Эта тема с учетом цензурных соображений дискутировалась советской интеллигенцией с 50-х гг. Достаточно вспомнить о нашумевшем и ходившем в списках письме публициста Э. Генри писателю И.Г. Эренбургу, посвященном проблеме сомнительной выгоды для страны советско-германского договора 1939 г. Горбачевская гласность позволила писать уже открыто о том, что вынужденно умалчивалось в хрущевско-брежневские времена. Позволю себе привести отрывки из своей статьи "Звездный час Иосифа Сталина", опубликованной в 1990 г.:
"Итак, к лету 1939 года Сталин завершил контрреформацию в стране: настала пора уделить главное внимание внешним целям... До 1939 года задачей его внешней политики было налаживание нормальных, желательно дружественных отношений с Англией и Францией. Нужно было отвлечь их от непростых, часто "негуманных", выражаясь языком либералов, процессов централизации государства... Но ничего бы не получилось, не будь объекта, отводящего пристальные взоры от внутренних процессов кристаллизации новой мощи СССР. А объект был столь подходящ для этого, что удалось даже заключить союзный договор с Чехословакией.
Фашизм. Это не какая-то случайная удача для него. На фашизм делалась ставка еще до прихода Гитлера к власти, благо Муссолини уже являл пример возможного... Когда даже Великий экономический кризис не вывел хваленый европейский пролетариат из спячки, он один почувствовал - фашизм, вот что может раскачать буржуазную лодку!.. Фашизм - вот сила, которая пробьет широкую брешь в днище капитализма... Следом придет черед действовать первому социалистическому государству. Централизованному, организованному, сплоченному...
Теперь пришло время для второго акта. Фашизм хочет агрессии?.. Что ж, прекрасно! Империалисты станут уничтожаться руками империалистов... Гитлер мечтает о разгроме Польши? Давитесь. Но это уже будет не австрийская или чешская прогулка. Это будет настоящая война. Не с одной Польшей, а с англо-французским блоком... Опыт войны 1914-1918 годов показывает, что это продлится года три. В борьбу втянутся и другие шакалы - Италия, Япония, парочка-другая малых стран. Чем больше, тем лучше. За это время железные когорты Красной Армии будут готовы выступить на завершающей фазе... Утомленные империалистической бойней трудящиеся Европы Красную Армию поддержат. То, что не получилось в 1920 году, теперь получится".
В. Суворов наполнил эту версию обширным фактологическим материалом и новыми выводами.
Но есть в проблеме "22 июня" один аспект, мимо которого, увлеченный своей концепцией, прошел Суворов. Дело в том, что необходимость превентивного удара по Германии вытекала отнюдь не только из веры советского руководства в мировую революцию, но и из более прагматических соображений. Попытаемся ответить на вопрос: что было бы, если бы Германия победила Великобританию Сталин мог рассуждать примерно так: в 1941 г. Гитлер не сможет тянуть с операцией по высадке десанта на Британских островах, терпя и дальше бомбардировки немецких городов английской авиацией, блокаду германской экономики, отрезанную от океанских путей сообщения. И что будет, если вторжение удастся? СССР останется один и один с Германией и покоренной ею Европой. Очевидно следующим объектом нападения станет Советский Союз, причем с реальной перспективой "крестового похода" большей части европейских государств (Финляндии, Румынии, Венгрии, Италии, Хорватии, Норвегии Квислинга, Франции Петена, Испании, возможно, Великобритании Мосли и лорда Галифакса), а также Турции и Японии. Война на фронте от Мурманска до Владивостока сулила СССР только одно - поражение.
Подобный просчет вариантов военно-международной обстановки был для Сталина неизбежен, как и вытекавший из него вывод о нецелесообразности для СССР оставаться одному в клещах между Германией и Японией. Соответственно был неизбежен вывод о желательности превентивного удара по Германии в случае успешного преодоления Ла-Манша вермахтом. Причем к такому выводу должно было прийти руководство страны любого - тоталитарного или демократического режима. России нельзя было оставаться один на один с фашистской Германией и воинственной Японией при любой идеологии и любой власти. Другое дело конечные цели борьбы, которые ставились бы руководством России в зависимости от идеологии и характера политического строя.
Ахиллесовой пятой в концепции Суворова является, как уже отмечалось, конкретизация даты "освободительного похода". Он отстаивает 6 июля. Но думается, что не только Тимошенко и Жуков, но и сам Сталин не знал его точной даты. Предположим, Гитлер отдал бы приказ на проведение операции "Морской лев" 10 июля, а Красная Армия выступила бы 6 июля и тем самым спасла Англию от вторжения. Нужно ли это было Сталину? Нет, конечно. По логике вещей, Сталин должен был выжидать удобного момента. А самым удобным был момент, когда отборные германские дивизии оказались бы за Ла-Маншем. Тогда Сталин достигал сразу несколько целей: 1) до самого Берлина серьезных сил, противостоящих Красной Армии, нет; 2) английский империализм повержен силами германского империализма; 3) Красная Армия выступила бы в роли освободителя от фашизма для всей Европы, включая Англию; 4) это создало бы предпосылки для советизации Европы, включая "освобождаемую" Англию; 5) советизация Англии (а равно и Франции) дала бы юридическое право распространить новый политический и идеологический строй на ее колонии и подмандатные территории. А это почти четверть планеты... Нет, не мог Сталин намечать для Красной Армии строго определенную дату "освободительного похода": слишком головокружительные, уникальные возможности открывались перед ним в 1941 г. И именно в этом, вероятнее всего, кроется разгадка отсутствия четких планов у войск приграничных округов. Сталин в силу своего характера мог и не посвящать в свои многоходовые комбинации Тимошенко и Жукова. То были исполнители, а не политические фигуры. Даже большинство членов Политбюро, которое давно уже превратилось в исполнительный орган при диктаторе, не знали о планах Сталина, Н.С. Хрущев утверждал: "Не знаю, кто из членов Политбюро знал... о состоянии нашей армии, ее вооружения и военной промышленности. Думаю, что этого, видимо, никто не знал, кроме Сталина" (т. 1, с. 295){11}.
Сталин не собирался безоглядно нападать на Германию. В этом не было никакой нужды. Войска из внутренних округов подтягивались из того простого соображения, что благоприятные сроки предстоящего вторжения в Англию укладывались в период июль - август. С середины сентября на операциях на море и в воздухе могла сказаться неблагоприятная погода. Потому войскам из внутренних округов ставилась задача закончить сосредоточение к 10 июля. Отсюда и июньский приказ штабам особых приграничных округов о выделении фронтовых управлений с выносом их на полевые фронтовые пункты управления начиная с 13 июня. (Приказ о создании полевых фронтовых командных пунктов был издан 27 мая 1941 г.) Дальше все должны были ждать развития событий на Западе. А как они будут развиваться, не мог знать и Сталин... Нападет ли Гитлер на Англию? Если нет, то выступление Красной Армии, безусловно, отменялось, и тогда заранее составленные планы теряли смысл, а их авторы переходили в разряд нежелательных свидетелей. Ведь вплоть до 1942 г. существовала бы реальная угроза утечки информации, что могло вспугнуть Гитлера. Отсюда "странные" на первый взгляд действия Сталина - речь 5 мая перед выпускниками академий с критикой фашизма и вермахта и одновременно жесткое неприятие плана превентивного удара Жукова Тимошенко - Василевского от 15 мая.
