Мефодий был старшим и с нежным уважением и редкостной любовью относился к младшему по возрасту Константину, отличавшемуся с детства способностями, прилежанием, скромностью, терпением. Для продолжения образования Константин приехал в Царьград, где изучал грамматику, философские науки, богословие, геометрию, риторику, арифметику… Он, имея приятный голос, обладал певческими способностями, умел убедительно и красноречиво вести научный спор. Кроме родного славянского языка, он знал греческий, читал Гомера и античных философов в подлиннике. Свободно владел латинским, арабским, еврейским, знал книги на этих языках. Перед молодым человеком в роскошной византийской столице лежало множество дорог, но он предпочел скромную должность библиотекаря и преподавателя философии. В ту пору, очевидно, и возникло прозвище, ставшее фамилией, — Философ.
Царьград был многолюдным, многоязычным городом, украшенным прекрасными зданиями, площадями, садами. На праздничные торжества-церемонии, отличавшиеся пышностью, приезжали послы со всего мира. Но Кирилл Философ сладостные часы проводил в библиотечной тиши, изучая бесчисленные рукописи, имевшиеся в его распоряжении. С юных лет книжная мудрость влекла его к себе, как магнит. Мудрость Кирилла, знание, душевный такт привлекали к себе многих. Для бесед приглашали его к себе и византийский император Михаил III, и патриарх Фотий, в чьих руках сосредотачивалась светская и духовная власть.
Изредка корабли, прибывающие в бухту Золотой Рог, привозили вести от Мефодия, который сначала занимал высокий пост в Македонии, а затем удалился в монастырь в Малой Азии, посвятив себя полностью изучению книг. Но братьям недолго пришлось вести тихую жизнь, общаясь со старыми рукописями.
Царьград (Константинополь) был столицей огромной страны, терзаемой жестокими распрями, внешними и внутренними недругами. Религиозные споры перерастали даже в вооруженные столкновения, когда в ход шли мечи. Кирилл Философ — наиболее проницательный ум Византии — не мог стоять в стороне от клокочущего мира. Философ хотел словом вразумить людей. Ездил по поручению патриарха в Сирию, где спорил с арабскими мудрецами. А потом ему выпало на долю путешествие в Херсонес. Стены этого города заставляли вспомнить легендарную Трою или библейский город Иерихон. Более всего поразили Кирилла Философа надписи на памятниках, посвященных ушедшим. В них красота греческой речи состязалась с добросердечием и певучестью речи славянской.
Пришел однажды человек, «глаголющий русским языком». Убедившись, что Философ его понимает, человек показал посланцу Царьграда книги, написанные «русскими письменами». Никто не может до сих пор сказать, что это были за письмена. Догадки строятся самые различные. Чаще всего полагают, что, наверное, русские слова были написаны греческими буквами.
В 862 году из Великой Моравии и княжества Паннонии прибыло посольство. Славяне, жившие в селениях по травянистым берегам Эльбы (славянская Лаба), Влтавы и Моравы, слезно просили Константинополь прислать им проповедников, которые знали бы славянский язык. Им тягостны и докучны были назидательные речи на немецком или латинском — ведь простые люди их не понимали. Приехавшие из Моравии говорили от имени тех, чьими посланниками они были:
— Мы, славяне, простая чадь…
В старом жизнеописании с гордостью рассказывается, что царь Михаил торжественно пригласил ученого мужа Кирилла и, подчеркнув, что в нем заключены «дары мнози», сказал ему:
— Слышишь ли, Философ, речь сию, никто, кроме тебя, славянам не может помочь.
Кирилл потребовал, чтобы вместе с ним в славянские земли, не просвещенные учением, послали и его брата Мефодия. Знал Философ, что многие тяготы и трудности ждут их на пути. И не скрыл ученый своей заветной мечты — создать азбуку для славян, чтобы каждый мог ее понимать. В ушах Кирилла звучали болгарские песни, которые в детстве слышал он в Солуни. Подобные им потом он слышал только тогда, когда ехал через скифские степи.
В староболгарском книжном памятнике, написанном, правда, спустя много лет после событий, рассказывается, как Кирилл Философ со своими содругами приехал в окрестности на реке Брегальнице, где жило славянское, по преимуществу болгарское, население. Здесь Кирилл не только начал свои проповеди, но совершал основное: «И создадим буквы на славянском языке».
На создание славянской азбуки, построенной с использованием греческого алфавита, несомненно, надо было потратить многие годы. Некоторые буквы Кирилл взял из греческого и других алфавитов, некоторые придумал сам.
Азбука — великий шаг, но первый.
Каждый народ нуждается в своей письменности, литературе.
Кирилл и Мефодий начали переводить рукописи на славянский язык, основывая тем самым новую книжность. Об этом в старину повествовалось с нескрываемым восторгом: «И отверзлись уши глухих для услышания слов книжных и ясен стал язык». Перевод — новое и неожиданное дело. Сохранилось предание, что первая фраза, переведенная Кириллом, гласила: «В начале было слово…» Еще долго в Европе богослужебные книги читались преимущественно на латыни и греческом. Во Франции и Германии стали переводить Библию в XVI столетии.
Во всех славянских землях появились книги, переписанные старательными учениками Кирилла и Мефодия. Каждая буква напоминала людям о братьях из Солуни.
Малолетний ученик чертил первые в своей жизни аз и буки и этим продолжал дело, начатое Первоучителями.
В средние века, когда хотели воздать высшую хвалу человеку, то его канонизировали, то есть объявляли святым. Первыми из славян этой чести удостоились Кирилл и Мефодий. О них было сложено множество песнопений, сказаний, легенд.
Древняя Русь чтила подвиг просветителей Кирилла и Мефодия. О них подробно рассказывала начальная русская летопись «Повесть временных лет».
Когда в XVI веке в Москве составлялись Четьи-Минеи — чтения на каждый день, то в эту «библиотеку для всех» было включено жизнеописание солунских братьев. Если тебе, читатель, доведется побывать в Праге и ты, конечно, перейдешь Влтаву через знаменитый Карлов мост, то увидишь скульптурные изображения Кирилла и Мефодия — этих славянских Прометеев, принесших на нашу землю огонь просвещения.
Каждый год 24 мая София и другие города Болгарии отмечают День болгарского просвещения и культуры, славянской письменности и печати.
С особой силой звучат в сияющий день мая пророческие слова, сказанные на заре словесности Кириллом Философом:
— Разве не светит солнце одинаково для всех!
От Адриатического моря до Карпат, от Карпат до Урала, от Урала до берегов Тихого океана распространились буквы, начертанные солунскими братьями. Славянское слово можно услышать в апельсиновых рощах возле Дубровника, на острове в Ледовитом океане, на Дунае, Днепре, Припяти, на берегах Байкала. Не перечислить богатств славянской речи, поэтическую ниву которой возделывали Пушкин и Вазов, Толстой и Иво Андрич, Шевченко и Якуб Колас, Гоголь и Каравелов, Рыльский и Твардовский, Леонов и Шолохов… А песни Черногории, болгарские исторические предания, украинские думы, белорусские предания, сибирские сказки — все это наше общее славянское письменное богатство.
* * *
Многое можно увидеть в исторических далях, если посмотреть на живую древнюю Русь из-под ладони, неторопливо и внимательно. Путешествие наше будет еще продолжаться и продолжаться, как с каждым новым поколением продолжается жизнь.
В путь, дорогой мой читатель.
Примеры текста «Слова» приводятся в разных переводах, в том числе авторском.
Антонова В. И., Мнева Н. Е. Каталог древнерусской живописи. М., 1963, т. 1, с. 59.
Грабарь И. О древнерусском искусстве. М., 1966, с. 196–198.
Лебедев В. Вятские записки. Л., 1933. с. 33.
