Ознакомительная версия.
Знаменитый зал гобеленов в свое время предназначался для заседаний палаты депутатов. Стены просторного помещения украшены гобеленами, изготовленными около трех столетий назад. Отнесенные к индийской серии, они почему-то воспроизводят африканские пейзажи с пустынным ландшафтом, жирафами и бегемотами. На одной из картин отчетливо выделяется пятно, возникшее по вине одного из чиновников, в ярости метнувшего чернильницей в своего коллегу. В официальных документах не отмечено, как были наказаны скандалисты, однако сегодняшние депутаты, заседая в этой комнате, пользуются только карандашами.
Длинные узкие коридоры дворца украшены картинами с сюжетами, подобающими государственному заведению: батальные сцены, морские битвы, ратные подвиги отдельных рыцарей. Подлинные доспехи иоаннитов, словно в карауле, расставлены по обеим сторонам главного коридора; судя по высоте защитного вооружения, рост средневекового воина не превышал 160 см.
В рабочую половину дворца проход преграждает канат. Залы в этой части здания тоже отличаются пышным убранством.
Прием в резиденции великого магистра. Гравюра, XVIII век
В длинных коридорах стоят пустые доспехи – вечные стражи у дверей кабинетов, один из которых занимает нынешний премьер-министр Мальты. О том, что в «желтом» зале регулярно проводятся концерты, свидетельствуют элегантные позолоченные кресла, а также струнные инструменты, среди которых особенно заметна старинная виолончель. Соседний «красный» зал украшен фризами, изображающими сцены домальтийской истории ордена. Здесь же развешаны портреты самых знаменитых деятелей братства и наиболее чтимых великих магистров. В компании вооруженных кавалеров приятной светскостью выделяется дама в длинном шелковом платье. Парадный портрет императрицы Екатерины II кисти русского художника Д. Левицкого был подарен в знак уважения потенциальным союзникам в борьбе с турками. Несмотря на вполне понятные аллегории (пальмовая ветвь и выходящие в море корабли на заднем плане), самим мальтийцам цель подарка непонятна, о чем прямо указывается в путеводителях.
Еще одной странностью представляется то, что среди портретов великих магистров нет изображения Павла I, возглавлявшего орден в самый трудный период его существования. Впрочем, удивляет не столько небрежное отношение мальтийцев к «романтическому нашему императору», сколько нежелание углубляться на тему его взаимоотношений с рыцарями. В ответ на просьбы объяснить, почему в галерее нет изображения 71-го гроссмейстера, экскурсоводы недоуменно вскидывают брови, но чаще отмалчиваются. Между тем более ранние русско-мальтийские связи здесь являются предметом гордости и глубокого изучения со стороны специалистов.
Путешествие русских на Мальту
Впервые судьбы двух великих государств соприкоснулись в середине XVII века, однако установить прямые дипломатические связи тогдашние политики не смогли. Время настоящей дипломатии пришло полвека спустя, когда Россия заявила о себе как о морской державе, а «птенцы гнезда Петрова порхали» по Европе, вызывая интерес и заслуженное уважение. Одним из первых таких посланцев оказался Пётр Андреевич Толстой, бывший царский стольник, храбрый гренадер, едва не утративший свою умную голову после участия в Стрелецком бунте. В петровскую пору, проникнувшись идеей государственных реформ, он смог проявить свои способности дипломата. Разъезжая по миру с поручениями императора, боярин в теории и на практике постигал ратное дело, успев освоить как европейский, так и восточный «политес», а также изучить итальянский язык, на котором тогда общались многие братья ордена Святого Иоанна Иерусалимского.
Летом 1698 года, сойдя с трапа наемного судна, стольник Толстой высадился в гавани близ Валлетты. Мальта интересовала русских не больше других «европейских христианских государств, княжеств и вольных городов». В проезжей грамоте целью поездки называлось воинское мастерство, которым рыцари владели в совершенстве. Тем не менее боярин пребывал на архипелаге неофициально, поселился как простой путешественник в «Остерии Долорезо» и поначалу не пользовался рекомендательными письмами от знакомых кавалеров в Риме. Великий магистр из вежливости дал ему аудиенцию, и в конце учтивой, но короткой беседы разрешил осматривать все, что нужно, в том числе оборонительные сооружения и оснастку военных кораблей. Для удобства гроссмейстер предоставил гостю личную карету, дал человека из свиты в качестве экскурсовода. Кроме того, Толстой получил документ, где зафиксирован факт его пребывания на Мальте, отмечена учтивость, перечислены благородные поступки, в том числе участие в морском сражении с турками. Не слишком заостряя внимание на красотах острова – архитектуре, предметах искусства, сосредоточенных в кафедральном соборе, дипломат с большим интересом разглядывал оружейный двор. Среди трофеев, добытых в битвах с турками, особое впечатление произвела большая медная пушка с обшивкой из телячьей кожи. Сопровождающий кавалер познакомил Толстого с другими братьями.
И. Г. Таннауэр. Портрет П. А. Толстого, 1719
Радушно приняв русского, они водили его по живописным местам, показывали пещеру апостола Павла, рассказывали предания и реальные истории, предоставив богатый материал для будущей книги. Немало восторгов вызвал госпиталь, куда принимали не только христиан, но и «басурман». Задумав провести на Мальте не более двух недель, один день Толстой потратил на отдых в загородном дворце великого магистра близ Мдины, где играл в карты с рыцарями, «забавлялся лимонатами», обедал и ужинал, вкушал великолепные десерты, гулял в парке с тропическими растениями и «пречудными фонтанами».
«Солдат иногда собиралось на острове более 60 тысяч, – записано в дневнике Толстого, – а в одно время на всех укреплениях считалось до 700. Ежегодною обязанностью рыцарей было высылать 5 галер на восток, в Левант на помощь Венецианской армаде, и биться с турком; 2 галеры повинны остаться в Мальте и ходить непрестанно до Сицилии и обратно, очищая дорогу от турков, чтоб всяким приезжающим людям был путь свободен… Весь город сделан предивною фортификациею с такими крепостями от моря и от земли, что уму человеческому непостижимо; около себя столица имеет 8 фортец, предивными крепостями устроенных, которых подробно описать невозможно». Поскромничав на страницах дневника, Толстой смог обстоятельно описать путешествие в книге, чем выгодно отличился от соотечественников, с того времени регулярно посещавших Мальту. Однако при жизни автора рукопись никого не заинтересовала. Забытая, она долго пылилась на чердаке в доме наследников и была опубликована благодаря редактору журнала «Русский архив» лишь 200 лет спустя.
Повествуя о своей жизни на Мальте, боярин дополнил рассказ сведениями из истории острова, его жителях и местных традициях: «Кавалеры отличаются по заслугам разными крестами, но все носят платье не богатое. Деньги употребляются только медные. Подлые люди и купцы живут с женами и детьми, и ни тем ни другим жениться не запрещается. Женщины носят платья, подобные турецким, а по верху покрываются черными покрывалами долгими, от головы до ног. Мастеровых людей на Мальте довольно… Много кругом города ветряных каменных мельниц с шерстяными парусами. Леса на острове нет, лошадей, рогатого скота очень мало, товары все привозные. Во всякой работе зело много турков мужского и женского полу, коих берут в неволю; также есть и арапы, а больше всего барбарешков из Барбарии. Жара летом бывает жестокая, а холодного времени и снегу на том острове никогда не бывает».
Статуя Пресвятой Девы – украшение церковного храма
Русскому дипломату посчастливилось увидеть Валлетту в пору могущества ордена. Итальянский зодчий Лапарелли получил редкую возможность спланировать город целиком, в полном соответствии с архитектурными нормами. Нигде ранее работы не начинались с создания системы отвода сточных вод и удаления мусора. Отходы скапливались в каменных рвах, имевшихся при каждом дворе, откуда их каждое утро убирали мусорщики. Дважды в день рвы омывали свежей морской водой, которая по трубам стекала в открытое море. В итоге город оставался чистым, а прибрежные воды не засорялись отходами.
Во времена правления великого магистра Алофа де Виньякура от Рабата до Валлетты был проложен водопровод. Обеспеченная питьевой водой столица уже не переживала таких опустошительных эпидемий, какие нередко случались в Средневековье. Особое расположение ее улиц позволяло морскому бризу проникать в самые глухие переулки. Заботу о порядке взял на себя специальный департамент, который, кроме того, контролировал развитие города. Власти следили, чтобы вновь возводимые здания не искривляли улиц и не уменьшали их в ширину. Перед фасадами запрещалось устраивать цветники, зато рекомендовалось украшать скульптурой заметные снаружи углы домов. Каждому хозяину предписывалось содержать за свой счет колодец для сбора дождевой воды.
Ознакомительная версия.
