Весьма примечательно высказывание Воина Андреевича в письме к Николаю Андреевичу от 13 февраля 1863 года. "На море твой характер, как я уже тебе писал, сформируется определеннее и прочнее, нежели под влиянием музыкальных стремлений, которые ежели и исчезнут, то их нечего жалеть, потому что самая непрочность их покажет, что они были только иллюзиями, а не существенной потребностью. Если же и после двух, трех годов плавания эти стремления в тебе удержатся, это будет тебе свидетельствовать, что они не поддельные, не напускные, а настоящие, свойственные и самому организму твоему, и тогда, на здоровье, принимайся снова приобретать музыкальный механизм и прочее".
Это было, по существу, признанием за младшим братом права выбирать путь служителя музыки. Признанием, оговоренным, однако, братским предупреждением — тернистым будет сей путь, а поэтому, мол, не спеши, любезный брат, с окончательным решением. Убедись в серьезности твоего выбора, прежде чем сделать решающий шаг.
Композитор Римский-Корсаков впоследствии в известной автобиографической книге "Летопись моей музыкальной жизни" напишет: "Воин Андреевич требовал с меня службы и плавания. Те начатки сочинения, которые были у меня в то время, казались ему недостаточными для того, чтобы рискнуть на первых же порах бросить карьеру моряка. Моя фортепианная игра была настолько далека от виртуозности, что и с этой стороны я не представлялся ему как обладающий призванием к искусству со сколько-нибудь блестящей будущностью. Он был тысячу раз прав, смотря на меня как на дилетанта: и я был таковым".
Оба брата обладали одинаковым упорным трудолюбием, упрямой настойчивостью и целеустремленностью. Эти качества помогли Николаю Андреевичу, человеку без систематического музыкального образования, овладеть вершинами музыкальной культуры, стать композитором, музыкальным теоретиком мирового масштаба.
Во взаимоотношениях Воина Андреевича с братом, в его письмах-наставлениях проявились те же качества мудрого и заботливого педагога, какими была проникнута вся его деятельность директора корпуса, офицера-воспитателя своих подчиненных во время плаваний. Поэтому, воссоздавая более или менее правдивый и всесторонний образ мореплавателя, нельзя не сказать о нем как о ярком педагоге. А эта грань характера Воина Андреевича с особой наглядностью проявилась в его отношении к брату.
* * *
Вернемся же теперь к оценке личности В.А. Римского Корсакова. Мореплаватель и гидрограф, писатель и педагог, реорганизатор системы военно-морского образования, Воин Андреевич был человеком широких взглядов, большой внутренней культуры, незаурядного научного и литературного дарования. Меткую и справедливую его характеристику мы находим в "Общем морском списке", публиковавшем в дореволюционные годы подробные сведения о прохождении службы русскими военно-морскими деятелями: "В.А. Римский-Корсаков принадлежал к числу тех личностей, которые одинаково были на месте как на военно-морском, так и на педагогическом поприще. Моряк не по профессии только, но и в душе, он с самых молодых лет имел возможность, через продолжительные дальние плавания и знакомства с иностранными флотами, особливо с английским, усвоить себе правильный взгляд на морскую службу во всех ее деталях, а при всестороннем изучении этой службы, при твердом энергичном характере, В.А. заслуженно пользовался на флоте репутацией отличного моряка и лихого командира".
Биограф Воина Андреевича Д.Б. Мертваго называет жизнь его "образцом неуклонного исполнения долга".
Имя мореплавателя увековечено на географической карте мира. В честь его названы острова в Японском море, в заливе Петра Великого. И хочется надеяться, что этот очерк поможет тому, чтобы в сердце читателя нашлось место для страстного патриота, истинного слуги своего Отечества, отважного и скромного русского человека — Воина Андреевича Римского-Корсакова.
Алексеев А.И. Сподвижники Невельского. Владивосток — Южно-Сахалинск, 1967.
Героическая оборона Петропавловска-Камчатского в 1854 г. Петропавловск-Камчатский, 1979.
Демин Л М. Римский-Корсаков старший. — "Дальний Восток", 1972, № 7.
Коргуев Н. Обзор преобразований в Морском кадетском корпусе. Спб., 1901.
Краснов Н.В. Тихвин. Л., 1971.
Кротков А.С. Морской кадетский корпус. Спб., 1901.
Мертваго Д. Несколько слов в воспоминание Воина Андреевича Римского-Корсакова, контр-адмирала, начальника Морского училища. — "Морской сборник", 1872, № 3.
Римский-Корсаков В.А. О морском воспитании. — "Морской сборник", 1860, № 7.
Римский-Корсаков В.А. Случаи и заметки на винтовой шхуне "Восток". — "Морской сборник", 1858, № 5, 6 и 12.
(Римский-Корсаков В.А.) Из дневника В.А. Римского-Корсакова. — "Морской сборник", 1895, № 10, 11, 12; 1896, № 1, 2, 5, 6, 9.
Римский-Корсаков В.А. Балтика — Амур. Повествование в письмах о плаваниях, приключениях и размышлениях командира шхуны "Восток". Хабаровск, 1980.
Римский-Корсаков Н.А. Летопись моей музыкальной жизни. М., 1955.
А. ДЕРЕВЯННО
АЛЕКСЕЙ ПАВЛОВИЧ ОКЛАДНИКОВ
Первый раз встретиться с Алексеем Павловичем Окладниковым мне довелось в 1961 году. Многие начинающие археологи мечтали попасть в экспедиции к известному ученому, и когда нас — троих студентов Благовещенского педагогического института — пригласили в комитет комсомола и спросили, хотим ли мы работать в руководимой им экспедиции, мы сразу же дали согласие, а затем с нетерпением стали ждать его приезда. Хорошо помню 2 сентября. В кабинете директора краеведческого музея — небольшой сумрачной комнате, выходящей окнами в сквер, заросший кленами и тополями, отдыхал, укрывшись спальным мешком, Окладников. Когда мы вошли, он быстро встал, тепло, с мягкой улыбкой поздоровался, и сразу началась беседа.
Прошло много лет. Мне посчастливилось работать с Алексеем Павловичем в Сибири, на Дальнем Востоке, Курилах, Сахалине, в Средней Азии, Монголии, Корее, на Аляске и Алеутских островах. Но первую встречу память хранит ярко и бережно.
Как только таял снег и прилетали первые вестники весны — грачи, начинались сборы в экспедиции. И уже ничто не в состоянии было удержать Алексея Павловича в кабинете. Человек, привыкший к путешествиям, он стремится быстрее выехать из города, пройти еще не пройденными маршрутами, после трудного дня полюбоваться закатным небом, погреть озябшие руки у костра, выпить чашку крепкого чая, заваренного духмяными степными травами, послушать шепот ярких звезд, а утром, поднявшись вместе с первыми лучами солнца, разжечь потухший за ночь костер. С раннего утра до позднего вечера на машине, моторной лодке, пешком он с удивительным упорством, преодолевая трудности и неустроенность быта, стремится попасть в новые, еще не обследованные места.
