«Я не мог принять никого в качестве моего учителя, — объясняет Бхагаван, — хотя я всегда был готов учиться, но я не нашел никого, кого смог бы назвать „мой Мастер“». Феномен смерти, который он наблюдал так ярко и близко, продолжал для него оставаться загадкой, глубокой тайной, и он искал кого-либо, кто смог бы рассказать ему, что такое смерть. «Все, кого я находил, — продолжает Бхагаван, — были очень сильно вовлечены в жизнь. Никто из тех, кто не видел смерти, не мог стать моим учителем. Я хотел уважать их, но не мог. Я мог уважать реки, горы и даже камни, но не человеческие существа… Я не встретил такого учителя, которого мог бы просто уважать, потому что никогда не чувствовал в них ничего, связанного с абсолютной истиной, что без этой жизни могло бы иметь хоть какое-то значение… Я никогда не чувствовал, что я был маленьким ребенком и что я могу остаться под чьим-либо руководством и зашитой. Нет, это не значит, что я ни к кому не ходил. Я ходил ко многим людям. Но всегда возвращался ни с чем и чувствовал, что все то, что мне было сообщено, я уже знал. Не было ничего такого, чему я мог бы научиться от них».
Раджнешу это создало некоторые трудности. Часто его рассматривали как эгоиста и наглеца, грубияна и даже мятежника. Часто он попадал в затруднительные ситуации. Но была и другая сторона этого — и очень важная. «Я был отброшен к себе и с другого направления также, — говорит Бхагаван, — потому что я никогда не верил и не чувствовал, что истине можно научиться от других. Был только один путь обучения — учиться у себя самого».
С первого же класса Раджнеш стал известен своим прекрасным почерком и способностью к рисованию. Он начал читать газеты и журналы во втором классе и стал членом публичной библиотеки — самым молодым ее читателем. Тогда же, в начальной школе, Раджнеш проявил свой поэтический талант, умение сочинять короткие рассказы, писать статьи и фотографировать. В шестом классе Раджнеш издавал рукописный журнал «Праньяс», что означает «Усилие».
Его необычайное умение рассказывать истории сделало молодого Раджнеша популярным; особенно хорошо он умел пересказывать детективные истории. Свами Агеха Сарасвати, друг детства, с любовью вспоминает о тех днях в школе, когда весь урок по просьбе друзей Раджнеш мог рассказывать своим товарищам-студентам сенсационные детективы.
Река, что течет через Гадарвару и называется Шаккар (что означает «сахар», так как у нее сладкая вода), играла огромную роль для тела и души Раджнеша. Он играл в ней и с нею в любом настроении. Все его существо было связано с рекой и с тем, что ее окружало. Он очень поэтически описал свое отношение к реке:
«В детстве я вставал очень рано, чтобы поскорее пойти к реке. Это была маленькая деревня. Река здесь очень, очень ленивая, как будто не течет совсем. И утром, когда солнце еще не поднялось, вы не смогли бы увидеть — течет она или стоит, такая она ленивая и тихая. Спозаранку, когда здесь никого нет и купальщики еще не пришли, вокруг такая тишь! Даже птицы не поют — рано, ни звука, все пронизано тишиной. И запах деревьев манго висит над всей рекой.
Я приходил сюда, в самый дальний уголок реки, просто посидеть, побыть там. Там не надо было ничего делать, просто находиться там было достаточно, это такое прекрасное чувство быть там. Я мог купаться, мог плавать, а когда солнце поднималось, мог перейти на другой берег, где было море песка, и греться, лежа под солнцем, а иногда даже спать».
Когда мама спрашивала его, что он делал утром, Раджнеш мог сказать «ничего». Неудовлетворенная, мама повторяла вопрос. Бхагаван говорит:
«Моя мама настаивала, что я должен был что-нибудь делать, и когда я говорил: „Хорошо, я купался и сох на солнце“, — она была удовлетворена. Но я — нет, потому что происходившее там, на реке, нельзя было выразить словами „я купался“ — эти выглядело так бедно и невзрачно. Игра в реке, парение в реке, плавание в реке было таким глубоким переживанием, что сказать просто „я купался“ значило лишить смысла все это, а сказать: „Я ходил туда, гуляя по берегу, сидел там“, — значит не передать ничего».
Раджнешу повезло: он нашел человека, бесконечно любившего реку. Этот человек дал молодому Раджнешу первые уроки плавания, и он же научил его чувствовать реку. Способ, каким этот искусный пловец учил его плавать, дал молодому Раджнешу поистине проникновенное переживание тайны тотального бытия. Вот как Бхагаван описывает это:
«В детстве меня послали к мастеру по плаванию. Он был лучшим пловцом в городе, и я никогда не сталкивался с человеком, который бы так страстно любил воду. Вода была богом для него, он поклонялся ей, и река была его домом. Вы могли найти его на реке рано, в три часа утра, вы могли бы найти его и ночью, сидящим, медитирующим на берегу реки. Он не представлял себе жизни без реки.
Когда меня привели к нему — я хотел научиться плавать, — он что-то почувствовал, взглянув на меня. Он сказал: „Нельзя объяснить, как научиться плавать. Я могу только бросить тебя в воду, а ты попробуй выплыть своим собственным способом. Нет способа, каким можно было бы научиться этому — этому невозможно научиться. Это навык, а не знание“.
И все, что он сделал, — это бросил меня в воду, а сам остался на берегу. Два или три раза я шел ко дну и чувствовал, что тону. Он как раз стоял там — он мог, но даже не пытался мне помочь! Конечно, когда поставлена на карту ваша жизнь, вы делаете все, что можете. Так и я начал бить руками по воде, это произошло случайно, лихорадочно, но навык появился. Когда жизнь висит на волоске, вы сделаете все, что можете, причем сделаете тотально — тогда все происходит!
Я мог плавать! Я был так рад! „В следующий раз, — сказал я, — не надо бросать меня в воду, я сам прыгну“ Теперь я знал, что существует естественная плавучесть тела. Это вопрос не плавания — это только вопрос настройки в унисон с водной стихией. Однажды вы попадаете в тон с ней, и это спасает вас».
Свами Агеха Сарасвати вспоминает пережитые ощущения из детства с Раджнешем:
«Было очень приятно проводить ночи у реки с Бхагаваном. Это было большей частью невероятное, а иногда пугающее переживание, потому что никто из нас, его друзей, не представлял, что он будет делать, странствуя по берегам реки. Он был или тотально непредсказуем или, наоборот, чрезвычайно спонтанен, но мы следовали за ним с полным доверием и с нервной дрожью в предвкушении приключений.
Мы отлично проводили время с Бхагаваном, плавая в реке. Даже когда река сильно бурлила, Бхагаван мог предложить нам прыгнуть в нее и плыть на другой берег. И не только это: он мог попросить нас доплыть до какой-то определенной точки на том берегу; мы никогда не могли сделать этого, так как поток реки был таким сильным и течение таким бурным, что мы всегда проплывали на несколько миль установленную точку. Бхагаван же никогда не отступал от избранного направления и всегда просил встречать его у назначенного места».
