Владимир Шинкарев - МИТЬКОВСКИЕ ПЛЯСКИ

29. ПОЛЗУНОК С ПОВОРОТОМ НА 180 ГРАДУСОВ

1-й такт.

1-я четверть: На полном приседании с подскока на левой ноге, не вставая с присядки, выбросить правую ногу вперед, не касаясь ею пола.

2-я четверть: Не вставая с присядки, опустить правую ногу на пол на полупальцы, одновременно выбрасывая левую ногу вперед.

2-й такт.

1-я четверть: Не вставая с присядки, пронести левую ногу назад и в вытянутом положении опустить на пол на носок (каблук вверх).

2-я четверть: Не вставая с присядки, повернуть корпус через левое плечо на 180 градусов и с подскока на правой ноге повернуть левую ногу на каблук (носок вверх). Далее вся комбинация повторяется ([фото 42], [43] и [44]).

1-я четверть: На полном приседании с подскока на правой ноге выбросить левую ногу влево и описать ею на полу четверть круга.

2-я четверть: Перескок на другую ногу, с которой движение и продолжается ([фото 45] и [46]).

Концовками мы называем движения, служащие заключением какого-нибудь коленца или всего танца.

1-й такт.

1-я четверть: На первую восьмую с третьей позиции шаг правой ногой вперед; на вторую восьмую удар носком левой согнутой в колене ноги сзади правой.

2-я четверть: На первую восьмую шаг левой ногой назад; на вторую восьмую удар носком правой согнутой в колене ноги впереди левой.

2-й такт.

1-я четверть: На первую восьмую шаг правой ногой вперед, в то же время, приподняв левую ногу, согнутую в колене; на вторую восьмую подскок на правой ноге.

2-я четверть: На первую восьмую удар левой ногой об пол; на вторую восьмую пауза [фото 47].

В течение первого такта и первой четверти второго такта, исполняется простая дробь: митек движется мелкими шажками, крепко пристукивая об пол, отчего получается звук, будто дробь просыпалась.

2-й такт.

2-я четверть: На первую восьмую, стоя на левой ноге, приподнять правую ногу вверх, согнув ее в колене; на вторую восьмую удар ладонью правой руки по правой ноге выше колена и удар ступней об пол [фото 48].

1-я четверть: На первую восьмую с полуприседания подскок на левой ноге; на вторую восьмую маленький голубец и два притопа.

2-я четверть: На первую восьмую, стоя на левой ноге, приподнять правую ногу вверх, согнув ее в колене; на вторую восьмую опустить правую ногу на пол, дважды ударить стопой об пол, после второго удара нога ставится на каблук [фото 49].

август 2004

См. [фото 1], [2], [3], [4], да и все остальные. Поистине дух захватывает глядеть на митька, пустившегося вприсядку или зашедшегося в «ковырялочке с притопом». Как у Пушкина:

Под классиком здесь и далее, и всегда у меня имеется в виду Венедикт Ерофеев.

Я должен был бы предупредить, что данное издание содержит одно ненормативное лексическое выражение, в данном случае совершенно не имеющее синонимов. Это тем более досадно, что недавно я изъял из всех своих текстов дотоле имеющуюся там ненормативную лексику.

О важности сохранения этнокультурной доминанты решительнее Леви-Стросса говорит традиционная мудрость: «Лучше плохо исполненная своя Дхарма, чем хорошо – чужая».

Пользуюсь случаем, чтобы ответить на два распространенных вопроса.

Первый: Откуда взялись митьковские пляски?

Естественно, из русских плясок, которые, в свою очередь, восходят к чему-то более древнему. Изначально же все танцы были сакральными, то есть имели внечеловеческую модель. Любой танец не выдуман танцором в ходе удачной импровизации, а создан в мифическое правремя богом, героем или тотемным животным. Например, презираемые Волошиным римляне исполняли пляску салиев, учрежденную богом Марсом; спартанцы танцевали пирриху, данную им Афиной.

Магико-сакральный смысл в древнем традиционном обществе имела, впрочем, не только пляска, а и любая человеческая деятельность. Много, но блистательно пишет об этом Мирча Элиаде: «Модель хореографических ритмов находится вне мирской жизни человека… танец всегда имитирует архетипический жест или знаменует мифический момент. Одним словом, это – повторение, реактуализация „времени оного“… предмет или действие становятся реальными лишь в той мере, в какой они повторяют архетип. Таким образом, реальность достигается исключительно путем повторения, все, что не имеет образцовой модели – лишено смысла, ему недостает реальности».

Исходя из этого, танцы колбасеров под рэп (как и многие образцы современного искусства) либо лишены смысла, либо какой-то герой или бог все же их этому научил. Может, сам сатана?

Второй вопрос: Под какую музыку танцуют митьковские пляски?

Естественно, под ту же, что и русские пляски. Кстати, недавно я получил от региональной организации митьков такой вопрос: «Мы очень любим группу Веаtles. Можно ли под музыку этого ансамбля исполнять митьковские пляски?»

Ну конечно можно. То есть, в том смысле, что в известном семинаристском анекдоте: подходят семинаристы к наставнику и спрашивают: Батюшка, а можно курить, когда молишься?

– Да вы что! Конечно, нет!

В другой раз подступают семинаристы и спрашивают так: Батюшка, а можно молиться, когда куришь?

– Ну конечно можно. Молиться всегда можно.

Так что отчего же не сплясать под хорошую музыку. Я нередко, слушая Вагнера, Тома Уэйтса или Арта Тэйтума, пускаюсь в пляс. Другое дело, что митьки, изготовившись плясать, конечно, не предложат музыкантам сыграть что-нибудь из Рихарда Вагнера или Тома Уэйтса – на то есть специальная плясовая музыка.

Есть, конечно, море музыки под которую не то что плясать, но и слушать нельзя. Об этом подробнее в руководстве «Митьковская музыка», пока же приведу отрывок из трактата «Люйши Чуньцю»: «Когда барабаны и литавры гремят, как гром, когда гонги и цимбалы звенят, как вспышки молний, когда лютни и свирели, пение и танцы подобны воплям – ци сердца приходит в смятение, в ушах и глазах сумятица, все естество в потрясении.

Такого рода музыка не может радовать. Ибо чем более опьяняюща музыка, тем в большее раздражение впадает народ, тем большие смуты в государстве, тем больше унижает себя властитель… Если желать опьянения, то такая музыка и впрямь опьянит. Однако если взглянуть на это глазами владеющего дао, то это путь к утрате истинной музыки. Когда же истинная музыка утрачена, прочая музыка не принесет радости. Жизнь под такую музыку уподобляется льду под палящим солнцем – она самое себя истаивает. А проистекает это из незнания истинной природы музыки и, вследствие этого, пристрастия к музыке пьянящей…Это любят лишь в странах, охваченных смутой, этому радуются лишь те, в ком слабо дэ. Когда появляется порочная и легкомысленная музыка, тогда чувства людей направляются на порок и разврат. Посему благородный обращается к дао, дабы совершенствовать дэ. Истинное дэ порождает истинную музыку. Гармоничная музыка помогает установить согласие. И когда музыка становится гармоничной, народ обращается к дао земли».