проживают два лица с такими данными, но оба хотя и состоят на учёте, как украинские националисты в момент убийства Перацкого достоверно находились в Львове.
В безуспешных поисках убийцы, полиция провела ещё 4 дня, когда 22 июня 1934 г. когда посланный в г. Гданьск в связи с убийством Перацкого, начальник следственной службы г. Львова Юзеф Будни установил появления в обществе Андрея Федины (32-х лет) видного функционера и резидента ОУН—УПА в этом городе, значившим в полиции как украинский националист под псевдонимами: «Моисей», «Сак», «Саковский», «Смок», и ранее неизвестного полиции украинца, плохо ориентирующегося в городе.
При этом оба, тщательно конспирировали все встречи между собой. После этого Федина и присоединившаяся к ним неизвестная женщина, проводили незнакомца на пароход, идущий в немецкий город Звинемюнде.
На основе полученной от Юзефа Будни информации, польская полиция, заподозрив в неизвестном, убийцу Перацкого, потребовала от немецкой полиции, немедленно задержать неизвестного.
По прибытии парохода, немецкой полицией с участием польского консула было установлено, что разыскиваемый есть подданный Польши — Евгений Скиба, но документы на его прибытие в Германию явились поддельными. По настоянию польской полиции Скиба был доставлен самолётом в Варшаву, где допрошен по делу об убийстве Перацкого. При этом Скиба отрицал всякую свою причастность к этому делу, заявляя так же, что он никогда ранее не был в Варшаве.
Но к этому времени полицией было достоверно на основе показаний свидетелей установлен, факт нахождения Скибы в доме Карпинца, где была изготовлена бомба.
Одновременно полиция также установила подлинное имя Скибы — Николай Лебедь, (24-х лет) член УВО с 1929 г. который значился в картотеках полиции под псевдонимами: «Чорт», «Игорь», «Максим Рубан», «Ярополк» и который уже находится в розыске на вооружённое нападение на почту в Городку Ягелонском 30 ноября 1932 г.
Получив в своё распоряжение такого важного подозреваемого, полиция правильно сконцентрировала основное своё внимание на проверке Лебедя к причастности к убийству Перацкого.
Эти усилия дали свой результат, и уже 4 июля 1934 г. в Варшаве, была найдена квартира, которую Лебедь снимал с 15 мая под именем Сварычевского и которую бросил 16 июня 1934 г., оставив там часть своих вещей. Хозяйка квартиры опознала Лебедя как Сварычевского, тогда же в поле зрения полиции попала и некая Ванда Квецинская. «невеста» Сварычевского, как он представил её хозяйке квартиры. Для неё Лебедь нанял другую квартиру, на ул. Служевской, 3. Поиск этой женщины не дал результатов, поскольку фамилия была вымышлена.
Допрошенный с учётом собранных доказательств, подозреваемый Лебедь признал своё участие в вооружённом нападении на почту и факты проживания с «невестой» в Варшаве. Но при этом отрицал всякую причастность к убийству Перацкого и отказался назвать свою невесту.
