Повторно сниматься у Лунгина Петр Николаевич согласился не без колебаний, лишь только получив благословение своего духовника. «Встретились мы с Пашей Лунгиным после „Такси-блюза“, я очень боялся, – рассказывал Мамонов. – Он позвонил и говорит: „Петенька, без тебя не буду снимать это кино, только ты нужен“. Я говорю: „Паш, не-не-не, я это… Что ты, святого старца?..“ А потом думаю: а что я своим помраченным разумом решаю? У меня есть духовный отец, наш сельский батюшка, я к нему, говорю: „Так и так, мне – святого старца, а я… вы знаете жизнь мою“. Я же исповедуюсь, все. Человек я грешный. Он говорит: „И не думайте, это ваша работа. Вперед!“»
То, что Мамонов «взорвет» картину изнутри, хитрый режиссер, скорее всего, запланировал. «Мамонова я „увидел“ сразу, – вспоминал Лунгин. – С Петей знаком много лет, видел все его театральные моноспектакли, знаю, какой путь он прошел. Понимаете, в нем всегда была юродивость. Мамонов не столько отца Анатолия играл, сколько себя. Когда мы снимали молитву, это был крайне интимный момент. Это не игра была – Петр молился так, как молится ежедневно».
25 ноября 2006 года состоялся благотворительный премьерный показ картины в рамках XI Международного фестиваля православного кино и телепрограмм «Радонеж», жюри которого в итоге признало «Остров» лучшим христианским фильмом 2006 года. По представлению этого жюри, возглавляемого писателем-«деревенщиком» Владимиром Крупиным, фильм посмотрел Алексий II, тут же решивший наградить съемочную группу патриаршими грамотами. Грамоту получил и Мамонов, который на церемонии награждения, прошедшей в московской рабочей резиденции Патриарха, сказал, что если в результате просмотра фильма хотя бы один человек из десяти тысяч пойдет в храм, «значит, мы выполнили свою задачу».
Так же как и образ, созданный Петром Николаевичем в «Острове», сам Мамонов в жизни, являясь «ходячей рекламной кампанией фильма», нагнетал одновременно религиозное благоговение и шок. Например, в преддверии премьеры православный рокер сделал неожиданный пиар-ход, выступив с обращением к русской редакции журнала «Rolling Stone»:
«Rolling Stone на русском языке – это говно. Вы меня простите, но я правду говорю. Говно журнал: порнуха, непотребства. А когда на английском читаешь, вроде все прилично – о поп-звездах там, все понятно. На русском раз пять покупал и тут же выкидывал в мусорный ящик. Вся туфта, которая нас окружает, она вся в Rolling Stone. Я думаю, вы знаете, как название вашего журнала переводится? Перекати-поле. Ну и при чем тут все эти жвачки? Это же куст, который катится по пустынному полю, это означает в переводе „лузер“. По смыслу „лузер“ в английском языке – это не неудачник, это человек уязвимый. Человек, который отринул все, которого легко ранить. Этот человек, лузер, он не гонится за бабками. Вот что у вас за название. А теперь откройте журнал и посмотрите, что там у вас написано и какая у вас бумага. Любой человек, имеющий деньги, может что-то издать на глянцевой бумаге. А ею ведь даже жопу не вытрешь, потому что она глянцевая. Ведь как выглядели первые номера Rolling Stone? Как газета! Вот если бы вы сегодня сделали такую фишку, когда американцы от этого уже ушли, вот тогда бы я читал, мне бы было интересно…
Я вашим итальянским коллегам из Rolling Stone давал интервью. Так надо было, они о фильме Лунгина спрашивали. Спрашивали о вере православной, как жить завтра спрашивали. Не потому спрашивали, что я такой, а из-за фильма. Фильм этот о самой насущной проблеме, поскольку у человека кроме пениса есть еще религиозный орган. И если этот орган неудовлетворен, сразу начинается тоска и уныние. Потому что сегодня многие живут по схеме „развлеки меня“ – отсюда все эти смехопанорамы, безобразные круглые толстяки на экране или кровища. „Развлеки меня, покажи мне!“ Мало куска жопы – давай всю, мало жопы – давай собак. Если бы вам духовность была интересна, она у вас была бы. Может быть, лично вам, редакторам, она и интересна, а спроса на это нету или маловато его, спроса.
Фильм „Остров“ сразу семь стран купили. И неважно, как мастерски или немастерски все было сыграно. Это просто такой спокойный фильм на настоящую, хорошую, живую тему. Все живое и подлинное. Яблоко, сорванное с дерева, лучше яблока из магазина, пусть оно даже в самую лучшую упаковку завернуто. У меня сейчас такое в сумке лежит, я скоро его съем. Почему мы, русские люди, встали на путь каких-то обезьян? Почему „Макдоналдсов“ понастроили? А я объясню почему – потому что джойстик людям нужен. Люди хотят, чтобы ими управляли, им так проще. А мой путь – это сказать: „Пока, ребята!“…»
Осенью 2006 года «Остров» получил Гран-при кинофестиваля «Московская премьера» и приз зрительских симпатий фестиваля российского кино в Онфлёре (Франция). На обоих фестивалях Мамонов был награжден призом за лучшую мужскую роль, а позднее получил национальную премию кинокритики и кинопрессы «Белый слон». Сам фильм в дальнейшем получил 6 премий «Ника» и 6 премий «Золотой орел».
В борьбе за премию национальной Академии кинематографических искусств «Ника» в номинации «лучшая мужская роль» Мамонов оказался впереди Андрея Чадова («Живой») и Виталия Хаева («Изображая жертву»), а Лунгин взял главный приз за лучший фильм 2006 года, обогнав в числе прочих Эльдара Рязанова. Это был своеобразный реванш Лунгина и Мамонова за 1990 год, когда они с «Такси-блюзом» в борьбе за «Нику» уступили соответственно Станиславу Говорухину и Иннокентию Смоктуновскому.
Шоком для респектабельной кинотусовки стал инцидент с вручением Мамонову национальной премии в области кинематографии «Золотой орел». Церемония проходила в первом павильоне «Мосфильма» 27 января 2007 года – спустя два дня после смерти от обширного инфаркта оператора «Острова» Андрея Жегалова. Петр Николаевич, не пожелавший подстраиваться под беззаботно-светскую атмосферу мероприятия, явился туда в замызганной вязаной кофте, потертых джинсах и грязных кроссовках. Получая приз из рук более чем прилично одетых Федора Бондарчука и Виктории Толстогановой, Мамонов произнес речь, от которой ведущие церемонии поистине оцепенели:
«Я к этому фильму отношусь спокойно, несмотря на вот этот такой некоторый нездоровый уже ажиотаж.<…> Мне кажется, что мы просто сняли хорошее, простое, честное, чистое кино. И на просто общем фоне, уж да извинят меня присутствующие, это так вот выглядит. Почему я это говорю? Не из хвастовства, ни в коем случае, а потому, что вот умер Андрюша Жегалов. Вот нашей стране такие люди что – не нужны, что ли? Конечно нужны, очень сильно. А почему мы так беспечно живем? Почему в киногруппе нет врача? Почему полчаса человек мучился, его можно было спасти, человека, он бы сейчас рядом с нами здесь стоял. Все вот это очень просто. И вот эта беспечная жизнь, она кончится тем, что все будем учить китайский язык, ребята. Почему какое-то кинцо наше, извините… Павел Семеныч, извини, ради бога… По всей стране люди рыдают, а когда в любом продуктовом магазине стоит игровой автомат, и у нас вот в Верее – я в провинции живу – человек проиграл зарплату, потом взял в банке аванс, потом дом проиграл и повесился… И сплошь и рядом, а это как-то все спокойно, это какой-то там Путин должен делать. А Путин – он маленький, худенький, чё он может? Он… он разведчик. Он там… Где мы-то с вами, где? Почему мы четыре миллиона суворовых, ушаковых, лермонтовых, пушкиных в год убиваем? Что за беспечность такая? Переходящая уже в преступление. <…> Четыре миллиона в год! Десять детишек в Беслане погибли, и все рыдают, вся страна, а четыре миллиона – нормально… Это, говорят, „плод“! Ну и так далее, все знают, каждый… Вот я не то что здесь какую-то обидку там, а просто сердце болит, правда… И у меня сын вот младший, ему 25 лет. Его внук знаете, кем будет, если так будет продолжаться? Он будет подсобным рабочим на нефтяной скважине у хозяина-китайца…»
Речь Мамонова была почти полностью вырезана из показанной Первым каналом телеверсии вручения «Золотого орла» и тут же растиражирована в Интернете. В той или иной форме ее цитировали также «Коммерсант», «Известия», «Эксперт» и другие солидные СМИ, причем по версии «Коммерсанта» Мамонов назвал Путина «хлюпеньким». «Простит ли Путин Мамонова?» – вопрошала газета «Век». Обозреватель «Известий» Ирина Петровская за речь на «Золотом орле» назвала Петра Николаевича «персоной месяца», а сетевой журнал «Бунтарь» включил это эпатажное выступление в «топ-10 бунтарских поступков 2007 года».
Общему хвалебному тону рецензий на «Остров» противостояли немногие критические голоса. Например, Лия Ахеджакова сказала: «„Остров“ Паши Лунгина с Петром Мамоновым в главной роли не так убедителен <как „Возвращение“ Звягинцева>. Во-первых, там не все гладко со сценарием, во-вторых, от самого Мамонова страшно веет чем-то темным, хотя по фильму он вроде праведник… Первый раз, кстати, я видела Мамонова еще в 80-х, когда он пел в „Звуках Му“. Многие из нас были поклонниками этой группы. Когда рок в СССР был запрещен, ходили по всем этим грязным клубам. Так, однажды за кулисами я подошла выразить Мамонову свое уважение, а он ответил: „Знаете, что я вам скажу? Из всех искусств самым главным для нас является кино!“ Я была в шоке. Ведь он знал, кого он мне процитировал».
