И примерно таким образом Марк Семенович рассматривает ТТХ всей техники и оружия.
Теперь перейдем к чуть более сложным примерам – трактовка ТТХ и сравнение техники сторон. Начнем с весьма симптоматичного примера на страницах 66–68 цитируемой солонинской книжки
«Огромный конструкторский и технологический «задел», накопленный в 30-е годы в танковой индустрии СССР, позволил Красной Армии сделать несколько шагов к этому «будущему» раньше всех в мире. Главной составляющей качественного скачка было создание двух новых типов танков с полноценным противоснарядным бронированием: среднего Т-34 и тяжелого КВ».
Традиционное для Солонина акцентирование с помощью жирного шрифта сейчас его подводит, ибо не позволяет считать это опечаткой. Сразу видно, что Солонин не знаком с французским танкостроением и, например, с В-Ibis, имевшим броню до 100 мм. Но это не суть важно, так как цитата приведена для лучшего понимания следующего абзаца.
«Немцы же с перевооружением танковых частей безнадежно отстали – к 22 июня 1941 г. они не создали ни одного нового типа танка, а все улучшение бронезащиты имеющихся моделей свелось к установке дополнительной 30-мм лобовой плиты на танках Pz-III серий Н uJ да увеличению до 50 мм толщины брони лба корпуса и башни на Pz-IV серии F. Боковая поверхность башни, высоченные отвесные борта и корма немецких танков даже самых новых модификаций по-прежнему оставались прикрытыми лишь противопульной 30-мм броней, которая пробивалась огнем советской «сорокапятки» на предельной (по условиям прицельной стрельбы) дальности 600–700 м».
Немцы, конечно, безнадежно отстали от нас, имея в основном на вооружении танки, разработанные по новым концепциям и принятые на вооружение только в 1937 г. Куда им до нас, с нашими основными танками разработки соответственно 1926 и 1932 г. Дифференцированная по толщине броня, ставшая обязательным элементом всех послевоенных танков, по Солонину, превратилась в недостаток. 30-мм «противопульная» броня по уже упоминавшимся мной отстрелам в Кубинке не пробивалась с 400 метров, а ведь лоб немцев доходил до 60 мм. Что интересно, на «Комсомольце» у Солонина противопульной была броня в 7—10 миллиметров. Так что, у нас и пули были куда сильнее?
То есть Солонин сначала расхваливает наши танки, подчеркивая их отдельные элементы, потом поливает грязью технику противника, акцентируясь на других элементах, и создает заведомо ложную картину, рассчитывая на читателя, который знает боевую технику достаточно слабо, в лучшем случае на уровне справочников. Ну ведь нельзя же всерьез предположить, что Солонин искренне считает 60-мм броню слабее, чем 45-мм, и что 7-мм и 30-мм броня одинаково противопульная?
«Длинноствольная (в отличие от короткоствольного «окурка» на немецком Pz-IV) 76-мм пушка Ф-34 с большой дальностью прицельной стрельбы позволяла уничтожать на относительно безопасной дистанции как любые немецкие танки, так и легкие полевые укрытия (на дистанции 4 км снаряд пушки Ф-34 пробивал кирпичную кладку в полметра)».
Опять выделения. Про кумулятивный снаряд немецкой пушки, калибр которой, кстати, 75 мм, даже не вспоминаем. А ведь он пробивает любой наш танк на любой дистанции, даже будучи выпущен из короткоствольного «окурка» на немецком Pz-IV. И интересно, почему Солонин не указал, какую кладку на расстоянии 4 км пробивала немецкая пушка?
Но мы постараемся не увязнуть и пойдем дальше. Вот автор приводит табличку с циферками. Запомни, читатель, цифры в таблице вызывают наибольшее доверие, и поэтому таблицы для иллюстрирования своих рассуждений используют и историки, и фальсификаторы.
Как видим, на первый взгляд таблица вполне четко сравнивает основные танковые и противотанковые пушки. Впрочем, стоп! А почему это Марк Семенович сравнивает дивизионную пушку с противотанковой? У нас наиболее мощная противотанковая пушка в войсках – это та самая «сорокапятка». Конечно, Солонин, для создания видимости объективности, за немцев вставил Рак-38, которая летом 1941-го в войсках находилась в гомеопатических количествах и серьезной роли в борьбе против советских танков еще не играла. Но сравнивать пушки разных классов в одной таблице – это просто неприлично.
Конечно, можно порассуждать о том, что Ф-22 имела отличную бронепробиваемость и часто успешно боролась с танками. Однако немецкие 88-мм зенитные пушки Flak-18 делали это еще лучше. А уж как работали наши 203-мм Б-4!!! Не говоря уже о немецких железнодорожных орудиях. Просто от танка лепешку оставляли. Когда попадали в него, конечно. Если мы их ТТХ вставим в таблицу, то картина по весу снаряда, дульной энергии и бронепробиваемости изменится на противоположную. Тем не менее настоящей противотанковой пушкой Ф-22 считать нельзя, ибо у нее были другие основные задачи и в связи с этим отдельные наводчики на горизонтальную и вертикальную наводку, панорамный прицел, высокий силуэт и слишком большая масса для перемещения расчетом на поле боя. Все это неудобно для ПТО. То есть тактически Ф-22 не могла заменить полноценную противотанковую пушку, как немецкая зенитка или советские орудия особой мощности. И вообще, отличную бронепробиваемость имели очень многие пушки.
Далее в таблице присутствуют KwK-38 и Ф-34. То есть пушка Т-34, который составляет примерно 5 процентов нашего танкового парка и пушка самого массового немецкого танка. С нашей стороны, по логике, опять должна быть «сорокапятка», стоявшая на самых массовых советских танках – Т-26 и БТ. Но даже это сравнение у Солонина очень сомнительно. Бронепробиваемость у нас дана максимальная, а у немцев отброшен подкалиберный снаряд. Впрочем, Марк Семенович упоминает об этих снарядах:
«Такая конструкция обеспечивала значительно меньший вес подкалиберного снаряда (по сравнению с обычной бронебойной «болванкой») и как следствие – существенно большую скорость и бронепробиваемость. Так, 50-мм противотанковая пушка Pak-38 пробивала подкалиберным снарядом PzGr-40 броню в 130 мм на 100-метровой дистанции. Этого, безусловно, было достаточно для поражения любого танка, включая тяжелый КВ. Даже жалкая 20-мм пушечка легкого немецкого танка Рг-П с расстояния 100 м пробивала снарядом с карбид-вольфрамовым сердечником 49 мм брони».
Но делает он это после словесной бури, когда информация уже не воспринимается как особенно важная. И даже здесь добавляет:
«Первым и самым главным недостатком подкалиберных снарядов было их отсутствие. Карбид вольфрама в противотанковом снаряде – это дорогостоящая экзотика, и разбрасываться (в самом прямом смысле этого слова) дефицитнейшим легирующим элементом (вольфрамом), необходимым для производства специальных сталей, во время затяжной войны Германия не могла. Объем выпуска «вольфрамовых» снарядов составлял десятки, потом – единицы процентов от общего производства противотанковых боеприпасов».
