на палубу буксирной линии, до сих пор висевший, как ему и полагалось, со слабиной, вступил в работу, принимая на себя непосильную роль буксирного уса.
Его хватило секунд на сорок. Но когда он в свою очередь лопнул, нос АС уже вкатывался в ворота порта.
Тут к нам подбежал расторопный «Кембрий», а за ним лебедями подплыли военные буксиры.
Мастер АС облегченно перевел дух.
С тех пор все же довелось не раз и не два быть на краю возможного. И я твердо верю, что умелым и упорным даже в самой тяжелой обстановке Господь милостиво предоставляет последний шанс.
А наше дело — не упустить его.
Повседневная двухчасовая
Нас из дома зовут по тревоге,
А вокруг — непогода и тьма,
И тяжелые наши дороги
Заметают снега и шторма.
Огона уползают с бетона,
Мы поспешно уходим в моря,
Где сидят на камнях, или тонут,
Или, может быть даже, горят…
«Девяносто четвертый причал»
Мы живем в состоянии повседневной двухчасовой готовности.
Это значит, что с получением сигнала аварийной тревоги мы должны не более, чем через два часа отдать концы и выйти на спасение.
Кроме повседневной двухчасовой для спасателей придуманы еще два вида готовности — повышенная и немедленная. Последняя любому понятна: получил сигнал бедствия — и сразу форсированным ходом беги спасать.
Повышенная готовность вводится в предвкушении тревожных событий или для дежурных спасателей. Обычно это получасовая готовность для буксиров-спасателей и десяти-пятнадцатиминутная — для спасательных катеров и водолазных ботов. Она определяется временем, необходимым для прогрева главных двигателей и вояжа гонцов в Автово «на уголок» прикупить свежего хлеба и водки — продуктов, которые, как известно, не могут храниться долго.
Аварийные тревоги могут позвать нас в любое время дня и ночи, летом и зимой, в непогоду и в прекрасный день. Часто тревоги выдергивают нас из круга близких в праздничный день или накануне.
Было время — так сложились обстоятельства — что три новогодних праздника подряд мы встречали на спасательных операциях, причем все три года практически в одном и том же составе. В последний раз мы решили, что это становится уже хреновой традицией, которую надо ломать.
Сказано — сделано. Если потом случалось встретить Новый год на спасении, это были разовые проколы.
Вообще-то я думаю, что каждому неленивому и любопытному человеку стоит разок встретить Новый год в море. Увидеть, как дышит и топорщится ежом наряженная елка на крутой декабрьской волне. На суше такую живую елку можно видеть разве только при хорошем землетрясении.
Много праздников не было отгуляно как следует.
В марте восемьдесят первого года большой компанией мы завершили лыжный пробег из Царского Села в Лигово. Предвкушая добрую застолицу, с гомоном и стуком лыжного снаряжения мы уже поднимались по лестнице. На шум выглянули домашние и сообщили, что звонил отрядный диспетчер. У Мощного вылетел на банку «Пионер Москвы». Спасатель у 94-го причала ждет только меня.
Не хватает сил и красок, чтобы описать всю благодать, ожидавшую нас на белой скатерти. Но я успел только невпопад хватить кружку горячего компота — ужасная мерзость после двадцатисемикилометрового пробега — и полетел на причал.
Не забуду и Святки, проведенные на «Гермесе», когда мы надолго застряли во льдах, буксируя спасенное немецкое судно.
Крещенским вечерком в каюте водолазов мы уже приняли по чарке и готовились приступить к чаю. Чайник закипел.
Легендарный Заборщиков в недобрый миг решил глянуть время. Браслет неожиданно расстегнулся. Часы упали на крышку чайника. Подлая крышка перевернулась, не сходя с места, и часы транзитом проследовали в кипяток.
Воцарилась могильная тишина. Быстро выудили часы из чайника, обтерли, присмотрелись — идут!
И тут запоздалый шквал хохота качнул «Гермес».
Помню Пасху девяносто девятого года на танкере «Эктурус» среди басурман. Аварийная партия собралась в отведенной ей каюте вокруг дареной бутылки водки и банки маринованных огурчиков. Бог послал! А могло и ничего не быть — не дома.
Сколько дней рождения было встречено с боевыми друзьями на операциях!
В 1984 году «Нефтегаз-11» выскочил на камни у Сескара из-за бестолочи блатного перегонного экипажа. Штормовой ветер и трехметровая волна затрудняли работу, а камни, щедро рассыпанные вокруг АС, не прощали малейшей неосторожности спасателям.
Мы получили пять пробоин в днище. Из донных танков море выдавливало солярку в жилые помещения нижней палубы. Экипаж спасателя разделился пополам: одна часть его боролась за собственную живучесть, другая продолжала попытки завести буксирную линию на АС.
Тут получил пробоину спасатель ДКБФ «Нептун». У него вода поперла в МО, и «Плутон» срочно потащил его от греха в базу. Мы остались одни около АС. Часам к пяти утра наши отчаянные попытки увенчались заслуженным успехом. Мы сняли беднягу с камней, завели в укрытие за остров. Потом высадили на него аварийную партию, которой, как обычно, командовал я, грешный. Откачали воду из затопленных отсеков, заделали шестнадцать мест водотечности.
Подошел «Эпрон», взял АС на буксир. А я взял в долг у Мастера бутылку водки.
В отведенной мне каюте аварийная партия отметила мой день рождения. Характерная подробность: народ настолько вымотался, что шестеро здоровенных отборных мужиков захмелели с одной литровой бутылки «столичной»
Моя любимая понимает специфику жанра и многое прощает мне. Но я сам не могу простить себе, что в ее юбилей не был рядом с ней по
