Ознакомительная версия.
Еще одно эльзасское изобретение – рислинг – сухое ароматное вино, гармонирующее с любым блюдом местной кухни, будь то морепродукты, речная рыба, мясо птицы под белым соусом или знаменитые эльзасские паштеты. Превосходный и в молодом, и в зрелом возрасте, он изумляет ярко выраженным фруктовым вкусом и, в отличие от многих вин королевского достоинства, радует невысокой ценой, а значит, общедоступностью.
Пряный гевюрцтраминер, не отличаясь почтенным возрастом, имеет репутацию настолько высокую, что часто ассоциируется с эльзасским вином в целом. Он был получен из винограда, выращенного на 50 лучших участках эльзасского виноградника. Родившийся в результате долгих научных экспериментов, он предстал перед широкой публикой в XIX веке, но в последние годы в связи с модой на восточную кухню вышел на новый виток популярности. Оказалось, что это типично рейнское вино лучше всего подходит к острым блюдам, как известно, господствующим в турецкой, китайской, индийской и любой другой экзотической гастрономии. Гевюрцтраминер проявляет неповторимый вкус в сочетании с ароматными сырами, в первую очередь с мюнстером, который тоже появился в Эльзасе, но тысячелетием раньше. О том, кто был автором этого замечательного продукта, неизвестно ничего, кроме названия (от нем. Munster – «храм»). Между тем легенда гласит, что эльзасские братья-бенедиктинцы варили ярко-желтый сыр с сильным пряным запахом, который помогал им поддерживать благополучие даже в самые голодные годы. Теперешние хозяйки подают его как отдельную закуску, посыпают им теплый картофель, добавляют в салаты.
Кафе у самой воды – явление в Эльзасе такое же привычное, как и превосходное сухое вино
При многих достоинствах мюнстер имеет всего два недостатка: он плохо переносит путешествия и вовсе не выдерживает соседства с другими сырами. Когда-то монастырский деликатес не покидал стен обители, а теперь его перевозят на небольшие расстояния, но обязательно в герметичной упаковке. Говорят, что некоторые туристы, не удержавшись от соблазна угостить настоящим мюнстером своих близких, водружают сырные головы на крыши автомобилей.
Для вин проблема хранения и транспортировки еще более важна, хотя и не столь актуальна, как тысячи лет назад, когда предки европейцев не знали тары иной, чем глиняные кувшины. Считается, что обычай сливать перебродивший сок в деревянные бочки возник у галлов, во всяком случае, виноделы Эльзаса с полным правом могут приписать своим предкам изобретение того, что настолько изменило вкус хмельного напитка. Пропускающие воздух дубовые стенки бочек способствуют созреванию вина, вместе с тем придавая ему крепость и особый древесный аромат. Находясь в бутылке, вино не изменяет свой характер, зато обретает способность плавно стареть, усиливая первоначальный аромат. Эльзасские вина хранятся в длинных бутылках с сильно покатыми плечами, которые специалисты именуют флейтами. В других государствах такая тара допускается только для рислинга, сильванера и гевюрцтраминера.
Вино под названием «гран крю» не производится нигде, кроме Эльзаса, ведь только местные мастера умеют превращать сок винограда четырех благородных сортов (рислинг, токай пино гри, мускат и гевюрцтраминер) в божественный и совсем не дешевый напиток. Оно может иметь несколько видов, например быть сухим, вином позднего урожая или вином из «гнилых» ягод. Если первое отличается тонким, характерно кисловатым вкусом, то второе, сделанное из винограда, собранного накануне зимы, содержит много сахара, а потому в нем выше содержание алкоголя. Для третьего тоже отбираются ягоды поздние и вдобавок пораженные так называемой благородной плесенью. Такой гран крю еще более крепок и сладок, правда, этот способ можно применять не каждый год, а лишь тогда, когда тому способствуют климатические условия. Будучи вином дорогим, гран крю вынуждено проходить немало проверок, выдерживая испытания на урожайность лозы, сахаристость, содержание алкоголя. Однако местным виноделам эти жесткие требования не доставляют хлопот, ведь подобный отбор помогает всем эльзасским винам улучшаться, чтобы полностью реализовать потенциал, которым эту землю наградила природа.
Город на перекрестке дорог
В журналистских статьях и рассказах бывалых путешественников Страсбург чаще всего описывается словами, которые можно отнести к любой европейской столице: старинный, уютный, тихий, романтичный. Непосредственное знакомство если не опровергает, то и не подтверждает эти невнятные характеристики. В действительности главный город Эльзаса может быть разным, в зависимости от погоды, расположения духа или стороны, откуда прибывает человек, никогда его не видевший. Автомобилисту из-за крутых поворотов дороги он предстает внезапно, так что сразу возникает ощущение прямо-таки техасского простора. Окраинные районы, большей частью отстроенные 10–20 лет назад, отличаются массой свободного пространства, приятно удивляя огромными площадями и низкой застройкой. Впрочем, отсутствие тесноты в жилых зонах теперь стало обыкновением не только для Америки, но и для «старушки» Европы. Здесь, проезжая по широким проспектам, гость Страсбурга не увидит никакой старины, и тем более не почувствует уюта. Вместо тишины его охватит шум мегаполиса, спокойствие обернется уличной суетой, а с трепетом ожидаемая романтика на деле окажется рационализмом, без которого, увы, не обходится ни одна высокоразвитая цивилизация.
Границы якобы небольшого уютного Страсбурга невозможно охватить взглядом даже издалека и с высоты
Однако самое сильное впечатление получит тот, кто прибывает в Страсбург на самолете. Даже издалека и с большой высоты охватить взглядом его границы невозможно, поскольку их просто нет: городские районы перетекают в зеленые массивы и далее в предгорья так же плавно, как несет свои воды река. Ярким контуром она обводит центральные кварталы, деликатно отделяя старинные строения от суперсовременных. Изгибы синей мягко мерцающей ленты повторяются в магистралях, что подчеркивает связь прошлого с настоящим и вместе с тем намекает на будущее, которое здесь так же зримо, как и старина.
Огородно-цветочные кварталы
Прошли столетия после того, как внуки великого императора, Карл Лысый и Людовик Германский, принесли в Страсбурге свою знаменитую клятву. Отгремели сотни войн, погибли тысячи и тысячи людей, прежде чем возобладала идея, согласно которой Франция должна примириться с Германией, и не где-нибудь, а именно в этом городе. Основным аргументом в его пользу послужило древнее название Strareburgum, что в вольном переводе с латыни означает «город на перекрестке дорог». Стратегическую выгоду места, где он располагался, первыми заметили кельты. Когда это было, как именовалось и как выглядело созданное ими поселение, сегодня сказать невозможно. Остается лишь поверить тем, кто утверждает, что столица Эльзаса является едва ли не самым старым из ныне существующих городов Европы.
В начале новой эры на западном берегу Рейна появились легионеры Друза. Легко вытеснив кельтов, римляне превратили деревню в укрепленный лагерь, включив ее в число полусотни крепостей, возведенных имперскими войсками в Германии. К огорчению современных историков, они постарались очистить место своего жительства от всего связанного с прежними обитателями. Однако уничтожены были только материальные следы, поскольку легат, кстати, приходившийся родственником императору Тиберию, решил назвать бивак Argentoratum, возможно, переиначив на латинский лад старое кельтское название.
В Римской империи все дороги вели в Рим, и одна из них проходила через лагерь Друза – будущую столицу Эльзаса. Тот, кто им владел, кроме сухопутных путей, мог контролировать и водные, так как поселение располагалось в окружении рек. В античные времена их было намного больше, чем сейчас: со временем одни высохли, другие превратились в болота или были засыпаны, и лишь Иль, Аар и Брюш сохранились до наших дней. Протекавший чуть вдалеке Рейн терялся в бесчисленных рукавах, которые вместе с речушками по весне грозили наводнениями и круглый год наполняли землю влагой. Возможно, поэтому римляне решили не приближать лагерь к Рейну; так же разумно поступили и те, кто пришли после них, отчего Страсбург остался единственным рейнским городом, который не стоял на берегу великой реки.
Страсбург не сохранил античного наследия, но римские статуи здесь можно увидеть во многих музеях
Присутствуя везде, вода одновременно была и другом, и противником поселян. Ее защиту они чувствовали, когда видели приближение неприятельских войск. В качестве непобедимого врага она приходила каждую весну и дождливую осень, унося жизни, затапливая дома, уничтожая скот. Римляне были людьми практичными. Для того чтобы укротить докучавшую стихию, они строили плотины, рыли каналы, котлованы, без устали засыпали землей низкие места, поднимая их до отметки, которой не могли достичь разлившиеся реки.
Ознакомительная версия.
