Лорд Раглан со своим штабом двигался на батарею мортир за карьером, а Пелисье поднимался на высоту за Мамелоном, когда один из французских командиров принял разрыв своего же снаряда за долгожданный сигнал и поднял в атаку правое крыло изготовившейся к атаке французской пехоты. Через одну или две минуты воздух наполнился грохотом пушек и сухими щелчками ружейных выстрелов.
Пытаясь скоординировать действия атакующих, Пелисье приказал подать сигнал к общему штурму. Но два других генерала не были готовы атаковать раньше запланированного времени. К тому моменту, когда они повели солдат на штурм, противник уже был готов встретить их убийственным огнем. Французы храбро шагали вперед, артиллерийские снаряды и пули врага опустошали их ряды. В пыли и дыму, наступая на мины, они упрямо пробивали себе дорогу к позициям противника. На левом фланге нескольким подразделениям удалось вклиниться во вражескую оборону. Там укрепления русских напоминали «огромный кипящий вулкан»; штыковые бои шли в пригороде, на улицах и внутри зданий. Но успешные действия солдат некому было поддержать.
На рассвете Раглан понял, что наступление французов закончилось ужасной катастрофой. Солдат, которые пытались удерживать захваченные участки земли или в беспорядке отходили, безжалостно расстреливала русская артиллерия.
Внезапно он решил, что должен поддержать союзников, и приказал собственным войскам идти в атаку. Раглан делал это неохотно, но сознавал, что в этом состоит его долг. С ним согласились генерал Браун и вновь назначенный начальник инженерной службы Гарри Джонс.
С военной точки зрения решение Раглана было непростительной ошибкой. Англичанам не хватило времени подавить вражескую артиллерию. Солдатам предстояло преодолеть четверть мили открытого пространства перед траншеями противника. Но английский командующий не мог спокойно наблюдать за тем, как погибают французские солдаты, не пытаясь их спасти. Он сознавал, что, если останется пассивным наблюдателем, французы позже обвинят его в своих неудачах. Он надеялся, что собственные солдаты сумеют его понять. Они должны наступать и должны победить. Не дожидаясь приказа, его солдаты в передовой траншее уже изготовились к броску вперед. Никто не хотел быть позади.
Атаку на редан было решено вести двумя колоннами. Левое крыло возглавил генерал Джон Кемпбелл, имевший в распоряжении около 500 солдат 4-й дивизии и 800 человек резерва под командованием полковника Веста. Правым крылом, примерно равным левому по силе, из состава легкой дивизии командовал полковник Йе.
Войска пошли вперед. Примерно 100 стрелков отряда прикрытия в растянутом строю расчищали дорогу основным силам. За ними двигались 12 инженеров. Далее 50 солдат несли мешки с шерстью, которыми предполагалось забрасывать рвы; вслед за ними шли 60 матросов и 60 солдат со штурмовыми лестницами, а за ними следовали основные силы штурмующих – 400 человек.
Но командир левой колонны генерал Кемпбелл был убит, не успев сделать и нескольких шагов из передовой траншеи. Вскоре был убит и его заместитель полковник Шадуорт. Казалось, что в этом ураганном огне лишь чудо может спасти жизнь человека. Русская артиллерия, которая до сих пор молчала и, по предположениям англичан, была уничтожена во время артиллерийского обстрела накануне, вдруг ожила и открыла огонь по наступавшим. Лорд Вест отправил генералу Брауну донесение, в котором сообщал, что его силы быстро тают и что ему нужно подкрепление, чтобы двигаться дальше.
Солдаты бежали наклонив голову вперед, точно под напором ветра. Они будто шли навстречу урагану, который поднял в воздух целый арсенал и внезапно обрушил его на атакующих. «Огонь был настолько плотным, – вспоминал капитан Хибберт, – что нам оставалось только, наклонившись, бежать вперед изо всех сил». Преодолеть 400 ярдов открытой местности, отделявших наступающих от первого ряда укреплений редана, сумели всего несколько человек. Они прятались в воронках и складках местности, в то время как русские пехотинцы свешивались над ними со своих позиций, криками и жестами приглашая их подниматься. Кто-то махал над головами англичан огромным черным флагом. Командир группы матросов, несущих лестницы, гардемарин Вуд был одним из немногих выживших. Он недавно оправился от болезни и до сих пор сидел на молочно-рисовой диете. Перед началом наступления гардемарин все еще чувствовал себя слабым и больным. Во время штурма он получил ранение в большой палец. Справа и слева падали его матросы, несшие вшестером по одной лестнице. Вскоре целой осталась только одна лестница. Вуд поспешил на помощь двум матросам, пытавшимся перекинуть ее через ограждение русских укреплений. Бежавший сзади матрос был убит, гардемарина едва не раздавило тяжестью лестницы, навалившейся на его плечо.
– Давай, Билл! – крикнул передний матрос, пытаясь подбодрить друга. Оглянувшись, он узнал командира и в тот же момент тоже был убит.
Вуд побежал дальше. За импровизированным укрытием пряталась группа солдат. Они отказывались бежать дальше. Офицер ступил на площадку перед ограждением, выдернул палку и размахивал ею над головой, крича и подбадривая своих подчиненных до тех пор, пока не упал, изрешеченный пулями. Неподалеку сержант грозно пообещал пристрелить ближайшего к нему солдата, если тот не последует за ним на редан.
– Ты пойдешь со мной? – кричал он истерическим тоном.
– Нет, не пойду! – так же истерично отвечал ему солдат, посмотрев сначала вверх на сотни кричащих и хохочущих русских солдат, а потом на группку людей позади себя. Сержант стал карабкаться вверх, но упал назад, получив заряд картечи в грудь прежде, чем сам успел выстрелить хотя бы один раз. Несколько стрелков-гвардейцев «под адским огнем» пытались взобраться вверх по ограждению, но, как позже вспоминал один из сержантов, участвовавших в том бою, «легче было достать луну с неба».
Инженер-лейтенант А'Корт Фишер, не зная, что он и его солдаты, прятавшиеся неподалеку в высокой траве и за перевернутой телегой, должны теперь делать, побежал назад в поисках старшего офицера, от которого надеялся получить дальнейшие указания. Казалось, его преследовал злой рок. Как только он обратился к полковнику Йе, тот был сражен пулей в грудь. Тогда он крикнул капитану Джесси:
– Капитан, что делать дальше?
Но тот тоже был убит, не успев ничего сказать в ответ. Еще несколько офицеров пробегали мимо Фишера, и все они были убиты сразу же после того, как он пробовал с ними заговорить. Отчаявшись найти кого-то из командиров и вообразив, что он – единственный оставшийся в живых офицер, Фишер закричал:
– Отступать назад к траншеям! Это все, что нам остается.
