Ознакомительная версия.
Восемнадцать белых колонн, соединенных белым же мраморным основанием, стоят на равном друг от друга расстоянии. Между ними и землей, между ними и морем, между ними и небом Эллады — никого и ничего.
Как и почти всюду в Европе, здесь побывал Байрон, вырезавший на основании одной из колонн свое имя. По его стопам автобус привозит туристов; потом он их увозит. Эрозия, от которой поверхность колонн заметно страдает, не имеет никакого отношения к выветриванию. Это — оспа взоров, линз, вспышек.
Потом спускаются сумерки, темнеет. Восемнадцать колонн, восемнадцать вертикальных белых тел, на равном расстоянии друг от друга, на вершине скалы, под открытым небом встречают ночь.
Если бы они считали дни, таких дней было бы шестьдесят миллионов. Издали, впрочем, в вечерней дымке, благодаря равным между собой интервалам, белые их вертикальные тела и сами выглядят как орнамент.
Идея порядка? Принцип симметрии? Чувство ритма? Идолопоклонство?» (Бродский И. Путешествие в Стамбул. 1985).
Мифы говорят нам, что именно с мыса Сунион бросился в море несчастный царь Эгей, увидев на корабле черные паруса вместо белых.
Сейчас храм Посейдона обнесен заграждением, и на него можно смотреть только с определенного расстояния. Он стоит полуразрушенный, но разрушенность античной культуры не в счет — там каждая часть имеет свое художественное значение и представляет собой целое. В этом и заключается великая тайна, возможная только для античности: когда она доходит до нас во фрагментах, мы все равно воспринимаем их как целое.
Мы еще не раз будем возвращаться к периптеру, потому что это основа всей европейской архитектуры, всего европейского классицизма, и сейчас к этому возвращается основа нашего классицизма, российского. В сущности, любого. Эта маленькая вещь обозримо гармонична.
ГЛАВА 7
«Светится земля стоградного и царственного Крита»
Очень часто мы говорим о предшественниках культуры той или иной эпохи. Когда мы говорим «крито-микенская культура», то имеем в виду культуру, которая предшествовала античной и имела свой художественный язык, свою архитектуру, свою образность, свою историю и свою мифологию. Но мы ее не знаем, и, возможно, они совсем НЕ предшественники греков, а просто жили здесь задолго до них, а затем и дорийцы, и ахейцы стали строить на этом месте свой новый мир. Но мир сделал диффузию, просочив все это, а историческое просачивание — это очень важная вещь.
Скажите, может ли идея периптера корреспондироваться с идеей Лабиринта? Это антиподная культура. Это собственная идея, живущая в мировой культуре. Если бы мы хотели создать что-то обратное крито-минойской культуре, то мы должна были бы сочинить перипту. А крито-минойская культура — это Лабиринт, который мы ни с какого конца увидеть не можем. Это небывалая архитектура площадью 22 тыс кв. м в Кноссе. Эта архитектура замечательна еще и тем, что Лабиринт имеет горизонтальную невероятность входа без выхода. Вы можете войти, но выйти — не можете. Вы блуждаете, вы — внутри некоего пространства ищете ответ, и в редких случаях вы его все же находите, но чаще — нет. Тогда вас поглощает хтоническое бедствие, и вы погибаете. Вот это — Лабиринт как идея. А периптер? Обошел его два с половиной — три раза и гармонизировался. И счастлив. А в Лабиринте — Ужас. Это первое. Второе: интересная вещь — вы не можете сфотографировать Лабиринт — никогда и никем он не сфотографирован. Это сделать невозможно, потому что это некое сооружение, которое нельзя назвать ничем. Отдельные этажи, опирающиеся на колонны и соединяющиеся между собой монументальными лестницами и длинными коридорами, уходящими порой ниже уровня земли. Это не дом — это дома, связанные между собой каким-то причудливым образом. Их взаимное действие даже не очень понятно, но мы точно можем сказать, что в некоторых местах Лабиринт имеет сверху три этажа, а вниз — четыре. Понимаете? То, что вы видите на поверхности — это одно или два помещения, которые фотографы постоянно снимают, а в целом обойти Лабиринт и снять его вы не можете. То есть это в прямом смысле лабиринт: не только по горизонтали, но и по вертикали. Эти постройки очень отличаются от монументальных, симметричных построек Древнего Египта и Междуречья, равно как отличаются и от микенских дворцов, представляющих собой мегарон: строгих и простых, без внутреннего двора. Дворцовые постройки Кносса разноэтажны, открыты, обладают свободной живописной планировкой, их композиция связана с окружающим пейзажем. Ну и конечно, не будем упускать из виду, что Лабиринт семиэтажен, а семь — магическое число на всех языках.
Реконструкция Кносского дворца. Первоначальный вид после завершения строительства около 1700 г. до н. э. Фрагменты Кносского дворца Фрагменты Кносского дворца Тронный зал в Кносском дворце
Дворцы на Крите возводились вокруг открытого внутреннего двора и предназначались как для сакральных (религиозных), так и для светских надобностей. Учеными было установлено, что дворцы Крита были связаны с горными святилищами, устроенными в пещерах. Так, Кносский дворец был связан со «священной горой» Юкта (Священный Юхтас), где, по легенде, в пещере находилась могила Зевса (хотя в разных источниках упоминается и могила царя Миноса). Название Юхтас происходит от латинского имени Зевса (Юпитер). Если смотреть на гору издалека, вы увидите профиль человека, который смотрит в небо. По легенде, это сам Уран создал образ своего еще не рожденного внука Зевса и высек его в камне. «То, что я буду рожден на Крите, было предначертано. Мое изображение, видимое далеко с моря, существует там издавна, с начала времен, возвышаясь над островом. Моряки вам его покажут, оно прямо по курсу, если, подплывая с севера, вы собираетесь пристать в Ираклионе. Вы также увидите его, если, высадившись на южном берегу, двинетесь дорогой, что поднимается к Ахарнам. Никогда ни с бога, ни с человека не создавалось более грандиозного изображения, нежели это, воплотившее мое будущее. Это гора, и называется она Юхтас.
Гора Юхтас (Священный Юхтас), о. Крит
Моего тела не видно; оно не извлечено из толщи камня и времени. Только голова вырисовывается на фоне неба — огромный, словно спящий профиль. Мои глаза закрыты. Нос не уныло загнут книзу, но с округлым кончиком, чувственный и поднятый к небесам. Окладистая, ухоженная борода обрамляет губы и мягко стелется по пологому склону к ближайшим горам.
Это Уран велел сторуким высечь изображение, чтобы любоваться ликом своего еще не рожденного внука, грядущего повелителя богов, и чтобы он однажды был узнан людьми. Вот почему с начала моего правления эта гора называется также Зевсовой Головой» (Морис Дрюон. Дневники Зевса, 2010). Скорее всего, сама форма горы, напоминающая человеческую голову, плюс близость крупных поселений, в частности. Кносса, сделали свое дело: гора стала «священной». Говорят, что лучший вид на гору открывается с Кносса, если посмотреть на гору через прицел священных рогов быка…
Уран и его мать Гея на древнеримской мозаике
Уже в христианскую эпоху на вершине горы Юкта был построен небольшой христианский храм.
* * *
Мы уже сказали, что архитектура — это форма пространственная, но это и мышление. Этот вид искусства отличается глобальностью, долговечностью, открытостью и, безусловно, обладает декларативной функцией, заключает в себе систему миропонимания общества. Мы четко определяем информационную сущность архитектуры: для каждого человека архитектура всегда полна значений, так как восприятие архитектуры всегда обусловлено культурными и социальными нормами существования. Обладание знаковостью и символическим содержанием позволяет архитектуре приобрести все свойства культурного текста. Архитектура имеет семантическую лингвистику.
Прочитать культурный текст Лабиринта мы пока не можем. Какую информацию скрывают от нас сложные разноуровневые комплексы и запутанные коридоры? Интересно, что греки «прочли» сложную, хаотичную планировку дворца как попытку скрыть Нечто. Конечно, речь идет о Минотавре. Все знают знаменитый миф о Минотавре, о том, как было побеждено чудовище. Но как появился Минотавр? Греческие предания рассказывают нам, что царь Минос в борьбе за установление своей власти попросил помощи у Посейдона. Грозный бог морей послал Миносу великолепного белого быка, которого надо было принести в жертву. Минос, увидев столь красивое животное, оставил его в своем стаде, а в жертву принес другого быка. Узнав об обмане, разгневанный Посейдон решил наказать Миноса и заставил жену царя Пасифаю воспылать нездоровой страстью к быку. Не имея сил противиться воле богов, Пасифая попросила Дедала помочь ей совершить акт любви с быком. Дедал придумал хитроумный способ это сделать: он смастерил полую деревянную корову и покрыл ее настоящей шерстью. Корову поставили на лугу, внутрь коровы влезла Пасифая и удовлетворила нездоровую страсть, внушенную ей Посейдоном. Плодом той любви и стал Минотавр, которого царская семья вынуждена была скрывать в запутанном Лабиринте. Кто в этой истории пострадал больше всех? Вопрос…
Ознакомительная версия.
