— Полная чушь, — сказал газете «Вашингтон пост» один из ветеранов ЦРУ, внимательно следивший за делом Филби. — Этот человек был советским шпионом с самого начала и до конца. К моменту своей смерти он приобрел все необходимые атрибуты героя художественного произведения.
Но в том-то и дело, что разведчик жил реальной повседневной жизнью. Он, наконец, развелся с Литци и женился на многолетней спутнице жизни Айлин Фиэрс. До свадьбы у них уже было трое детей, вскоре появился и четвертый. Семейная жизнь складывалась вполне благополучно.
Неудивительно, что Филби претендовал на то, чтобы превратиться в мистера «С» — то есть стать главой английской разведки. Как же тогда могла сложиться его судьба? Филипп Найтли, известный исследователь британской и других спецслужб, смотрит на такое назначение с долей здорового английского скепсиса. «Ведь в мире секретных служб есть своя школа мысли, удостоверяющая, что агент проникновения, забирающийся слишком высоко, не в силах принести чужой стороне большую пользу, — пишет он. — Если бы Филби стал “С”, он бы получил доступ к такой важной информации, что КГБ должен был бы ее использовать, а это значило бы разоблачение Филби. Таким образом, польза, которую он мог бы принести, добравшись до вершины древа британской разведки, была бы ограничена».
Я не согласен на 100 процентов с этим утверждением, но доля истины в нем есть. Хотя уверен: Филби нашел бы выход и из этого положения.
Карьеру в английской разведке он сделал всего за пять-шесть лет. Конечно, опыт — дело наживное, но у Филби его было маловато. Ведь на родине не догадывались о его, можно сказать, параллельной работе, которая, бесспорно, давала в практическом плане не меньше, чем успешная деятельность в английской спецслужбе.
Волею судьбы или волею именно Филби, он как бы случайно сходился с людьми, представлявшими огромный интерес для советской разведки. Считается, что в Москве ничего не знали об операции «Венона», еще с военных лет проводившейся американцами. Если коротко, то благодаря дешифровке перехваченных телеграмм советской разведки к концу войны и особенно после нее было выявлено немало агентов СССР. Среди них, к примеру, казненные в разгар маккартизма в США Юлиус и Этель Розенберг. Так утверждают американцы.
Операция «Венона» держалась многие годы в полном секрете. Даже попавшим под суд советским агентам не предъявлялось обвинений, которые могли бы дать понять КГБ, что часть закодированных сообщений расшифрована.
Еще в 1990-е Герой России Владимир Борисович Барковский говорил мне, что, во-первых, «главному противнику» удалось расшифровать всего лишь обрывки нескольких телеграмм, которые мало что дали. «Венону» же Барковский считал почти бесполезной тратой огромной суммы денег. А во-вторых, обо всех этих «Венонах» мы знали еще в конце 1950-х. На законный мой вопрос «откуда?» Барковский лишь пожимал плечами.
Когда архивы — наши и чужие — чуть приоткрылись, ответ стал абсолютно ясен. От Филби. Впервые он услышал об этом еще перед отъездом в США от начальника 9-го отдела Мориса Олдфилда. Конечно, СИС стремилась знать, как идет расшифровка, в которой англичане оказывали союзникам из Штатов посильную помощь.
Я читал книгу «Операция “Венона”» и полагаю, что дело хотя и медленно, но двигалось. Филби сумел познакомиться с талантливым дешифровщиком Гарднером. Приятельские отношения между ними переросли в дружеские. Филби иногда даже удавалось увидеть краешком глаза результаты работы Гарднера. Потому и узнал, что утечка секретных американских документов постоянно шла из посольства Англии в Вашингтоне. Филби понял: под реальной угрозой его друг по «пятерке» Дональд Маклин.
К счастью для всех пятерых, англичане почему-то решили, что утечка идет от технического, вспомогательного персонала, а не от дипломатов. Персонал низшего ранга замучили поголовными проверками. Это затянуло расследование на годы.
В американских источниках промелькнули сведения о связях Филби, постоянно работавшего представителем СИС в Вашингтоне, с другим легендарным советским разведчиком — нелегалом Вильямом Фишером — полковником Рудольфом Абелем. Вероятно, они были знакомы еще по работе в довоенной Англии, а встречались вдали от американской столицы, предположительно на территории Канады. Дружеских отношений между ними не возникло. Фишер был аскетичен и строг. А Филби по складу характера являлся его антиподом. Но совместной работе оказавшихся в Штатах разведчиков это не мешало.
Англичане обвиняют Филби в предательстве. На самом деле он оставался верен клятве, которую дал еще в юности. Филби начал сотрудничать с советской внешней разведкой в 1930-е годы, а в ряды другой спецслужбы был принят во время Второй мировой войны. Так кого он предал? Его бескорыстная работа во имя идеи вызывает только уважение. Принципиальность, честность, джентльменство помогли ему прожить жизнь так, как он хотел.
Филби не предавал соотечественников, никогда не работал против Англии. И своих московских учеников он учил работать не «против Англии», а «по Англии». Филби не раз повторял, что ни один англичанин не погиб по его вине или в результате его действий. Он работал «по Англии» — это все пропускают мимо ушей. У него был другой подход к разведке.
Да, уничтожались агенты, например, в послевоенной Албании. И Филби дал на это ответ британскому журналисту Филиппу Найтли: «Сожалений возникать не должно. Да, я сыграл определенную роль в срыве разработанного Западом плана по организации кровавой бойни на Балканах. Но те, кто задумал и спланировал эту операцию, допускали возможность кровопролития в политических целях. Агенты, которых они отправили в Албанию, были вооружены и преисполнены решимости осуществлять акты саботажа и убийства. Поэтому я не испытывал сожаления из-за того, что способствовал их уничтожению, — они знали, на что идут».
И в Турции во время Великой Отечественной войны арестовывались переходящие советскую границу диверсанты из различных диаспор. Их отправляли бороться против своих соотечественников в Армению, Грузию и другие республики.
И предателя Волкова, предложившего в первые послевоенные годы услуги англичанам, вывезли из Стамбула. Понятно, какая ждала его участь. Но перейди Волков на чужую сторону, сколько бы людей было арестовано и казнено.
Вот что сказал Филби в одном из редких своих интервью советскому телевидению: «У меня нет никаких сомнений, что если бы мне пришлось повторить всё сначала, я бы начал так, как начал и даже лучше».
А в беседе с Найтли в своей московской квартире он заявил: «Что же касается возвращения на родину, то нынешняя Англия для меня — чужая страна. Здешняя жизнь — это моя жизнь и переезжать никуда я не собираюсь. Это моя страна, которой я прослужил более пятидесяти лет. Я хочу быть похороненным здесь. Я хочу, чтобы мои останки покоились там, где я работал».
