Ознакомительная версия.
Не много времени потребовалось для того, чтобы изрядно обветшавшие форты Сан-Анжело и Биргу обрели новые стены. В 1551 году турки снова попытались высадиться на Мальте, однако, наткнувшись на мощные твердыни, ни с чем ушли в Триполи. Как ожидалось, африканская крепость пала, и вернуть этот важный стратегический порт европейцам больше не удалось.
Строительные работы велись медленно, причем не столько из-за трудностей с рабочей силой или материалами. Кавалерам не хватало денег, ведь им приходилось содержать самый крупный в Средиземноморье госпиталь, военный флот и вдобавок регулярно пополнять папскую казну. После смерти де Лиль Адама в ордене началась смута, справиться с которой сумел лишь третий избранный после него гроссмейстер Жан де Хомедес. Расправившись с бунтовщиками, он занялся оборонительной системой Биргу, поручив ее создание архитектору Антонио Ферромолино. Через несколько лет построенные итальянцем сооружения показали свою надежность и, возможно, спасли орден от гибели в трагическом 1565 году. Строительству изрядно помешал понтифик: отобрав законные привилегии, в том числе и финансовые, он лишил госпитальеров значительной части средств. В тяжелые времена самые богатые командорства принадлежали родственникам папы. Тяжба по этому поводу растянулась на много лет, но завершилась поражением Святого престола. В итоге кавалеры отстояли большинство древних прерогатив, и не последнюю роль в том сыграл авторитет братства, который резко повысился после Великой осады.
История последней битвы госпитальеров с турками описывалась настолько часто и разноречиво, что в настоящее время отличить правду от вымысла не представляется возможным. По саркастическому замечанию Вольтера, «ничто на свете не известно так хорошо, как осада Мальты». Действительно, сотни историков потрудились на славу, всячески расхвалив мужество рыцарей и принизив воинскую доблесть сарацинов. В хрониках того времени давние враги ордена представали ничтожными и трусливыми вояками, взявшими всего одну крепость, и то благодаря превосходящей численности солдат. Потомки защитников придавали рассказам отцов характер нравоучительной беседы.
Позже реальные события стали дополняться, а затем и вовсе были вытеснены чудесами, вымыслом и набором невероятных историй. Потребность разносторонне взглянуть на Великую осаду возникла сравнительно недавно, возможно после того, как один из исследователей заметил, что в обширных материалах по этому вопросу не рассматриваются турецкие источники. Предвзятость орденских хроникеров заставляет сомневаться в правдивости многих данных. Вероятно, победители завышали данные о численности противника, об оснащении вражеских кораблей; вероятно, не столь жестоким показал себя посланник Сулеймана Великолепного. Однако победа говорит сама за себя и, как бы сражение ни представляла та или иная сторона, лучшими, несомненно, являлись рыцари.
Столкновение назревало давно, и дата сражения зависела только от решимости противников. Жизнь престарелого султана подходила к концу, он достиг вершины могущества, но блеск существования омрачала мысль о непобежденном противнике. С водворением кавалеров на Мальте, казалось, наступил выгодный момент, ведь остров был крошечным и готовность врага к войне оставляла желать лучшего. Спустя 42 года после захвата Родоса турки вновь начали агрессию против ордена.
Поводом к походу послужил незначительный эпизод, упомянутый в трудах орденского историка Э. Берга: «План войны, которая бы уничтожила неспокойного врага, созрел у султана, когда вблизи африканского берега орденские галеры захватили большой корабль, нагруженный богатыми товарами для сераля. Любимые жены владыки, лишенные долгожданных сокровищ, бросились к ногам Солимана и просили его отомстить рыцарям. Сейчас же были разосланы приказания и немедленно приготовлены и флот, и армия. Весть быстро разнеслась, и великий магистр тотчас принял все меры к защите ордена. Все отсутствовавшие рыцари прибыли на Мальту; из Италии привезли продукты, военные снаряды, приехали наемники; все способное на военное дело население принялось упражняться во владении оружием».
В 1557 году орден возглавил французский дворянин Жан Паризо де ла Валлетт. Самый знаменитый руководитель братства, личность незаурядная во всех отношениях, он обрел власть в возрасте 67 лет и по тем временам считался стариком. Легенды о нем слагались еще при жизни; барды воспевали заслуги гроссмейстера в балладах, а священники превозносили его христианские добродетели в проповедях.
Орденский историк аббат де Брантон называл ла Валлетта «гасконцем до кончиков ногтей», чья привлекательная внешность дополнялась умом, храбростью и превосходным образованием. Видимо, романтика походной жизни для него была сильней тоски по родине, ведь, став рыцарем, он ни разу не посетил родовое поместье в Тулузе. Благодаря личной отваге и справедливому отношению к подчиненным будущий глава ордена снискал себе непререкаемый авторитет. С годами к смелости, решительности, организаторскому таланту великого магистра добавилась мудрость, в немалой степени обеспечившая победу в борьбе с давним врагом. Во времена его правления неудачей завершились все попытки завладеть островами, поскольку орден обрел единство, а в казну стали регулярно поступать деньги. Тем не менее высадке войск Сулеймана Великолепного рыцари воспрепятствовать не смогли, поскольку не располагали достаточным количеством пушек.
Турецкая армада подошла к Мальте 18 мая 1565 года. Проведя ночь в бухте, на следующий день 180 кораблей с 30 тысячами янычар на борту причалили к берегу.
Турки сумели захватить Сан-Эльмо, правда, осада завершилась со смертью последнего человека из гарнизона. Штурм форта предварял длительный обстрел из пушек, установленных рядом на мысе (ныне Драгут-пойнт) и на оконечности полуострова, там, где впоследствии появился форт Рикасолли.
Великий магистр Жан Паризо де ла Валлетт
Осознав бесполезность защиты, рыцари решили покинуть крепость, что не мог одобрить великий магистр. Получив приказ обороняться до последней капли крови, защитники едва не взбунтовались. Поднявшийся ропот был погашен запиской с разрешением уйти всем желающим, но таковых не нашлось.
Слишком дорого обошлись туркам развалины маленькой крепости. Враги потеряли 8 тысяч солдат и командующего алжирской флотилией, легендарного корсара Тургут-раиса, более известного под прозвищем Драгут. Потери ордена были еще тяжелее. Разъяренный глава турецкой экспедиции Мустафа-паша приказал четвертовать оставшиеся на поле боя трупы, укрепить останки на крестах и бросить в море. На следующее утро скорбный караван прибило к замку великого магистра. Возмездием за поругание послужил приказ ла Валлетта обезглавить пленных турок, зарядить их головы в огромные пушки и произвести залп в сторону вражеского стана.
Дымящиеся руины Сан-Эльмо производили настолько гнетущее впечатление, что, увидев их, один из турецких полководцев заподозрил исход следующих сражений и выразил свои чувства по-восточному витиевато: «Можно представить, какое сопротивление мы получим от отца, если ребенок, почти младенец, стоил нам жизни самых лучших солдат!». Под родителем подразумевался Биргу, куда, подавив эмоции, направил войско Мустафа-паша.
Огромная турецкая армия охватила ставку главы ордена плотным кольцом, направив жерла пушек на последний рубеж вражеской обороны. После многодневного обстрела турки атаковали цитадель с моря и суши, всюду встречая яростный огонь. Нескольким десяткам рыцарей удалось вплавь добраться до кораблей противника и уничтожить охрану. Чувствуя поражение, Мустафа-паша направил 10 галеонов в обход основных укреплений, к слабо защищенным участкам форта Сан-Анжело. В случае удачи исход битвы мог бы оказаться иным, однако здесь турок встретила батарея под командованием храброго француза де Гираля. Подпустив суда ближе, он скомандовал залп из всех орудий, прекратив существование 9 кораблей и тысячи воинов султанской гвардии.
Следующая операция была хорошо подготовлена и едва не привела к захвату крепости. В особо трудный момент, когда перевес был явно на стороне врага, существенную помощь братьям оказал гарнизон Мдины. Кровопролитные схватки возникали рядом с каждой из многочисленных пробоин; турки атаковали непрерывно, и за 2 недели невыгодных для себя боев понесли огромные потери. Случайно узнав, что предводитель янычар разом отправил на штурм все имевшиеся силы, рыцари проникли в лагерь противника, вынесли продовольствие, оружие и, уходя, сожгли все постройки.
Форт Сан-Анжело
Мустафа-паша впал в отчаяние, осознав, что не только упустил победу, но и лишился большого количества продовольствия, нехватка которого начала сказываться на моральном состоянии войска. Адмирал Пиали уже не верил в своих янычар и настаивал на возвращении в Стамбул до начала осенних штормов. Сильно поредевший гарнизон Биргу с яростью и упорством отстаивал каждую пядь земли. Обе стороны несли значительные потери, однако даже с помощью подоспевших из Алжира отрядов турки не смогли преодолеть крепостные стены.
Ознакомительная версия.
