Ознакомительная версия.
До сих пор возбуждения человека происходили главным образом от необходимости поедать, поглощать явления. Отсюда то, что можно назвать куль* турой, есть культура механ<ически>-технического поглощения, или культура животная техническая.
К культуре принадлежат все эстетические явления и технические, чем разделяют ее на две разнодействующие силы. Первая культура возникает вне суждений, вторая в разумном суждении и сложении.
26. В формы пожирательных орудий человек стремится внести и то и другое в разных энергийных состояниях, окружающих его.
Высшую силу выражает в данное время слово, динамика, что <человек> стремится передать в формах новых явлений. Эти формы разделяют<ся> на технику, машину и Искусство, своего рода машину, в которой чувствовалась бы сила его выражения.
Таким образом, те и другие выражают динамику в разных формах явления. Но одни будут зависеть от утилитарной необходимости, другие от эстетической, художественной. В таком случае воздействия нивелируются и потому не могут выра<жать> собой воздействия чистой динамики известного понятия отношения, <не могут выражать со6ой> множество космического целого, соединя<ющего> свои творческие явления этой силой <силой динамики> на Земле.
Наш шар — один из падающих метеоров, его скорость должна сказаться на каждой вещи, его пространственные отношения среди других планет должны сказаться тоже, так как через них мы имеем сумму ощущений силы. Все астрономические измерения должны быть обязательными, так как они размеры отношения явлений, в этом единство и связность.
Но всего этого как бы не ожидается от харчевой техники, связанной утилитарностью, препятствующей связывать отношения вне ее. На это не обращали внимания инженеры, их аппараты малодвижны, им нужна только утилитарность машины, хотя последние оправдываются скоростью, — но если утилитарный спрос превысит машина, она замедлит свой ход <ход своего развития>, но ход моих возбуждений не замедлится. Все силы, использованные ими <инженерами>, остаются ослабленными предметностью, лишаются космичности.
Искусство в этом случае стоит в более сильном положении. Инженер слова или живописи, в которые вложены те же предметы, поднимается далеко от действительности технической вещи. Инженер слова, поэт или живописец, видит в слове вселенское отношение явлений или космическое их состояние, ставит их в новое между собой отношение, в силу чего становится в его слове предмет — ритм динамического явления, но не предметной целесвязи. И потому никогда не будет соответствовать действительности описание поэтом явления, так как явление (предмет) не согласован в целом ряде [предметов] между собой, <они же> не имеют другой связи, кроме утилитарной.
Движение ядра, действующего через орудие, не представляет собой того движения, которое оно получит через движение в слове поэта. Таким образом, мы имеем одну действительность в разных состояниях, — действительность меняется, как только возникли новые взаимоотношения.
Каждый материал имеет в себе силу движения разных степеней, каждая таковая степень находится в системе вселенной, почему мы ее и различаем и устанавливаем ее место. Но мы этого не ощущаем, потому что все явления соотносятся с явлениями между собой на земле и к самому земному шару. <Мы> находимся в весьма обывательском состоянии, но стоит только обывателю взглянуть в телескоп, то его обывательское отношение изменится, он почувствует себя в некоторой другой силе и связи — вселенность потрясет его новым взаимоотношением. Но это будет относиться к телескопическому полю. А земной шар, на котором он стоит, ему опять покажется выведенным из строя Вселенной, — помещенным где-либо в сторонке, не имеющим никакого отношения ни к пространству, ни движению, ни мраку, через который он несется тысячелетия, не зная куда и зачем. Такова действительность, творимая только отношениями, которые никогда не дадут подлинной яви.
27. Стройность нашей культуры построена на обывательских состояниях утилитаризма, — порождая мертвецкое вычисление инженера, <они> мешают развить силу форм отвлечениям. Происходит это потому, что культура форм-связана с приспособляемостью к вопросу харчевому. Искусство же не связано в своем строении, ему не нужно перетаскивать ни капусты, ни огурцов; инженер же связан с последними и вынужден к ним приспособляться. Предметный поэт или живописец тоже связан с ними, отчего ему или им нужно освободиться в сторону сложения того порядка отношений, в чем хотят выразить новую действительность натуры, выделяя худож<ественное> стремление.
28. Освобождение произошло в беспредметности. Только в ней возможны все свершения вселенских взаимодействий.
К этим воздействиям отвлеченных явлений должна двинуться культура человека, подобно астроному, проглядывающему через телескоп явления, вводя в себя явления Ориона, Альтамира, Альдебарана; соединяя с собой путь к ним в несколько биллионов верст, его существо бежит в его сознании. Гиганты пространственных отношений заключаются в его черепе. Какая стихия сил в кольце бесчисленных миров в его Млечном Пути отвлечений! Бежит его глаз и разум увлекаем далями, но бездальным остается его возбуждение, целые годы находятся в этих космических путях и зрение, и разум. Таким возбуждением живет Супрематическое беспредметное Искусство.
Противоположное художествам и Искусство инженера, у которого подлинность отвлеченных возбуждений нивелируется конкретным агрономическим путем. Все его замыслы только в технике харчевой нужности, в нужде и необходимости, которые появляются только от порядка сложившихся отношений, могут быть и не быть.
Стихийность возбуждений <отношений>, выражение истинной связи со Вселенной должны быть на первом плане, в них сущность отвлечений. Все это может выявить только беспредметность, и, не видя пока форм, которые бы выражали последние, в настоящем ставлю Супрематическую беспредметность как первый проблеск новых отношений отвлечений, противопоставляя <ее> конкретным делам нужности.
Супрематическое Искусство вскрывает всюду возбуждение. И все явления — возбуждения; [их космичность] как родовое начало рождения тел в фактуре движения, в этом их существо, и в этом существо действующего Супрематизма, в этом существо человека.
Но как далеко человек — наиглавнейший проводник космоса — как явление отвлечен конкретным разумом, новой психоманией нужных дел! Он, и только он, должен встряхнуть вещи, превратить в метеоры движений, двигать <их> к самодвижению, в котором рождается форма и фактура. Отсюда раскрыта причина фактур и стройность материалов как возбуждения, отсюда геометризм стройности или форм возбуждения. Супрематизм вскрыл эту причину, причем исходящую из представления движения.
Итак, то, что называем материалом и поверхностью его фактуры, — есть простое движение как возбуждение. Всё то, что содержит в себе материал, — есть состояние движения как возбуждения. Всё то, что разумеем под формой, телом, — есть мысль. Отсюда возбуждение, приведенное в стройность движения через мысль, есть та или другая ферма, тело, пространство, отношение, вес и т. д.
Так совершается всё в природе, так же и в человеческой организованности. Человек тоже космическая возбужденность, проясняющая себя через мысль, и потому каждая форма его материальной организованности — форма, прошедшая через силу и степень движения мысли, имеет свою фактуру. Отсюда фактура не может быть художественной <ни> по происхождению, ни отделкой, ни красотой. Последнее только будет суждение, не имеющее красоты.
Все то, что называем материалом, есть простое движение как возбуждение. Но само движение не есть материал, как только то, что движется. Но и то, что движется, тоже движение.
Таким образом, каждая единица в себе есть сила движения бесчисленности или возбуждение как центр, нематериальный центр вращения. Следовательно, материал — степень движения то приближающейся, то удаляющейся силы. Приведение колеса в движение теряет для нас свою материальность, и если бы было приведено всё в таковое движение, то в нашем сознании и представлении никогда <бы> не возник материал, как только плотность движения. И таковые плотности движения и составили <бы> преграды взаимные.
29. Всё состоит из сил, или все конструкции не что иное, как ряд сопоставлений сил — жизнь сил, их сопоставление. Отсюда всякое сопоставление материалов в какой-либо конструкции есть сопоставление замкнутых сил, то, что называем формой в общежитии59.
Итак, в общежитии существует и материал, и форма. Во всех других случаях ни материал, ни форма не могут существовать на том основании, что форма должна представлять собой одну плотную или иную строго очерченную, обособленную, выделенную из всех зависимостей и отношений единицу или явление; то же и материал. Но в действительности этого нет, и невозможно установить этой границы выделения; тоже не можем изъять те единицы, которые образовали собой материал.
Ознакомительная версия.
