Герон Александрийский, Замысловатый пневматический механизм, 1647. Болонья
385
XV. КРАСОТА МАШИН
388
3. ОТ КВАТРОЧЕНТО К ЭПОХЕ БАРОККО
Леонардо да Винчи, Манускрипт 8937, 4 об. Мадрид, Национальная библиотека
Чудо. Марсилио Фичино Платоническое богословие о бессмертии души, II, 13, 1482
Фигуры животных, с помощью системы рычагов прикрепленные к центральной сфере, двигались в разные стороны, не утрачивая своей связи с нею: одни бежали в левую сторону, другие — в правую, вверх или вниз; эти поднимались и затем опускались, те окружали врага, поражаемого другими, звучали трубы и рога, слышалось пение птиц и прочие звуки в том же роде, производимые во всем разнообразии благодаря одному лишь вращению сферы […]
Таким-то образом всё, подобно игре линий, исходит от Бога, являющегося бесконечно простым центром […],
причем Он, затрачивая минимум движения,
сообщает вибрацию всему, что пребывает в зависимости от Него*.
Механик. Джован Леоне Семпронио (XVII в.). Механические, песочные и солнечные часы
Тот вор, что жизнь чужую похищает,
подвластен сотни шестерен вращенью,
и поддается прахом измеренью,
кто в прах тела людские превращает.
Но тенью наши дни он омрачает,
хоть сам на солнце в прах ложится тенью -
увы, о смертный! Хронос-наважденье
все сущее бесследно поглощает.
В сих шестернях он царствовать дерзает,
сим прахом ослепить тебя он тщится
и в сей тени убийство замышляет.
В сих шестернях он разум твой терзает,
в сей прах твоя услада обратится,
и тень сию тень смерти окружает**.
389
XV. КРАСОТА МАШИН
393
XV. КРАСОТА МАШИН
5. ХХ в.
В начале ХХ в. наступает время футуристического прославления скорости, и Филиппо Томмазо Маринетти, призвав прежде покончить с лунным светом как с никчемным поэтическим хламом, заявляет, что гоночный автомобиль прекраснее Ники Самофракийской. Здесь общество входит в решающую фазу индустриальной эстетики: машине теперь не приходится прятать свою функциональность под всякой псевдоклассической мишурой, как это было с Уаттом, — отныне утверждается, что форма следует за функцией и машина тем прекраснее, чем лучше сможет продемонстрировать свою эффективность. Однако и в этом новом эстетическом климате идеал функционального дизайна чередуется с идеалом стайлинга, когда машине придаются формы, не обусловленные ее функцией, из чистого желания сделать ее эстетически привлекательной и как можно более соблазнительной для потенциальных пользователей.
В связи с этой борьбой между дизайном и стайлингом известен проведенный Роланом Бартом всесторонний анализ первого экземпляра «Ситроена DS», где сама аббревиатура, на первый взгляд такая технологичная, по-французски звучит как déesse — богиня. И снова история наша не прямолинейна. Став красивой и привлекательной сама по себе, машина за последние века не перестала вызывать новых тревог уже не из-за своей таинственности, а как раз из-за завораживающего воздействия открытого взору механизма. Достаточно вспомнить, как часы побуждали к раздумьям о времени и смерти некоторых барочных поэтов, которые говорили об острых и беспощадных зубчатых колесах, раздирающих дни и кромсающих часы, и воспринимали струение песка в песочных часах как непрерывное кровотечение, в котором наша жизнь иссякает с уходящими в небытие песчинками.
Перешагивая почти через три столетия, мы приходим к машине из рассказа Франца Кафки В исправительной колонии, где зубчатый механизм превращается в орудие пытки и весь аппарат приобретает такую притягательную силу, что сам палач приносит себя в жертву во славу своего творения.
Однако такие абсурдные машины, как у Кафки, иной раз могут и не быть орудием убийства, а стать просто «холостыми машинами», прекрасными именно тем, что никаких функций у них нет, или же абсурдностью производимых операций, расточительными сооружениями, предназначенными для пустой траты времени и сил, — иными словами, машинами бесполезными.
394
399
Глава XVI. От абстрактных форм в глубь материи
Микеланджело Буонарроти, Пробуждающийся раб, 1530. Флоренция, Галерея Академии
400
1. «Искать статуи в глыбах»
Современное искусство открыло ценность и продуктивность разных материалов.
Это не значит, что в былые времена художники не задумывались о том, что работают с определенным материалом, и не понимали, что материал и сковывает их действия, и подсказывает творческие решения, и чинит препятствия и высвобождает фантазию. Микеланджело, как известно, утверждал, что может разглядеть скульптуру в мраморной глыбе, что художнику надо всего лишь стесать все лишнее, чтобы извлечь на свет Божий форму, изначально притаившуюся в прожилках самой материи. Так что он, как рассказывают биографы, посылал «своего работника искать статуи в глыбах». Но хотя художники всегда осознавали необходимость вступать в диалог с материей и искать в ней источник вдохновения, считалось, что материя сама по себе бесформенна и Красота возникает, только если в ней запечатлеть идею, форму. Эстетика Бенедетто Кроче как раз учит, что истинный акт художественного творчества происходит в тот момент интуиции-выражения, который целиком совершается внутри созидающего духа, а техническое воплощение, перевод поэтического видения в звуки, краски, слова или камень представляет собой вспомогательную процедуру, ничего не добавляющую к полноте и завершенности произведения.
Форма и материал. Микеланджело Буонарроти (XVI в.), Стихи, 60
И высочайший гений не прибавит
Единой мысли к тем, что мрамор сам
Таит в избытке,- и лишь это нам
Рука, послушная рассудку, явит.
401
XVI. ОТ АБСТРАКТНЫХ ФОРМ В ГЛУБЬ МАТЕРИИ
