— Разришити вааайтиии…
Ему ответили мощной порцией храпа, и Зеленый, решившись, нырнул внутрь. Выскочил он оттуда через несколько секунд, держа в руках какую-то амбарную книгу.
— Зырьте, журнал учета выхода машин спер! — похвастался он.
Действительно, добыча стоящая — можно узнать все номера, и количество машин, и куда они направлялись.
— Я тоже так хочу, — возмутился Киев и вылез из-за палатки. Бегло осмотревшись, он нырнул вовнутрь и выскочил через несколько секунд.
— Журнал инструктажа! — похвастался он, потрясая добычей.
Я решил не отставать от остальных и тоже нырнул в палатку. Внутри тускло горела «керосинка», на железной походной койке, укрывшись с головой бушлатом, громко храпел дежурный. Я лихорадочно начал обшаривать палатку глазами. Уже ничего интересного. Все нужное украли. Пришлось запихать в вещмешок, стоявший рядом с походным столиком, макет тротиловой шашки и потихоньку убраться восвояси. При отходе мы заминировали два БТРа и один непонятного назначения огромнейший крытый прицеп. Через час уже были на месте дневки группы. Поповских осмотрел нашу добычу, что-то посчитал в журналах, сверил с нарисованной мной схемой.
— Задача «номер раз» отработана. Осталось только на Центр скинуть.
Сеанс связи состоялся только в три часа утра. Задержка была не по нашей вине. Что-то там у центровых связистов нашего пункта не заладилось, и нам пришлось ожидать столь длительное время. Зато мы все успели выспаться и перекусить. В пять утра уже по легкому морозцу я вышагивал по хребту сопки, держа курс в знакомый мне район поиска.
Временной норматив по поиску и обнаружению подвижного пункта управления противника мы выполнили на «отлично». Даже провели специальное мероприятие по минированию техники противника и похитили документы, из которых можно было извлечь данные о численности противника и его передвижениях. Вот взгреют-то дежурного по парку, когда обнаружат пропажу. Останавливались только на проведение сеансов дневки и для уточнения маршрутов. В район безымянного ручья, который в прошлый раз с минерами перебегали, я вывел группу к вечеру. Поповских приказал уйти чуть повыше и выбрать место для обустройства базы. Небольшая полянка неподалеку от ручья подходила идеально. Место на возвышенности, рядышком сбегает с сопки источник воды, закрыто стволами лиственных деревьев от наблюдения. Развернув двухскатный навес и сняв рюкзак, я упал без сил. Всё тело ломило, а в горле першило. Неужели начал заболевать? Этого мне еще не хватало. Говорят, разведчик, заболевший на задаче, для группы — это большой минус. Надо подойти к Федосову и взять каких-нибудь таблеток из медицинской сумки. Может, полегчает. Саня подошёл сам, посмотрел на меня, пощупал лоб и ушёл докладывать командиру группы. Незаметно для себя я отключился. Проснулся от толчка в бок. Федос протягивал мне два подкотельника:
— На! Хлебай сперва этот, потом запей этим.
— Эт чё такое? — взял я первый подкотельник в руки и, не раздумывая, одним глотком выпил содержимое. Тут же горло перехватило, из глаз брызнули слёзы, и я судорожно начал глотать воздух.
— Спииртт!! Саня, да ты гребанулся! Меня щас командир грохнет!! Ууу м…яя…
— Не ссать! Была команда, спирт разбавленный, командир сам дал добро! Запивай давай.
Я начал пить из второго подкотелькника. На этот раз чай с какими-то травками — очень сладкий и очень горячий. Сразу же бросило в пот.
— Всё, теперь всю форму на себя, укутывайся плащ-палатками и спать.
— Саня, а фишка?
— Каплейт сказал спать — значит спать!
И действительно, меня начало клонить в сон с невероятной быстротой. Я натянул поверх маскхалата комбез, упал на туго надутый бок «дождя», укрылся пологом, сверху меня с головой укрыли еще двумя плащ-палатками, и я отключился, напрочь забыв обо всем.
Утром я, очумелый, вылез из-под палаток и огляделся вокруг. Туманно. Возле двухскатного навеса за защитным экраном тлеет костерок-нодья из двух здоровенных выдолбленных изнутри чурбаков, кипятится несколько котелков. Тихо. Возле костерка на самодельном кресле тихо посапывает Федосов, нацепивший на одно ухо наушник от радиостанции и выводящий носом замысловатые рулады храпа.
Осторожно выползая из лёжки на свежий воздух, я начал прислушиваться к своим ощущениям. Дышится легко, в горле не першит, ломоты в теле никакой. Неужто выздоровел? Только вот есть хочется со страшной силой. Встал, покрутился на месте, попрыгал, размялся. Достал из рюкзака туго свернутое полотенце с умывальными принадлежностями.
— О, нарисовался! Как сам — живой, здоровый? — пробормотал проснувшийся Федос и начал опасливо оглядываться по сторонам, видно опасался бдительного ока командира.
— Ну, вроде нормально, переболел. У нас тут как?
— Тройка с Зеленым чешет район, через часик должны вернуться. Если ты здоров, пойдёшь командиром следующей тройки. Каплейт сказал, что его по возвращении Зелени или по поступлении докладов будить немедленно.
— Да пойду, конечно. Кэп сам задачу и район нарисует?
— Угу, — Федосов так смачно зевнул, что чуть не порвал рот, — а ты чего это, купаться, что ли, идешь? Холодно, капец! И вообще — вышел в поле, живи как свинья!
— Неа, можешь свинствовать, а мне неохота. Пойду рыло почищу да бивни полирну — мне минеры советовали, говорят, тонус повышается.
— Иди-иди, заодно еще воды принеси! Надо будет завтрак уже готовить. У меня макарон полно, думаю с тушняком наварить.
Весь в мечтах о макаронах с тушенкой я побежал к ручейку, трясясь от холода. Ух, ну и дубак! А на лежке под палатками было очень даже тепло. Кое-как согревшись от бега, но все равно трясясь и выстукивая зубами, я отстегнул верх комбеза, снял верх маскхалата, олимпийку, тельняшку с длинным рукавом, потом тельняшку с коротким и остался с голым торсом. Блин, как кочан капусты — сто одежек! Стараясь не кричать, я начал плескаться ледяной водой, намыливаться и чистить зубы. Раздухарившись, снял кеды и, размотав портянки, принялся намывать ноги. Правы минеры: самочувствие улучшается, только еще больше жрать охота.
Сзади кто-то подошёл и начал возиться у меня за спиной.
— Эээ, матрос, место занято! — гаркнул я, оборачиваясь. Ишь ты — разведчика из себя корчит, пытается сзади подкрасться незаметно. Я тоже не лыком шит. Нехрен меня на бдительность проверять.
Вместо нашего разведчика я узрел большого серо-бурого медвежонка, пытавшегося умыкнуть мою пахучую портянку. Мишка в ужасе вылупился на меня, взмахнул в воздухе лапами и проревел что-то типа: «Мяяя ээээааа».
Совершенно не соображая, что передо мной дикое животное и где-то рядом могут бродить его родители, я заорал со страшной силой:
