- Что стало с этим партизанским отрядом? - спросил Игнатов.
- Это в мои функции не входило. Вероятно, в этот район были направлены войска СС.
- Что еще вы делали по заданию СД?
- По заданию начальника отдела я несколько раз посещала лагеря советских военнопленных, где агитировала пленных идти служить в так называемую "Русскую освободительную армию" Власова и в войска СС.
- Где в последний раз виделись с начальником отдела?
- В городе Жилине.
- Чем занимался отдел и лично вы в этом городе?
- Что делали сотрудники отдела и какова их дальнейшая судьба, мне неизвестно, так как я находилась в Жилине всего два дня. Меня вызвал начальник отдела, велел быстро собраться. Мы сели в машину и выехали из города. Он дал мне задание под видом советской парашютистки пробраться в отряд подполковника Величко и выяснить некоторые данные. Так как штаб партизанского отряда, где находилась Гузеева, по словам моего начальника, полностью уничтожен, мне не следовало опасаться свидетелей.
Гестаповка лишь частично выполнила задание, ей удалось разыскать партизанский отряд и даже получит справку о том, что она пробыла в нем десять дней, но все остальные замыслы остались неосуществленными. Пограничники с помощью словацких патриотов обезвредили вражеского агента.
Войска 4-го Украинского фронта, в составе которого сражались и воины 1-го Чехословацкого армейского корпуса, продолжали наступление. Успешно действовали и вошедшие в Чехословакию 1-й и 2-й Украинские фронты. К середине апреля после серьезных боев были освобождены важные промышленные центры страны - Острава и Брно. Своим наступлением 4-й и 2-й Украинские фронты сковали главные силы почти миллионной группировки немецких армий "Центр" и не позволили гитлеровскому командованию перебрасывать отсюда подкрепления в Германию, к Берлину. Это значительно облегчило борьбу наших войск против берлинской группировки врага.
Отходя все дальше на запад, противник продолжал подрывать мосты, виадуки, даже взрывал полотно шоссе. Нередко приходилось идти по бездорожью. Помню, однажды мы целый день продвигались по берегу горной реки, несколько раз переходя по мелководью то на один, то на другой берег. Стемнело, когда мы в последний раз перешли речку и оказались на небольшой равнине. Впереди виднелось несколько домишек. Решили сделать привал.
У крайнего строения остановилась головная застава. Кто-то из командиров постучал в дверь. Она чуточку приоткрылась. И нас спросили на непонятном языке. Пограничник-молдаванин перевел мне:
- Товарищ капитан, здесь цыгане.
Включили электрофонарь, вошли в дом. Желто-черные прокопченные стены от курной топки печи были сплошь покрыты капельками воды. На полу, застланном толстым слоем мятой соломы, плотно прижавшись друг к другу, лежали старики, женщины, дети, юноши, мужчины. С большим трудом нашли место, где бы можно было стать. Спросили, как называется эта деревня. Поднявшийся с пола широкоплечий, с густой бородой цыган ответил:
- Это не деревня.
- А что же?
- Зимний цыганский табор, таких кибиток здесь всего десять.
Его сообщение меня озадачило. Продолжать марш в кромешной темноте по бездорожью, не зная местности, когда вздулись от вешних вод горные реки... Да если и выберемся на хорошую дорогу, все равно остается опасность: ее могли минировать. По-видимому, цыган догадался, о чем я думаю. Он что-то громко сказал, на полу все пришло в движение, как в большом муравейнике. Бородатый цыган-великан шумно раскрыл дверь, и все куда-то ушли. Через несколько минут цыган вернулся, подвел нас ко второй кибитке, потом к третьей, рукой показал: занимайте.
- А как же вы?
- Мы потеснились и разместились по остальным стоянкам.
- Ну спасибо вам.
Мы заняли "хаты", вокруг расположили обоз. Не очень уютны были наши "хоромы", но это все же не хлюпающая холодная вода под ногами. Бойцы и командиры немного отдохнули.
С рассветом мы покинули цыганский табор, приютивший нас. Несмотря на ранний час, цыгане все были на улице. Они весело о чем-то говорили, смеялись, пели. Когда мы миновали последнюю кибитку, они еще долго махали нам вслед руками.
Расставаясь с этой веселой, пестро одетой толпой, с босоногими малышами, я невольно вспомнил пушкинские строки: "Цыганы шумною толпой по Бессарабии кочуют". Оказывается, они кочуют и здесь, в Чехословакии. Просохнет земля, и они оставят свое зимнее пристанище.
Нам не повезло. Протекавшая здесь река так разлилась, что вода поднялась выше моста сантиметров на тридцать. Пришлось идти через бурлящий поток. Мы почти благополучно преодолели его, да застряла одна из наших трофейных машин. Решили не купаться из-за нее в холодной воде - бросить. И тут словно из-под земли к нам на помощь прибыли на лошадях те же цыгане. Они привезли бревна, канаты и помогли вытащить из воды автомашину. Видно, и этим вечно кочующим людям была небезразлична судьба их родины. И они помогли нам ускорить день и час изгнания фашистских завоевателей из Чехословакии.
2 мая 1945 года пала столица фашистского рейха Берлин. Незадолго до этого командование войск по охране тыла 1-го Белорусского фронта обратилось к бойцам и командирам пограничных войск. В обращении говорилось:
"Настал великий час! Победоносные войска 1-го Белорусского фронта пошли на штурм Берлина. Врагу наносится последний смертельный удар. Исторические дни переживаем мы. Не о них ли мечтал каждый из нас в степях Сталинграда, на Курских полях, в лесах Белоруссии? Не их ли приближали мы честным солдатским трудом, бессонной чекистской службой? И вот эти дни пришли. Теперь мы окончательно рассчитаемся с врагом, сторицей отплатим ему за кровь и слезы советских людей, за руины и пепелища наших городов и сел. Враг старается любыми средствами, любыми способами оттянуть час своей гибели. Он еще больше, чем прежде, засылает к нам своих лазутчиков, он стреляет из-за угла, маскируется и хитрит. Но ничто не поможет теперь немцам. Они будут разбиты до конца!
Боевые друзья! От нашего труда во многом зависит успех наступающих частей Красной Армии. Как бы ни маскировались вражеские лазутчики, мы обязаны их найти. Как бы ни были хитры и коварны диверсанты, мы должны их поймать. Ни один фашист не должен избежать суровой расплаты. Пусть зорким будет наш глаз, пусть не знает устали рука, пусть в сердце кипит неистребимая ненависть к врагу. Победа добывается в упорном труде и в суровых боях. Высокая организованность, дисциплина и порядок на службе, в походе, в быту решают успех дела. Наши полки славно поработали в дни зимнего наступления Красной Армии. Сейчас, накануне победы, все наши силы - на разгром врага!
Товарищи! На долю нашего фронта выпала великая честь - водрузить над Берлином знамя Победы. К нам обращены сейчас взоры Родины, весь свободолюбивый мир смотрит на нас. Будем достойны высокой чести!..
