Один раз он подошел ко мне и попросил, чтобы я поиграла для него и его друзей в «Тоннеле» в неурочное время: в воскресенье с девяти утра. Я забыла про это, а потом Сережа мне говорит:
– Ну, все до завтра. Утром увидимся. Ты ведь будешь для нас играть?
Тут трудно отказаться. Воскресенье, утро. Приходит человек двадцать: здоровые мужики с телками. Типа afterparty. Все начальство в ужасе свалило, остались только я и DJ Quest. Тот вообще страшно перепугался, – маленький еще был. И вот мне пришлось играть. А потом в дверь постучали и сказали, что это милиция, открывайте. Я говорю: ага, щас! В общем, двери я им не открыла, а как ты будешь их ломать? Это же военное бомбоубежище!
Милиция взяла и заперла нас снаружи. Тогда я нашла черный ход, который был завален какой-то хренью. Мы его разгребли, посмотрели, что мусоров нету, и выпустили пацанов. Они сели в свои «шестисотые» и умчались. Потом, правда, Сережу все равно убили. Он обторчался – его зарезали. К сожалению…
DJ Слон (Олег Азелицкий): В диджейской постоянно должен был сидеть охранник. Потому что как только он от тебя отходил, к тебе тут же, как из ларца, подскакивают двое-трое таких неприятных качков со своими заявками…
DJ Костя Лавски (Константин Петров): Один раз я играл, и подошел человек, крепкий такой малый. Заказ был следующий:
– Знаешь, ты ставь чё хочешь, но объяви в микрофон, что эта песня звучит для ребят из магазина!
DJ Лена Попова: Когда бандиты стали только-только ходить в «Тоннель», естественно, начались наезды. Пришлось проводить с ними беседы, объяснять:
– Ребята, это не кабак! Диск-жокей – творческий человек. И вы приходите сюда не подрыгаться, а послушать, как он играет. Вот если бы вы пришли в филармонию, то уж наверное не стали бы бегать и заказывать себе какие-то песни, правильно?
И те, кто ходил к нам часто, они прониклись. Если, например, они приводили своих корешков и кто-то из них вдруг лез к диск-жокею, то остальные сами брали придурков за шкирку и оттаскивали. За диджея могли прямо рыло набить.
DJ Слон (Олег Азелицкий): В «Тоннеле» были вечеринки, когда приходишь, а там только бандиты. Плюс немного шлюх на шпильках и рейверов человек десять. Нормальные люди всего этого просто боялись. Войти в клуб можно спокойно, да только никто не гарантировал, что ты оттуда выйдешь. Помню, отличная была драка: два бандита начали какую-то заваруху, а я, Леха Хаас, Массальский, Кузьма и еще человек восемь пытались с ними справиться. Их было всего двое, но они разбрасывали нас, как щенков.
DJ Фонарь (Володя Фонарев): Путешествуя по заграницам, я всегда поражался, что людей там не прет на агрессию. А у нас это просто заложено в психологии. Что за удовольствие, если нельзя оскорбить и унизить соседа?! Люди желали свободы и ради этого портили жизнь всем вокруг. В начале 1990-х границы дозволенного отодвигались всё дальше… и дальше… и дальше. Бандосы воспринимали рейв именно так: теперь нам можно все!
DJ Костя Лавски (Константин Петров): Помню, я играл на какой-то идиотской вечеринке. Мы закончили и уже собирались выходить, но тут вдруг прибегает один мой товарищ:
– Сейчас выходить нельзя. Там два синих бандита потеряли свою бабу и всем, кто идет ко входу, дают по репе.
И мы целый час сидели и ждали, пока они уйдут. Потому что было понятно: рискнешь сунуться к выходу и проблем не избежать. Время было такое, что никто тебе не поможет, даже охранники.
Олег Назаров (промоутер): С охранниками тогда все было очень просто. Берешь каких-нибудь ментов и платишь им деньги. Если не устраивают, берешь других ментов. В какой-то момент я знал всех ментов в городе. Меня девушки спрашивали: «Олег, кем ты работаешь?!» Я шел со знакомой девушкой по Невскому, а каждые двадцать метров ко мне подходил мент: «О, Олег! Привет! Как дела?!»
3
Ох, и хлебнули горя первые охранники «Тоннеля»! Сперва их было двое: обычные парни. Работали по очереди, два через два.
Звонок. Охранник отпирает дверь. Снаружи – гиббон-бандит с двумя проститутками. Кулаки держит так, чтобы было видно, какие они у него здоровенные и синие. В то время бандиты специально закачивали под костяшки парафин. Бить сильнее от этого не станешь, но размером кулак будет ровно с дыню.
Зная расклад на три хода вперед, охранник произносит три предложения:
– Это частный клуб. Вам отказано в посещении. До свидания.
Он начинает закрывать дверь, а гиббон сует в проем носок ботинка и одновременно достает из-за пазухи пистолет. Ствол наставляет тебе в лоб. И что ты будешь делать?
Сперва охранник пугался. Потом привык и в такие минуты просто делал шаг в сторону.
– Ну, хорошо. Проходите, пожалуйста.
За первый год работы клуба ребята стали большими специалистами по огнестрельному оружию. Видывали и реально экзотические модели. А один обторчанный урод приперся в клуб с динамитной шашкой. Что-то ему не понравилось, и он запалил шашку на улице перед самым входом.
Ничего не соображая, он орал:
– Ты мужик?! Нет, ты мужик или конь чихнул?! Раз мужик, держись вот здесь! Кто первый шашку отпустит, тот и не мужик!
Оба они – и охранник и этот полудурок – в четыре руки держали шашку с зажженным фитилем и смотрели друг на друга выпученными глазами. Посетителей от входа сдуло. Потушил фитиль выскочивший из клуба администратор.
От фитиля осталось полсантиметра. После этого охранник не выдержал и уволился. Его место у дверей занял мент в форме.
Это было даже забавно. Внутри черт знает что творится, а он – в форме и строгим взглядом смотрит по сторонам. Иногда хозяева посылали офицера за пивом. Больше никакой пользы от него не было.
4
Денис Одинг (промоутер): Поначалу «Тоннель» охраняли районные милиционеры, которые просто физически не могли противостоять этому безумию. Дошло до того, что Лешу Хааса прямо посреди вечера затолкали в машину и увезли в неизвестном направлении. После этого мы пригласили охранников посерьезнее. Они были не то ОМОНовцы, не то еще кто-то. В общем им было все нипочем.
DJ Слон (Олег Азелицкий): В «Тоннеле» был охранник, – он еще на первой чеченской воевал. Он выбегал один на десятерых бандитов и орал: «Стреляю на поражение! Не уйдете, суки!». Бандосы тоже были не дураки, – разбегались, едва завидев этого парня. Еще был легендарный милиционер, который вместе с нами прямо в форме ел галлюциногенные грибы.
DJ Лена Попова: Периодически в «Тоннеле» стреляли. Постреливали, я бы сказала. Время от времени.
Ну, а на улице-то постоянно. Я помню, как мой приятель Илюша танцует на танцполе, и вдруг приходит наш же охранник, Якут, достает пистолет и приставляет его к илюшиной башке. Мол, Илюша – пидорас, а Якут таких не любит. То ли он набухался, а может, нанюхался чего. Я ж не знаю, что там охрана употребляла. Я побежала к Андрюхе Хаасу, говорю:
– Слушай, там Якут волыной трясет налево-направо!
Андрей его тут же уволил. Прямо тут же! Потому что это опасно: он ведь мог запросто пристрелить человека. И глазом бы не моргнул. Илюша потом еще час ходил, как полотно, белый. Причем народу вообще никого не было. Это было самое начало вечеринки, по-моему, чуть ли не десять минут первого.
DJ Костя Лавски (Константин Петров): А еще год спустя в клубах стали появляться настоящие оборотни в погонах. Милицейские курсанты шли в клуб на практику: они терлись, грели уши, провоцировали людей. Когда потом, во время облавы, менты входили вовнутрь, то уже заранее знали, кого брать.
Олег Назаров (промоутер): Облавы бывали примерно раз в полгода. Причем это были такие облавы, которые нынешним тусовщикам даже и не снились. Увидеть чьи-то выбитые зубы на стене – это было в порядке вещей. Приезжали человек пятьдесят: в касках, с дубинками, с помповыми ружьями. Причем они даже не успевали крикнуть: «На пол!» Когда ОМОН вбегал, все уже лежали. Не потому, что ты сам ложился, а просто вышибая двери, эти ребята роняли все на своем пути до самой противоположной стены.
Приезжали не только из-за наркотиков. Где нибудь мента убили или ограбили банк, – ну, что делать? Надо ответить на это рейдом. В «Тоннель» – пятьдесят человек. Всех замесить! А еще такие же наряды отправляли в самые дорогие рестораны того времени. Человек ест какого-нибудь лобстера за $40, и вдруг в ресторан влетает ОМОН. Дубинкой по голове – и ты падаешь лицом в этого сорокадолларового лобстера. Это было нормальное явление.
DJ Костя Лавски (Константин Петров): Я помню, самая жесткая облава прошла в 1994-м, когда на Суворовском проспекте расстреляли какого-то высокопоставленного мента. И руководство дало команду прочесать весь город. Так сказать, отомстить за товарища. Это были совсем не шутки. Я тогда был на дискотеке, на Невском, 40, и туда перед самым началом вечеринки ворвались ребята в масках. Я видел, как человек, который сидел с девушкой за столиком, ни с того ни с сего получил с размаха прикладом в лицо. Просто так! Потому что не упал сразу, как только они вбежали. Или потому, что ел не то блюдо. Я не знаю – просто так. Потом они уехали, раненых увезли в больницы, и только после этого мы начали играть.
