Третья часть состояла из ответов на вопросы прихожан. Вопросы разделились на несколько групп: знает ли Крис Катлер мистера X? Как господин Катлер относится к господам X и У, а также к советскому року, чпоку и авангарду? Не хочет ли бедный г-н Катлер подарить мне /ему, X и У/ миллион /записать на "Рекомендед Рекордс", субсидировать, познакомить с А, В и С, "совместно поработать" и т. д./?
На первую группу вопросов Крис Катлер отвечал единообразно, что он знает о мистере X /от Фрэнка З. до Лу Р./. На вторую группу вопросов Крис Катлер не менее единообразно отвечал, что относится к ним ко всем без исключения — и даже к Роберту Ф. - как к КОММЕРЧЕСКИМ музыкантам /кроме Лу Р. и, отчасти, Лори А., которая "очень талантлива, но живет в буржуазном окружении"/. На третью группу вопросов и некоторые из второй г-н Катлер отвечал, что знать не ведает и терпеть ненавидит.
Потом «они» /прихожане/ все к нему ка-ак ломанулись! А он говорил: "Чуваки, ну вы чуво?!" Меня он, правда, удостоил приватной беседы и аудиенции. В ходе этой беседы он повторил все вышеизложенное и предложил совместно подумать о "совместном предприятии". Вот только где валюту взять?! Видимо, в конце лекции следовало, в соответствии с историческими параллелями, предложить прихожанам: ГРАЖДАНЕ, СДАВАЙТЕ ВАЛЮТУ!!!
Только откуда у наших оппозиционеров валюта? Лекцию следовало бы проводить для АРИИ, КРУИЗА, АКВАРИУМА и АЛЛЫ ПУГАЧЕВОЙ. Ну, может быть, для МУКОВ ЗВУ. А так — ни себе, ни людям.
РОКИ НО ПОЗИШН
МДМ 27-28.05.89
Гей Люссак, готовься к бою
Часовым ты поставлен у ворот!
/этническое/
Конец весны Москва провела в сладком томлении, предвкушая очередной надвигающийся "дранг нах остен", на этот раз — шизоидную ультра-лево-звуковую тусовку: Пит Хэмил, Крис Катлер и,…ух…ах… чуть ли ни сам Фрипп. Понимая всю серьезность грядущего, власти объявили двухдневный перерыв в работе съезда /а заодно — и День Пограничника/, и представление началось.
Сама процедура называлась "Независимые музыканты — Югу Африки", имела место в МДМе 27–28 мая, а также — массу интересных особенностей и деталей, ради которых, собственно, и стоит об этом писать.
Название, кстати, носило несколько двусмысленный оттенок. Если на Западе подобные лозунги являются в какой-то степени гражданской позицией и порой влекут за собой массу сложностей и неприятностей для музыкантов /вспомним хотя бы все эти приколы с трансляцией "Мандела Дэй"/, то у нас уж чего-чего, а всего того, что Югу Африки, сами понимаете — жопой ешь. Так что поначалу многие малость стреманулись.
Что же касается самих "независимых музыкантов", то положение на доске было следующим. Катлер действительно приехал и барабанил аж в двух группах — КАССИБЕР и КАЛАХАРИ СЕРФЕРЗ. Фрипп оказался старым приятелем Катлера — Фредом Фритом[14] /что тоже неплохо/ и приволок с собой новый проект Keep the Dog.
А шалунишка Пит Уэмил, являвшийся главной приманкой, а также — по признанию организаторов — "наиболее коммерческим звеном"… угадайте, что он сделал? Правильно — заболел.
Впрочем, тут все было «по-жительменски» — обломавшиеся могли получить свой файф взад и купить на него бухла в соседнем гастрономе.
/Тех, кому обидно за державу, могу утешить сообщением, что Хэмил, по слухам, в нее уже приезжал — сумасшедший Тед Левин возил его во Фрунзе слушать какие-то этнические крутняки, а Москва, мол, подождет. Как бы ему не опоздать…/
Наша же сторона, пораскинув всем, что было и убрав лишние фигуры, оставила в результате ВЕЖЛИВЫЙ ОТКАЗ, ДЖУНГЛИ, НЕ ЖДАЛИ и ЗВУКИ МУ /вроде, никого не забыл/.
Да, в первый же день на сцене неожиданно материализовался /уже непонятно с чьей стороны/ безымянный негритянский красноармейско-фанковый хор, который я добросовестно слушал минут десять, но, уловив слова "вива ла конференциа ин Аддис-Аббеба", пошел-таки пописать.
Началось же все очень смешно: к микрофону вылез дядя, которого Т.Диденко представила как какого-то невъ. енного комсомольца и попыталась дать ему слово.
Взять его комсомольцу не удалось.
"На .у-у-у-у-.!!!" — чуть не скандировал зал. И действительно — люди пришли музыку слушать, пусть и "Югу Африки", но не до такой же степени. Прямо детский сад какой-то.
Когда Козлевича вместе с его так и не выраженной солидарностью вытолкали, наконец, пинками за кулисы, оттуда, презрительно оглядываясь назад, появились те, на чье место только что так гнусно покушались. Вот здесь нужно сделать отступление.
Дабы не итить читателю мозги, сразу скажу, что я не большой знаток всех этих «оппозиционных» дел. Не то, чтобы я их не люблю — просто заниматься этим надо серьезно, а времени и средств на это просто нет /попробуй, найди в Москве пластинку, скажем, «резидентов», а заодно и деньги на нее/. Поэтому слушаю я такую музыку изредка, в основном — в передачах Лео по Би-Би-Си.
Вообще-то материал по этой теме планировался редакцией весьма объёмистый, но квалифицированной справки мы, из-за вечного своего раздолбайства, так и не подготовили, стенограмму лекции, прочитанной Катлером в Доме композиторов — ещё не ясно, /см. пред. материал — ред./, так что придётся довольствоваться этим небольшим репортажем в рамках рок-хроники, а отсутствие анализа, вызванное пробелами в образовании, заполнять разнообразными байками.
Итак, КАССИБЕР /на чьей — то фене так называют записку, вынесенную тайком с зоны/. Я так понял, что большей частью это проект бундесового клавишника и саксофониста Хайнера Геббельса, которому, думается, вполне достаточно было вместо себя прислать одну свою фамилию/это я не в том смысле, что не понравилось/.
Я долго думал как описать Катлера — вот придумал, наконец. Помните, показывали по ящику мужика, который складывал руки в замок, а потом выворачивал их наизнанку раз пять подряд? Так вот, рядом с Катлером он — сопливый мальчишка. Потому что у того руки сгибаются не только в суставах, но и там, где у нормальных людей их можно только сломать. Причём гнутся они под любым углом и в любую сторону, что, несомненно, расширяет его, хм, творческие горизонты. А вообще — джазовый барабанщик, конечно.
То, что они играют, больше всего напоминает европейский академический авангард. Музыка жёсткая, сухая, разработанная до мелочей, я думаю, даже строго нотированная. Звук резкий, обрывистый и очень разреженный. Поверх всего этого несутся лающие, стилизованные под рэп речитативы третьего участника — Кристофа Андерса. Парень неистов и до того похож на Дитера Болена, что ему, единственному за оба дня, пытались подарить цветы/тут, видно, ещё фамилия сказалась/, которые он почему-то не взял.
Цветы дарили, кстати, мои соседки — две весёлые восточные тётки, которых я сдуру принял сперва за какую-то крутую богему — настолько непосредственной была их реакция на происходящее.
Заблуждался я недолго — тётки стали задавать мне вопросы, и оказалось, что просто заезжие провинциалки гуляли по городу, да и решили пойти глянуть, что такое этот самый рок.
Наблюдать за ними было одно удовольствие — никакого снобизма и комплексов /как это обычно бывает у нас: до чего же мы крутые ребята — авангардизьм любим, не металл/. Двери восприятия были распахнуты в полный рост — тётки пёрлись от души. Больше всего они прикололись по НЕ ЖДАЛИ — чуть не «бис» кричали.
Вопросы были тоже забавнейшие — ну как объяснить, почему у человека волосы неожиданного цвета, да к тому же вопреки земному тяготенью растут вверх? /Это на КАССИБЕРЕ залётные пункера устроили "танцi"/. Слегка видоизменив строчку из Силиной песни, я сказал им, что это вот карма такая у человека.
К вящему моему изумлению, ответ этот женщин полностью удовлетворил — они с уважением на меня посмотрели и вопросов задавать не стали. Чёрт его знает, Восток — дело тонкое, как бормотал один мой приятель, листая «Камасутру», где в описании самых невероятных поз одна из совокупляющихся сторон постоянно именовалась "девушкой".
В зале, однако, нашёлся ещё один любознательный. Пьяноватый мужичок на плохом, но громком английском стал выяснять у КАССИБЕРА, что означает слово «гуд», повторявшееся в последней песне раз двадцать подряд. Геббельс, с трудом вспоминая русские слова, ответил, что "гуд по русски — карашо", и, думается, был прав. Такой вот хэппенинг случился. Подсадка, что ли?
ДЖУНГЛИ, не останавливаясь, проехали мимо меня куда-то очень далеко и слились в одну протяжную и, по-моему, очень нудную и-си-эмовскую мантру. Отряскин тряс бородой и даже вроде что-то пел.
Вообще-то я их очень люблю, но в этот раз… то ли слишком лихо они свернули после КАССИБЕРА, то ли ещё чё — словом, душа не примат.
На следующий день, очевидно, желая не ударить в джаз яйцом, Рома Суслов, словно бы в пику ДЖУНГЛЯМ, устроил всем такой ВЕЖЛИВЫЙ ОТКАЗ, что даже самые отпетые эстеты-рецидивисты после этого как-то очень долго молчали и упорно избегали дележа впечатлениями. А вот те, кто услышал ОТКАЗ впервые, протащились изрядно, что, надо сказать, в диковину, ибо натурально люди въезжают в его раза с третьего, а то и… Сам я, кстати, до сих пор не знаю, понравилось мне иди нет, т. к. уж шибко смурными и мрачными были все эти «Пожары», или что там у них…
