Ознакомительная версия.
Но все три плана действия одинаковы в своем величии. Личность святая достигает своего величия через самоуничтожение. Так же равно и два первых <достигают своего величия> через подчинение, ибо там и тут есть собирание Бога единства, а оно всегда Божественно велико.
Каждая из трех имеет свои системы, а система представляет собой мир предметов. Так что все три личности производят предметный практический мир целесообразных осмысленных предметов, творят орудия, через которые предполагают или утвердительно думают достигнуть Бога как совершенства. Через предметную систему хотят достигнуть чего? Совершенства, т. е. того, в чем невсегда прекратится всякая практичность, смысл и цель. Наступает беспредметность. Совершенство как бог, как цель человеческих усилий, как Совершенство — будет беспредметным.
Возможно ли достигнуть Бога как беспредметного через Системы предметно-практических соображений? Предметность достигает предметного Совершенства — возможно ли достигнуть предметного совершенства? Если будет ответ, что нет, тогда все усилия остаются беспредметны — предметное совершенство и беспредметность разбивают себе лоб, <равно как> и вся экономия, какая бы она ни была. Достигая совершенства, от чего не сможет отказаться никакая личность, действующая в общежитии интересов, тем самым <она> доказывать должна себе, что вся практичность и выводы заключения, из нее вытекающие, — абсурдны, раз в достигнутом совершенстве все практические дальнейшие рассуждения не могут двигаться.
Теоретические предположения предвидят совершенства, хотя бы в системе харчевой. Ну какая же разница между животным миром экономических материальных совершенств и человеческим, <если> каждый человек уподобляется животному, рыскающему достать кусок еды! Как животное стоит перед голодом, так и человек; и тот и этот равно голоден, и практический технический организм <животного> остается бессилен достать себе пищи. С таким же бессилием достает себе и человек пищи.
До сих пор практические соображения <человека>, несмотря на все совершенства чисто животного техникума, <его> вопрос харчевой остаются равными животному, зверю. Но человек все пытается и укреплял себя в вере, что наступят новые системы материальных благ, и человек заживет без всех ужасных преодолений и «борьбы за существование». Но кто знает, что самая вера в надежду <на> будущее благо материального состояния не жила в животном плане зверя, что <животное не> мечтало достигнуть высшего совершенства? И чего же оно достигло? Животный план в личности человека достиг действительно чуда мгновенного перенесения себя через большие прост<ранст>ва, перемалывания через жернова зерен, приготовления мяса. Дальше простую берлогу превратил в архитектурное здание; дальше шагнул к Искусствам, к какому-то новому плану.
Мечта осуществилась — но от этой мечты зверь ничего не получил, все практические выводы привели к положительному уничтожению своего первоисточника. Но ти зверь не погиб, погибла только его «малопрактическая техника»; существо его перешло в мечтаемую новую реальность <уже> как человека, развернув свой новый экономический материальный план.
Но до сих пор, через тысячелетия, практический призрак бежит, увидя за собой охотника, но догнать он <охотник> его не может; в погоне за ним <охотник> разрывает себе тело, в голоде и холоде, разгоряченный надеждой, погибает. Трудно поймать то, чего не существует, призрак есть призрак, и этот призрак убив зверя и убьет человека. Такова вся предметная практичность суждения культур.
Итак, вся предметность это только извращение действительного, т. е. беспредметного.
52. Личность, стремящаяся к полной индивидуализации, должна признать, что прояснить себя не может иначе, как только через связь взаимных отношений разных противоречий, тоже своего рода индивидуальных частиц. Сохраняя же себя, она должна распылить себя (т. е. распылить противоречия) и остаться как часть целого распыленного, дойти до небытия. Но существо индивидуальное стремится не только к распылению, но и к подчинению себе всех противоречий через разные системы совершенств, построенных из тех же противоречий. Отсюда предполагаю, что личности как индивидуальной единицы не существует, ибо ее единичность состоит из множественности подчиненных ее системе разных противоречий; следовательно, последние составляют ее единичность. Отсюда каждая единичность множественна, а множественность — коллектив, а коллектив не единичное; следовательно, проявление его не личное, а тожественное. Итак, личности не существует как обособленной единицы.
Но, с другой стороны, полагаю, что все соотношения между противоречии — простая видимость того, что каждое из противоречий обособлено и насильно подчинено системе личной индивидуальной. На самом деле каждое противоречие в своем взаимном отношении доказывает то, что оно элемент целого яичного, иначе оно никогда <бы> не связалось и не построилось в систему, что оно имеет в себе чистые технические свойства сцепления. Последнее доказывает, что личность как целое во множестве существует и что видимый коллектив и должен представить собой личное100 целое единичное индивидуальное.
Итак, индивидуальная сущность идет неустанно по представляемым системам, ищет в них такие совершенства, чтобы через них сорганизовать все свое личное распыленное начало. Существо <Культуры> в этом, и в этом вся практичность и весь обман для тех, которые через действительную истину не пошли в ее существо. Поэтому каждая ее <Культуры> система является двойственной. Животная предметная, т. е. полезная, состоит из двуплана — животного и нового будущего человеческого, пытающегося через животный план или предмет соблазнить выгодностью блага животное, чтобы оно в погоне за благом принесло с собой и ее <Культуры> существо нового начала, т. е. <начала> человеческого. Если бы этому животному была раскрыта Истина, объявлена беспредметность, то животное не пошло бы. Но тем самым она <Культура> строит и укрепляет предметную «действительность», удовлетворяясь, может быть, только тем. <что,> уводя все дальше и дальше за собой предметные блага как призрак, уводит животный план в беспредметное.
53. То, что мы называем жизнью, я называю (языком общежития) действием предметных совершенств индивидуальных единиц, которые и составлять должны единую сущность, составлять собой единицу как всемирную личность.
Жизнь как действие предметов представляет и ответы; следовательно, жизнь можно определить словом «ответ» на вопрос разрешенных причин и интересов предметных отношений.
Множественность причин доказывает несовершенное состояние предметного практического сознания, в силу чего возникает и множество предметов. Для сокращения множества предметное сознание практическое избрало себе один закон или путь — экономичность, который и заставляет работать над созданием таких предметов, которые разрешили <бы> множество вопросов. Так, например, если бы природа строила предметный мир, то человека возможно было бы посчитать за совершенный предмет, отвечающий на многие вопросы, — он может построить множество аппаратов. Природа достигла тако<го> орудия в человеке, <которое> способно сделать другие орудия, преодолевающие разные вопросы.
Тоже и человек стремится достигнуть таких предметов, разрешающих множество вопросов. В этом сущность и синтез всей техники. Другими словами говоря, человек стремится к тому, чтобы изобресть таковой аппарат, который бы преодолел воздух, воду, огонь и безвоздушна. Гидроплан, опускающийся на воду и поднимающийся в воздух, — маленькое указание этих признаков. Конечно, все эти признаки сохраняют в себе большую тайну своей Истины и потому должны носить паспорт предметного совершенства, скрывая свою нелегальную в конечности беспредметность, свою Супрематическую мысль.
Экономический путь принят как верный, незыблемый «научно обоснованный исторический и всякий другой закон», могущий привести жизнь к совершенству победам всех вопросов. И потому всякое совершенство строится на этом «обоснованном законе». Если рассмотреть «практичность», «экономичность», то, действительно, они ведут к сведению многосуммия в односуммие; <они> должны двигаться к двум полюсам совершенства, заключающегося не только <лишь> в изобретении единого совершенного предмета, который будет в одно и то же время и сеялкой, и жатвенницей, и мельницей, и печкой (будет отвечать сразу на четыре вопроса), но они должны идти и к сокращению вопросов. Последнее будет немного труднее, но закон экономический практический со всей своей логикой должен быть логичен и здрав.
Теперь допускаю (хотя это допущение немного смутит практичное сознание, базирующееся на «полезно целесообразных», «наглядных» и «научно обоснованных» законах), что совершенство всей технической сущности достигнет предела в совершенном абсолютном — достигнет синтеза синтезов. Все практические цели исчезнут, ибо цель <будет> достигнута. И это совершенство должно повиснуть в пустыне как конечное (либо двигаясь в бесконечном) — как совершенная цель, у которой уже не будет никаких целей, т. е. наступит полная беспредметность.
Ознакомительная версия.
