К этому времени получили развитие боевые действия 1-й танковой армии и на других участках фронта.
Еще 26 июля вечером на наблюдательном пункте армии, расположенном на западном берегу Дона, вновь побывал генерал-полковник А. М. Василевский. После моего доклада мы вместе проехали по местам, где в течение последних двух дней шли ожесточенные бои. Постояли на высотке, молча глядя на расстилавшийся вокруг клочок донской степи, отбитый у противника.
Дорого заплатил враг за попытку с ходу прорваться через Калач на Сталинград. Земля, на которой 1-я танковая армия нанесла свои первые удары по гитлеровцам, была устлана трупами вражеских солдат и офицеров, их поверженной техникой - разбитыми орудиями и еще дымящимися танками.
Думали ли мы тогда, что этой уже опаленной огнем земле суждено еще раз стать полем сражения, что враг вновь проникнет сюда и дальше на восток, к Сталинграду?
Такую возможность нельзя было не учитывать. Более того, по указанию Ставки было уже предпринято многое на случай прорыва врага в район Сталинграда. Но и предстояло еще немало сделать. Поэтому исключительно важное и, как показал ход событий, решающее значение имел фактор времени. Иначе говоря, наша задача состояла в том, чтобы втянуть в затяжные бои противника, рвущегося к Сталинграду, задержать его на решающих направлениях и тем самым выиграть время для изменения соотношения сил в свою пользу. Эта идея, собственно, и лежала в основе решения на нанесение контрудара силами двух танковых армий, принадлежавшая А. М. Василевскому.
Ознакомившись с результатами первых наступательных боев, представитель Ставки Верховного Главнокомандования уточнил последующую задачу. 27 июля, разъяснил он, должны нанести удары 1-я и 4-я танковые армии, одна в северном, другая в западном направлении на Верхне-Бузиновку и далее на Клетскую и Перелазовский, разгромив вражескую группировку, прорвавшуюся на правом фланге 62-й армии.
Проводив А. М. Василевского, уехавшего в тот же вечер в штаб фронта, мы приступили к подготовке войск к завтрашним боям. Были определены исходные рубежи и поставлены задачи всем соединениям и частям. В то время как танковым корпусам предстояло с двух сторон наступать на Верхне-Бузинкову, 131-й стрелковой дивизии и 158-й тяжелой танковой бригаде было приказано очистить от противника высоты западного берега Дона.
Когда штаб армии закончил работу, уже светало. Наступило 27 июля. На этот день мы возлагали большие надежды.
До сих пор удар наносился в основном силами 1-й танковой армии. Ведь, например, 62-я армия смогла выделить для совместных с нами действий лишь одну стрелковую дивизию. Что же касается 21-й армии, то ее участие было еще меньшим. Ей надлежало силами трех-четырех дивизий нанести удар в направлении Клетской, Евстратовского, разгромить вклинившегося противника и отрезать ему пути отхода. Выполнение этой задачи должно было сыграть заметную роль в осуществлении замысла всей фронтовой наступательной операции. Однако 21-я армия сумела выделить только один стрелковый полк, который действовал в указанном направлении в качестве передового отряда. Конечно, он не мог оказать существенного влияния на ход борьбы.
Воспользовавшись тем, что 1-я танковая армия в течение первых дней наступления сражалась по существу одна, противник сосредоточил против нее большую часть огневой мощи своей артиллерии, а также крупные силы мотопехоты, танков, авиации. Выше уже приводилась цифра - 1000 самолето-вылетов противника в первый день наступления 1-й танковой армии. Без преувеличения можно сказать, что примерно такое же число вражеских самолетов и в дальнейшем ежедневно сбрасывало бомбовый груз на боевые порядки 1-й танковой армии.
Легко представить себе, с каким нетерпением ждали у нас в штабе начала наступления 4-й танковой армии, назначенного на 27 июля. Совместные действия должны были дать, наконец, тот перевес сил, который необходим был для того, чтобы сломить сопротивление врага.
Наши ожидания не оправдались. К сожалению, даже к 16 часам 27 июля из состава 4-й танковой армии на западный берег Дона переправились только 17 танков одной из бригад 22-го танкового корпуса.
Жаль, что 4-й танковой армии не удалось начать наступление одновременно с нами еще 25 июля. Но еще досаднее то, что она не могла выступить даже 27 июля, в срок, указанный директивой фронта.
VI
Итак, 4-я танковая армия запаздывала с началом наступления, а наш 13-й танковый корпус по-прежнему вел бои в районе Манойлина. Поэтому удар в направлении Верхне-Бузиновки 1-я танковая армия наносила лишь силами 28-го танкового корпуса. Кроме того, по приказу командования армии 131-я стрелковая дивизия наступала на север вдоль правого берега Дона.
При слабой артиллерийской и авиационной поддержке мы медленно продвигались вперед. В течение дня нам удалось отбросить на север части прикрытия противника. 28-й танковый корпус достиг рубежа населенных пунктов Липолебедевский, Липологовский. Части 131-й стрелковой дивизии овладели окраиной Голубинского. Но, не имея перевеса ни в живой силе, ни в технике и огневой мощи, мы не смогли прорвать оборону главных сил врага, а только продвинулись на 6-7 км.
Тем временем немецко-фашистское командование спешило принять меры для отражения удара 1-й танковой армии. Чтобы остановить наступление ее правофланговых войск, оно ввело в бой еще одну пехотную дивизию 8-го армейского корпуса - 376-ю. Понимая, что контрудар имел целью восстановить положение на правом фланге 62-й армии, противник еще 25 июля активизировал свои действия слева от нее, южнее Суровикино. Там оборонялись две стрелковые дивизии 64-й армии - 229-я и 214-я. Последняя только прибыла в указанный район. 229-я же едва успела сменить 196-ю стрелковую дивизию 62-й армии. Таким образом сложилась выгодная для противника обстановка. К тому же он обладал значительным превосходством в силах и средствах.
И вот, несмотря на упорное сопротивление, оказанное обеими правофланговыми дивизиями 64-й армии, противнику удалось оттеснить их. Форсировав р. Чир на участке разъезд Дмитриевка, Рычковский, две пехотные и танковая дивизии врага разорвали смежные фланги 62-й и 64-й армий и создали угрозу удара на Калач с юго-запада. Ценою тяжелых потерь противник захватил 27 июля Нижне-Чирскую, Новомаксимовский и Ближнеосиновский и также создал угрозу удара на Сталинград с юго-запада.
Намерения противника стали очевидны. Он стремился ударом с юго-запада отрезать 1-ю танковую и 62-ю армии от переправ через Дон.
Дальнейшие планы врага, как мы теперь знаем, были связаны с тем, что в результате контрудара 1-й танковой армии неприятелю не удалось с ходу прорваться на Сталинград через Калач. Следующей попыткой и должно было стать наступление в том же направлении, но с юго-запада, из района Нижне-Чирской.
