Но Испания не перестала существовать. Народ Испании продолжал жить, несмотря на трудные, порой страшные испытания. Народы не умирают. Мы польстили бы режиму Франко, сказав, что он остановил историю Испании. Военные трибуналы остались в горькой памяти народа, но убить его, остановить его историю они не смогли. Вот почему меня радует звонкий смех молодежи на залитой солнцем, напоенной ароматами цветов улице испанского города, радует каждый дом, построенный руками тружеников на испанской земле. Но сильнее всего трогают чувства доброй приветливости к нам, советским людям, со стороны испанцев. Мы ощущаем это на каждом шагу. Слова «русо», «совьетико», как талисман, мгновенно раскрывают нам души испанцев — старых, молодых, Улыбки, вопросы, неутолимое любопытство, теплые, сердечно звучащие слова. Все это боязливо, с оглядкой. Так было на протяжении всего нашего путешествия по стране.
Мы побывали в редакциях некоторых влиятельных газет, где шел вежливый открытый разговор, в котором испанская сторона активно поднимала вопросы нормализации отношений между нашими странами.
В ночном кабачке Севильи, где мы смотрели и слушали танцы и песни фламенко, одна из артисток вышла на авансцену и сказала: «Мы, испанцы, всегда радушно встречаем гостей из разных стран. Но сегодня с особой радостью мы принимаем гостей из России. Для вас, русские друзья, мы хотим исполнить любимую нашу песню». Песня была прелестной, исполнение блестящее, мы были тронуты сердечностью красавицы испанки.
А когда самолет, на котором мы совершали рейс Барселона — Сан-Себастьян поднялся в воздух, в репродукторе прозвучал мелодичный голос стюардессы, приветствовавшей пассажиров от имени экипажа воздушного корабля. Она сначала произнесла приветствие по-испански, а затем повторила текст, с трудом выговаривая слова и очень симпатично их коверкая, на русском языке.
Внизу панорама желтой земли — Каталония. Далеко с левого борта проплыл большой город. Это Уэска. Вспомнилось, как в сентябре тридцать шестого года мы с Михаилом Кольцовым, совершая перелет из Мадрида в Бильбао над территорией мятежников, не отрывались от иллюминаторов, чтобы вовремя предупредить пилота о появлении вражеских истребителей.
В Сан-Себастьяне мы снова попали под обстрел журналистов. Да, времена меняются, и очень стремителен ход этих перемен в Испании. Мы глазам своим не верили, увидя перед фешенебельным отелем «Трех королей», куда были приглашены на завтрак, развевающийся на флагштоке… Государственный флаг Советского Союза. Утром его еще не было среди других флагов.
Это было в Памплоне, где туристская компания преподнесла нам главный «гвоздь» маршрута — присутствие на знаменитой фьесте Сан-Фермин. Мы попали в Памплону, к сожалению, в последний день фьесты, поэтому не увидели центрального ее события, которого нигде в Испании, кроме Памплоны, не увидишь. Быков, привезенных для корриды, здесь утром прогоняют через весь город. Огораживают барьерами боковые улицы, и стадо быков мчится по заготовленной трассе. А перед быками бегут люди. Высшей удалью считается — бежать под самыми рогами, поддразнивая и без того раздраженного быка. Этим можно завоевать расположение обожаемой сеньориты, прославиться среди друзей.
Благоразумные люди, правда, предпочитают устроиться на крышах домов, на балконах и за барьерами. Некоторые испанцы, поджав губы, цедят: «Ке барбаридад!» (Какое безрассудство!) Большинство же восхищается лихой удалью смельчаков. Ни одна фьеста в Памплоне не обходится без пропоротых спин, животов. На этот раз, сказали нам, потери сравнительно скромны — всего трое забоданных насмерть, а семеро, залатанные хирургами, пожинающие свою славу в местном госпитале, возможно выживут.
Мы приехали в Памплону во второй половине дня и, выйдя из автобуса, оказались в бушующем море людей, танцующих, бьющих в барабаны и литавры, дующих в трубы, передающих из рук в руки бутылки и бурдюки с молодым баскским вином и сидром. В разных углах площади, в узких улочках девчонки отплясывали со своими дружками фламенко. Повсюду ревели, безумно фальшивя, самодеятельные оркестры. Хохот, девичий визг, звон кастаньет. Над головами плыли смешные плакаты, а иногда народ, словно по команде, валился на мостовую: все задирали ноги к небу и затягивали шуточную печальную песню: «Прощай, дорогая фьеста, о, как ты была коротка…»
Такова она, Испания. Люди живут трудно, бедно. Но когда наступает праздник, они веселятся от всей души.
Мы медленно дрейфовали, зажатые со всех сторон в веселой толпе. Кто-то повязал нам яркие шейные платки с бегущими быками. Усталые, присели за столиком кафе на тротуаре, и гид немедленно сообщил, что в этом кафе, вот за тем столиком в углу, у того окна, один известный писатель сеньор Хемингуэй писал книгу «Фьеста».
Страна басков — это северная часть Испании. Горный край. Как непохож он на выжженные каменистые холмы Ламанчи, Кастилии, на степи Андалузии, на апельсиновые рощи Леванта! Бархатная зелень альпийских лугов, синяя гладь Бискайского залива. Машина проносится над горными потоками, набирает крутыми виражами высоту, поднимаясь к темным массивам хвойных лесов, и от молочных облаков снова устремляется к журчащим в ущельях ручьям.
По дорогам медленно шагают запряженные в телегу волы, украшенные головными уборами из лохматой белой овчины. На склонах гор деревни — каменные дома с красными черепичными крышами, с неизменной башенкой католической церкви. Баски традиционные католики, народ суровый, мужественный.
Баски издавна боролись за свою автономию. Они обрели ее только при республике и вновь ее лишились после победы Франко. Индустриальных рабочих этого края, богатого ископаемыми, с развитой металлургической и горной промышленностью, так же, как и героических горняков соседней Астурии, называют гвардией испанского рабочего класса. Баскские рабочие всегда самоотверженно боролись за свои права, боролись за независимость при монархии, сражались с полчищами Франко в годы войны. Они и сегодня в первых рядах забастовочного движения.
Мы въезжаем в столицу страны басков Бильбао. Мрачноватый город, сложенный из громад каменных серых домов. В осенние и зимние месяцы Бильбао окутан туманами, плывущими из Бискайского залива. Здесь в центре города можно увидеть большие корабли, разгружающиеся у речных причалов.
Невольно вспоминаю Бильбао тех дней, когда войска Франко уже были на ближних подступах к городу. Бильбао был насторожен, суров. На его окраинах без устали с утра до вечера сотни людей строили окопы и укрепления. Образцовая дисциплина царила во время воздушных тревог. Не меньше десяти раз в день появлялись над городом эскадрильи трехмоторных «юнкерсов»… Я покидал тогда Бильбао ночью по единственной оставшейся дороге, ведущей вдоль берега на Сантандер. Хлестал злой дождь, брели усталые солдаты, укутанные в промокшие одеяла. Дорогу с моря обстреливали военные корабли. Тогда я был убежден, что никогда в жизни больше не увижу Бильбао. И вот сегодня полицейский весь в белом широким жестом руки в белой перчатке пропускает туристский автобус, на котором мы въезжаем на оживленную главную улицу столицы басков.
